Олег быстро перемигнулся с Таней и указал ей на Темыча. Девочка поняла без слов. Миг — и, склонившись к Теме, она что-то ему зашептала.
— Значит, тебе не велят говорить, что случилось, — тут же кокетливо поглядела Катя на Тимофея.
— Не велят говорить чужим, — немедленно отвлекся тот от назревающего конфликта с Темычем. — А вы свои. В общем так…
Он снова умолк. Олег облегченно перевел дух. Обстановка, кажется, разрядилась.
— В общем так, — повторил Тимофей.
— Ну! — выкрикнул Женька. Олег ткнул его в бок.
— В общем так, — изрек в третий раз Тимофей.
— Это мы уже слышали, — не выдержала на сей раз Катя. — И хорошо запомнили. Можешь спокойно двигаться дальше.
Тимофей посмотрел на нее влюбленными глазами, затем открыл рот, но ничего не произнес.
— В общем так, — сказал Женька и тихо хрюкнул.
— Я тебя сейчас убью, — процедил сквозь зубы Олег, который и сам едва сдерживался от смеха.
— Ну, мы как с Олегом поговорили, — решительно начал Тимофей, — а тут отец.
— Что отец? — спросил Женька. — Ой! — это Олегу опять пришлось наступить ему на ногу.
— В общем, отец там читал, — продолжал рассказ Тимофей.
— Где? — с нарочитой ласковостью переспросила Катя.
— У себя в кабинете, — объяснил потомок купца первой гильдии. — Он там всегда по вечерам в кресле прессу просматривает. И под люстрой сидит.
— Под кварцевой, что ли? Загорает? — поинтересовалась Моя Длина. — Это теперь что, Тимофей, принято кварцевые люстры в кабинете вешать?
— Не знаю, — пожал плечами Тимофей. — У отца в кабинете обыкновенная люстра.
— Зачем же тогда под ней сидеть? — не могла успокоиться Моя Длина.
— Ни зачем, — отвечал Тимофей. — Отец не то чтобы специально сидит под люстрой. У него просто там кресло поставлено, в котором он прессу по вечерам просматривает.
— Так бы сразу и сказал, — была очень разочарована Моя Длина.
— Я и говорю, — продолжал Тимофей. — Отец в кресле под люстрой сидит…
Компания с Большой Спасской переглянулась. Кажется, Тимофея снова заклинило.
— Ну, ну, Тимофей, — подбодрила Катя. — Папа твой в кресле с газетой сидит.
— Ага, — улыбнулся ей потомок купца первой гильдии. — Сидит под люстрой.
Олег жестом потребовал от друзей, чтобы Тимофея больше не перебивали.
— Сидит под люстрой, — словно зациклился тот. — Верней, не сидит, а только сел. То есть даже не сел, а только совсем слегка опустился.
— Куда опустился? — нарушил Олег молчание, которого только что с такой настойчивостью добивался от друзей.
— На кресло, — откликнулся Тимофей. — Взял со стола газету и уже почти сел с ней в кресло. А потом спохватился, что сигареты у него в пиджаке остались. А пиджак висел на стуле, который стоит возле стола. Отец мой снова туда пошел. Тут люстра прямо на кресло и рухнула.
— Как рухнула? — воскликнули друзья.
— Оторвалась и упала, — продолжал Тимофей. — А люстра такая большая, тяжелая, — развел он руки в разные стороны. — Бронза с хрусталем.
— Старинная? — спросила Моя Длина.
— Нет, — покачал головой Тимофей. — Современная. Итальянской работы.
— Тоже круто, — одобрила Моя Длина.
— И креслу отцовскому тоже круто пришлось, — невесело усмехнулся Тимофей. — От него одни рожки да ножки остались. Так что, если бы отец за сигаретами не пошел, у нас бы сейчас были похороны.
— Ничего себе! — воскликнули остальные.
— Отец жутко перепугался, — дополнил рассказ Тимофей. — Тем более, что все одно к одному.
— Да уж, — кивнул Олег.
— В милицию-то он обращался? — спросил Тема.
— Отец говорит, милиция вряд ли ему поможет, — ответил Тимофей.
— Почему? — не поняла Катя.
— Не знаю, — пожал плечами Тимофей. — Они о чем-то там с Юриком целый час совещались.
— Кто такой Юрик? — заинтересовался Олег.
— Наш охранник, — объяснил Тимофей. — Они с детства дружат. Вместе школу кончали. Потом Юрик стал спортсменом. А когда у отца свое дело наладилось, он тут же Юрика перетащил к себе. Вот такой мужик! — поднял вверх большой палец мальчик.
— Это он, что ли, нас встречал у тебя в передней? — спросил Темыч.
— Он, — подтвердил Тимофей.
— А чего он у вас такой злобный? — вырвалось у непосредственного Женьки.
