– Прочли письмо? – грозно спросил Макар Лялю. – Кажется, оно попало по точному адресу?
Безвольно опустив руки, Ляля стояла поникшая, будто на нее вылили ведро холодной воды.
– Поймали? Поймали преступницу? – наконец зло хмыкнула она. – Самую великую преступницу всех времен и народов? Радуйтесь, прыгайте до самого неба! Связывайте, ведите по поселку, бросайте в меня камни! Какие молодцы… А между прочим, сами были бы виноваты, если б варан все-таки съел хонорика! Я уже сама испугалась того, что сделала, и хотела вытащить вашего зверька из клетки. А тут ваше письмо… И я сюда побежала! Так что это вы меня с толку сбили!
– Что?! – возмутился Макар. – Оказывается, это мы виноваты? Ничего себе… Какой же надо быть злой, чтобы в этой ситуации еще на других вину сваливать! Это хорошо, что варан сытым был, а если бы нет? Что, если бы произошло… непоправимое?
Макар даже представить побоялся, что могло произойти.
– Злой… Какой же надо быть злой… – повторила Ляля. Она опустила голову и смотрела на свои ладони, будто на них были написаны эти слова. – Вам хорошо. Вот вы все какие… счастливые и добрые. Талантливые, наверное. Все вас любят, все вас ценят. И у всех есть какое-нибудь увлечение, все счастливы. А я? Ничего у меня не получается, никто меня не замечает. Кому я нужна, кроме этих страшилищ? Наверное, я такая же, как они…
Ляля глубоко вздохнула, и вздох этот закончился всхлипом. Отвернувшись, она смотрела куда-то на воду. Ребята переглянулись. Никто из них не решался ничего произнести после услышанного. Странное, странное чувство они испытывали! Макару даже показалось, что он сейчас примется успокаивать эту Лялю – такой жалкий и несчастный был у нее вид.
Хонорик спрыгнул с рук Ладошки на траву и почему-то подбежал к Ляле. Он понюхал ее кроссовки, потом потерся спинкой о ногу, пошевелил пушистым хвостом и посмотрел на ребят. Ну и странное это было зрелище! Словно хонорик всем своим видом просил простить свою обидчицу…
Макар тяжело вздохнул. Он подхватил на руки Нюка и сделал знак рукой – мол, надо уходить. Ляля продолжала смотреть на воду, и плечи ее при этом вздрагивали. Оставив ее, ребята молча удалились.
Метров через сто Макар оглянулся. На берегу речки все так же неподвижно стояла одинокая фигура.
– Нюка! Ах ты, пропаденыш! – завопил Ладошка, радуясь придуманному слову.
Он выхватил у Макара хонорика и подбросил его вверх. Нюк отчаянно взмахнул в воздухе лапками. Видно, не очень ему нравилось такое обхождение. Но приходилось терпеть. Наверное, он понимал, что проявления радости со стороны Ладошки вполне могут быть разнообразными и даже, с точки зрения хонорика, – неприятными.
– Так что же? – спросила Светланка. – Так все и оставим? Преступление без наказания?
Макар опять вздохнул. И что эти вздохи к нему прицепились? Как чихание какое-то!
– А что тут сделаешь? – сказал он. – Главное – результат, он важнее всякого наказания. Тем более мне показалось, что эта Ляля… такая несчастная! Вот подумает, поразмышляет. Может, что-то и поймет.
– Ребята… – пробормотал Валик. – Да вы такие… Вы такие… золотые и великодушные ребята! Мне кажется, я вас знаю уже сто лет! Правда, Светланка?
Светланка радостно кивнула и почему-то… чихнула! Все рассмеялись.
– А ведь и правда! – воскликнула Соня. – Какой длинный день! Мы же только сегодня приехали. Неужели впереди целые каникулы?
Макар даже встрепенулся от этих слов. Ничего себе! За один день завершить такую операцию… А что же делать в оставшиеся? Правда, осенние каникулы не такие длинные, как летние, но все же.
– Ура! – воскликнул Валик. – Целые каникулы! Какие же вы молодцы, что приехали! Вы даже не представляете, сколько радостей вас здесь ждет. Будем подниматься на шаре с Сергеем Павловичем, наблюдать за звездами в телескопы Ильи Ильича, кататься на моей карусели, устроим дискотеку под Светланкиной гирляндой…
При этом Валик взглянул на Соню.
«Догадываюсь, для кого он дискотеку собирается устроить», – подумал Макар.
– А почему поселок называется «Семь чудес света»? – спросил он. – Ведь их здесь меньше.
– Как это меньше? – задумался Валик, наверное, подсчитывая чудеса в уме. – Здесь они на каждом шагу. Вы сами разве не чудо? Особенно ваш хонорик. Раз поселок назвали «Семью чудесами», то Нюк пусть будет восьмым. Хонорик Нюк – восьмое чудо света! Солидно звучит.
