— Деда Куфеля что-то не видно, — прошептал Кубусь.
— Наверно, пошел за пивом, — заметила Гипця.
— Я страшно устал, — зевая, произнес Ленивец. — Не мешало бы немного вздремнуть.
Кубусь подтолкнул локтем Гипцю.
— Придется тебе сходить к Басе и посмотреть, откуда ветер дует.
— Страшно.
— Не бойся, иди себе как ни в чем не бывало. И хорошенько поглядывай, что там делается.
Гипця махнула на прощание рукой. Ее худенькая фигурка тенью мелькнула через дорогу и пропала за калиткой.
Мальчики остались одни.
— Эй, — шепнул Ленивец, — похоже, тот агент в очках тоже здесь наблюдает! — Он показал рукой на тротуар перед виллой. Кто-то, затаившись в тени живой изгороди, внимательно всматривался в дом.
— Ты его узнал?
— Элементарно. По очкам. Ей-богу, это он! Они тоже что-то унюхали. Приглядывают за тем Спортсменом.
— Плохо, — прошипел Кубусь.
— Почему?
— Могут нам помешать.
— Честное слово, я уже засыпаю. — Ленивец снова протяжно зевнул.
Кубусь дал ему хорошего тумака в бок.
— Держись, а то получишь по ноге в косточку…
Он умолк, заметив, как агент в очках, перейдя улицу, подошел к какому-то типу, который, делая вид, что совершает вечернюю прогулку, присел отдохнуть на лавочку.
— Обставили виллу кругом, — взволнованно произнес Кубусь.
Агент, вернувшийся на свой пост у живой изгороди, укрылся в ее тени и черным пятном застыл на месте. Чуть позже показалась маленькая фигурка Гипци. Девочка неслась через сад сломя голову. Но не успела она добежать до калитки, как агент остановил ее резким окриком:
— Стой!
Гипця мгновенно остановилась, а подбежавший агент требовательно спросил:
— Где была?
— У подружки, — не задумываясь ответила девочка. Потом удивленно протянула: — А-а, это пан… Я вас знаю, вы ко мне приходили…
— Тише! — оборвал он ее. — Ты видела там рабочих?
— Видела, там были какие-то каменщики.
— Чем они заняты?
— Ремонтируют ванную.
— Спасибо, — поблагодарил офицер. — А теперь не путайся больше под ногами.
Гипця пожала плечами и, повернувшись, спокойно пошла в сторону овощных грядок. Оказавшись в тени, она мгновенно свернула вбок и скрылась в кустарнике. Через минуту мальчики заметили, как она осторожно крадется к ним.
Кубусь подошел к девочке, которая встретила его лукавой улыбкой.
— Деда нет, целый день был, а потом ушел, — сказала она еле слышно.
— А Спортсмен?
— Здесь, конечно. Он с двумя каменщиками. Выполняют капитальный ремонт.
— Какой ремонт?
— Дыру в кухне уже заделали. Теперь взялись за ванную. Объявили, что там тоже что-то не в порядке с дымоходами.
— Вот пройдохи! — процедил сквозь стиснутые зубы Кубусь.
— Говорю тебе, вся ванная разворочена.
— Сама видела?
— Нет, туда никого не пускают. А только ванну вытащили в прихожую и газовую колонку сняли.
— Видно, пока ничего не нашли.
— Говорю тебе, злые, как цепные собаки! Бася сказала, что завтра снова придут работать. Должны сделать из ванны что-то необыкновенное.
Кубусь провел по щеке ладонью.
— Вот так номер! Может, их тоже кто-то перехитрил?
— Может быть. Представь, я попробовала проверить…
— Что проверить?
— Тот самый шифр. Спортсмен зацапал меня в прихожей и пригрозил, что, если я буду там вертеться, он меня хорошенько отделает, Я не знала, что ему на это ответить, ну и сказала: «У тети страшный насморк».
— И что?
— И… если б ты видел его испуганную физиономию! Он побледнел, вылупил на меня глаза, а потом начал быстро паковать свои манатки. Говорю тебе, он страшно перепугался. Это, должно быть, какое-то очень важное сообщение…
Кубусь потирал ладонью щеку.
— Ну и заварила ты кашу!.. Здесь полиция, там ванная разворочена, а деда Куфеля нет. — Кубусь выпрямился и решительно произнес: — Тебе придется слетать в бар «У Белой Розы» и передать деду Куфелю записку Толуся Поэта. А мы останемся здесь и посмотрим, что из всего этого выйдет.
Глава LII
ЧТО ЗА МАЛЮТКА В ЭТОЙ КОЛЯСКЕ?
Ленивец пробрался через дырку в заборе и, стоя на дорожке, осмотрелся. Овощные грядки тонули в совершеннейшей тьме. С улицы сюда проникало лишь несколько жалких полосок скудного света. Было очень тихо, настолько, что слышался скрип гравия под ногами. Из глубины сада, от старых стен бывшего кирпичного заводика доносилось совиное уханье. Над вершинами деревьев кружила летучая мышь.