— Он не злобный, — улыбнулся Тимофей. — Просто вчера очень перепугался. Вот теперь и боится что-нибудь проморгать.
— И что же ваш Юрик вчера по поводу люстры сказал? — спросила Катя.
— Он вызвал своего знакомого криминалиста. Они весь наш дом обшарили. От чердака до подвала. Похоже, во время ремонта рабочие плохо крюк закрепили, на котором висела люстра.
— Ну, народ! — в сердцах хлопнула себя по колену Моя Длина. — Ничего толком сделать не могут. Платишь им, платишь. Вот у нас тоже вроде евроремонт, а на потолке уже трещины появились.
— Я думаю, мы о ремонтах поговорим потом, — вмешался Олег. — Теперь вот что, Тимофей. Не хочу тебя пугать, но совпадений действительно чересчур много.
— Мне самому так кажется, — согласился тот. — Одна люстра-то еще ладно…
— Ни фига себе, ладно! — подпрыгнул на кресле Женька. — Твоего предка чуть не ухлопали!
— И почему крюк вылетел именно в тот момент, когда твой отец садился в кресло? — проговорила Таня.
— Не хочешь же ты сказать, что Тимофей Егорович крюк из потолка вытащил, — повернулась к ней Катя.
— Да вы что? — возмутило такое предположение потомка купца первой гильдии. — Мой прапрадед на подлости не способен.
— Мы тоже так думаем, — поторопился его успокоить Олег. — Нам кажется, Тимофей Егорович, наоборот, подает вам какие-то знаки, чтобы уберечь от опасности.
— Это он может, — с гордостью произнес Тимофей. — По семейным преданиям, прапрадед вообще всегда защищал обиженных.
— Поэтому мы решили попробовать еще раз… — начал Олег.
— Должно помочь, — перебил его Женька.
— Что? — уставился на ребят Тимофей.
— Он еще спрашивает! — выкрикнул Женька. — Предок отцу твоему поможет!
— Твой предок? — окончательно сбился с толку Тимофей. — Они разве с моим отцом знакомы?
— Да я не предка, в смысле отца, имею в виду, — попытался объяснить Женька. — А предка в смысле далекого родственника. И не моего, а твоего! Тимофея Егоровича!
— Что-что? — ошалело раскачивал головой из стороны в сторону Тимофей.
— Неужели не понимаешь? — подскочил к нему Женька. — Все очень просто…
— Слушай, умолкни, — потребовал Олег.
— Пожалуйста. Объясняй сам, — великодушно разрешил Женька.
Олег, набравшись терпения, подробно изложил Тимофею план, о котором уже было известно остальным. Затем друзья еще раз условились, как будут себя вести во время спиритического сеанса.
— Главное, никаких посторонних мыслей, — напутствовал ребят Олег. — Все направлено только на вопросы и ответы Тимофея Егоровича.
— А вопросы надо стараться задавать такие, чтобы дух мог ответить «да» или «нет», — подхватил Тема.
— Правильно, — кивнула Таня.
— Ладно, — поторопился Олег. — Давайте займемся делом. Тимофей, занавесь как следует окна.
Мальчик задернул тяжелые бархатные портьеры.
— Теперь за столом придется идти, — сказал он.
— Мог бы заранее позаботиться, — укоряюще посмотрел на него Темыч.
— Одному тащить неудобно, — возразил Тимофей.
— А нам теперь время терять, — не унимался Темыч.
— Если бы я унес его из гостиной, мать хватилась бы, — нашелся еще один веский довод у Тимофея. — Пошли бы расспросы.
— Расспросы нам не нужны, — подтвердил Олег.
Стараясь не шуметь, друзья прокрались в гостиную. По счастью, там никого не было.
— Берем! — бодро схватился за стол Женька.
— Погоди! — зашипел на него Тимофей. — Ослеп, что ли? Вазы не видишь?
На столе и впрямь гордо возвышалась огромная ваза из хрусталя с букетом алых роз.
— Подумаешь, — отмахнулся Женька. — Переставишь и все. Делов-то…
— Делов бы было, если бы Женечка наш сейчас эту вазочку опрокинул, — фыркнула Катя.
Темыч решил помочь. Подняв вазу, он попытался ее разместить на тонконогом столике с инкрустацией. Столик протестующе крякнул и накренился.
— Не выдержит, — следил Женька за манипуляциями Темыча.
Едва Темыч вновь схватился за вазу, ножка у столика подломилась.
— Я же говорил! — был очень горд точностью собственного прогноза Женька.
— Тимофей! — раздался из-за букета роз голос Темыча. — Что мне теперь с этой штукой делать?
— Темочка у нас изображает ходящую цветочную клумбу! — прыснула Катя.
«Цветочная клумба» возмущенно засопела.