С этим никто не собирался спорить. Даже сам Нюк – если бы сумел сейчас заговорить. А может, это и не вызвало бы особенного удивления. Чудо – оно и есть чудо.
Ляля все-таки уехала. Но назавтра же вернулась – на машине с фургоном, куда были погружены клетки с экзотическими животными. На даче Никиты и Ляли остался один Никита. Он ходил по окрестностям печальный и задумчивый, без сачка, к тому же никаких бабочек в такое время года уже и в помине не было.
Соне все-таки удалось в одну из таких прогулок разговорить Никиту – не зря же она обладала талантом общения. Оказалось, Никита действительно большой ученый, ботаник и энтомолог, то есть специалист по изучению бабочек. Но не про бабочек расспрашивала его Соня, а про сестру. И вот что узнала.
Странной девочкой была Ляля в детстве. Девочкой с бесконечными, бесчисленными талантами. Они обнаруживались у нее с поразительной быстротой, одно открытие мгновенно сменялось другим. Но девочка так же мгновенно бросала все свои увлечения – и живопись, и хореографию, и пение. То она училась на одни пятерки, то вдруг полосой начинались у нее в школе сплошные неприятности… Только, может быть, музыка увлекала ее больше всего. Но и после музыкальной школы, как ни уговаривали ее педагоги, поступать в консерваторию Ляля не стала. Почему-то решила, что таланта у нее все-таки нет.
– Что делать, – рассказывал Никита, – есть у нее эта черта характера: во всем она хочет быть только первой. Казалось бы, это хорошо, ведь если человек стремится быть первым, он начинает много работать. Но у моей сестры такое стремление всегда приводило к странным последствиям. Увидит Ляля, что кто-то лучше ее в каком-нибудь деле, и сразу же – разочарование. И главное – разочарование в самой себе! Всегда ее стремление быть первой подводило, ни одно дело она не могла довести до конца. Ей нравилось только удивлять… Вот и здесь, в поселке: посмотрев, что все соседи чем-то увлечены, она опять решила всех удивить. И завела экзотический зверинец! Наверное, считала, что это обратит на нее всеобщее внимание. Ну и что? Зверинец как зверинец. Если кто и удивился, то я: она ведь никогда не любила животных… Наверное, Ляля считала, что соседи не очень-то оценили ее затею.
Остальное Соня и сама все поняла. Обиженная Ляля стала устраивать всякие пакости в поселке – видимо, решив таким образом отомстить соседям за их невнимательное к себе отношение. Ах, вы меня не оценили? Так получите! Отныне вы перессоритесь друг с другом, и дружной жизни в поселке придет конец. Наверное, так рассуждала Ляля. Только она совсем не подумала о самом простом правиле: все тайное когда-нибудь станет явным. Надо побольше читать в детстве книжек – там об этом все написано. Вот и соседи постепенно стали догадываться, кто устраивает разные пакости, чтобы их перессорить. А тетя Скворец и вовсе вычислила преступницу…
И тогда Ляля решила свалить свою вину на совершенно неизвестных ей людей – на тех, кто собирался купить восьмую дачу. И надо же было, чтобы покупателями оказались Веселовы с их хонориком! Увидев Нюка, Ляля совсем вышла из себя. Как же, у кого-то еще появился необычный зверек! Вот она и похитила хонорика – один раз, а потом и второй. И второй раз едва не закончился трагически…
– Но Никита говорит, – рассказала Соня ребятам, – что сейчас Ляля стала какой-то совсем другой. Всех своих животных она решила сдать в настоящий зоопарк. Она, конечно, будет туда ходить, навещать своих питомцев. И, по-моему, это лучше, чем держать их дома только из желания кого-то удивить. А сама… Сама она опять стала заниматься музыкой! И решила в следующем году поступать в консерваторию. Никита говорит, что, когда Ляля ему об этом сообщила, он впервые увидел на ее лице необыкновенную решительность. И, скорее всего, у нее все получится…
– Конечно, получится, – согласился изобретатель Валик. – Главное, вовремя поверить в свои силы. И знаете что? Ведь вы, ребята, очень помогли Ляле! Если можно так выразиться, подсказали, что она на неверном пути.
– Да ну, помогли! – махнул рукой Макар. – Просто вовремя успели.
– А это очень важно, – возразил Валик. – Подсказка – не всегда плохо.
Упоминание о подсказке заставило Макара вспомнить школу. Ведь на уроках подсказка иногда – просто спасительная соломинка! Правда, до школы еще есть время – можно за эту соломинку пока не хвататься…
Лучше, стоя в корзине воздушного шара, держаться за стропы, поднимаясь над поселком. Вот это – Кра-со-та! С большой буквы.