Ленивец вздрогнул, но был настолько изумлен, что даже не испугался. Громко зевая, он поплелся дорожкой на задворье виллы, мысленно проклиная Кубуся.
«Мне хочется спать, а он уперся, что надо следить! С меня хватит! Присяду-ка я под забором да вздремну чуть-чуть. А если заработаю насморк, то пусть он меня лечит». Он громко зевнул и уже почти заполз было в малинник, как вдруг услышал подозрительный шорох.
Ленивец обернулся и заметил вдали на дорожке неясную тень. Кто-то осторожно передвигался, толкая впереди себя детскую коляску. Ленивец заинтересовался столь необычным в этот поздний час явлением. В нем зародились смутные подозрения, и он, укрывшись в малиннике, застыл в немом ожидании.
Вскоре невдалеке от него остановилась молодая женщина. Она повела себя очень странно, так как, оставив коляску, подошла к деревянной калитке, ведущей на задворье виллы, и на мгновение замерла, всматриваясь издали в узкое окошко ванной.
По матовому окошку, словно по экрану волшебного фонаря, перемещались две мужские тени. Внезапно свет в ванной погас, окошко отворилось, и в нем трижды мигнул огонек фонарика.
По этому сигналу женщина вернулась к коляске и, подтолкнув ее в сторону калитки, вскоре оказалась под окошком. Какой-то мужчина, перегнувшись через окно, молча передал ей тяжелый предмет, который женщина с трудом уложила в коляску. Затем в мгновение ока она снова оказалась на дорожке. Сценка эта, разыгравшаяся в молниеносном темпе, напоминала фильм с ускоренной демонстрацией кадров.
В этот момент из глубины огорода, со стороны улицы, раздался свисток. Женщина прекратила движение и, объятая неудержимым страхом, застыла на месте.
Послышались треск ломающихся ветвей и топот ног. Кто-то приглушенным голосом выкрикнул: «Стой!» Резким движением женщина оттолкнула коляску в кусты и бросилась бежать. Ее светлое платье мелькнуло в тени аллейки и растворилось во мраке.
— Стой! — прозвучало вдруг со стороны бывшего кирпичного заводика. Раздался еще один долгий пронзительный свисток, и внезапно все стихло.
Ленивец протер заспанные глаза.
«Что тут происходит? — спросил он себя, хотя мысли давались ему с большим трудом. — Случилось что-то очень интересное. Только что?»
Он не пожелал долго над этим размышлять. Его внимание привлекла широкая детская коляска для двойняшек, торчавшая у забора в кустах крыжовника.
«Бедный сосунок, — подумал он, — наверное, проснулся и сейчас захнычет». Продравшись сквозь кусты, Ленивец заглянул в коляску. Было так темно, что ему не удалось различить даже контуры младенца, и тогда он засунул в коляску руку. Рука нащупала мягкое одеяльце и, отогнув его, наткнулась на что-то твердое.
— Ничего себе сосунок! — тихонько рассмеялся Ленивец. — Дрыхнет себе под одеялом как ни в чем не бывало, а мамуся дала деру в кусты.
Твердый угловатый предмет был обернут мешком. Ленивец попытался вытащить его, но он упорно не поддавался его усилиям и по-прежнему покоился на дне коляски, словно глыба олова.
Ленивец задумался над тем, что делать с находкой. «Нужно показать ее Кубусю», — решил он и подтолкнул коляску к дыре в заборе. Коляска легко покатилась по усыпанной гравием дорожке. У дыры Ленивец наткнулся на Кубуся. Шеф детективов потихоньку протискивался сквозь заросли. При виде Ленивца, толкавшего перед собой детскую коляску, Кубусь едва не задохнулся от волнения.
— Откуда это у тебя? — шепнул он дрожащим голосом.
— Тихо, а то малютка проснется, — пошутил Ленивец.
— Настоящий ребенок? — Кубусь недоуменно уставился на Ленивца.
— Настоящий, да еще в коляске.
Кубусь заглянул в коляску, аккуратно отогнул одеяльце и вновь удивленно воззрился на своего коллегу.
— Что ты притащил сюда, дружище?
Ленивец снисходительно улыбнулся.
— Что здесь удивительного? Парни подали ей это через окно. Она спрятала это в коляске, потом ее кто-то спугнул, она оставила коляску в кустах, а я…
Ленивым движением руки он показал на коляску и этим завершил свой рассказ.
Кубусь долго не мог прийти в себя от изумления.
— Ленивец, — прошептал он, — это просто фантастика! Это феноменально! Ты сделал необыкновенную вещь!
— Э-э… чего там! — буркнул Ленивец. — Пошли домой, а то я совсем засыпаю. — И будто в подтверждение своих слов он зевнул три раза подряд, да так громко, что на его зевки даже отозвалось эхо.
