Странную картину мог наблюдать тот, кто в предрассветный час заглянул бы в спортивный зал семнадцатой школы. На стопке гимнастических матов, тяжёлым матом же и укрывшись, сладко спали несколько мальчишек. На соседней куче матов расположились девочки.
А возле картонной декорации, которая изображала какую-то деревянную дверь, ансамбль подпевал, тройка танцовщиц и главные герои добивались слаженности своих действий. Когда Арина Балованцева, взмахнув рукой, в сто двадцать пятый раз скомандовала начинать, артисты вновь запели и закружились. Арина внимательно следила за ними. Скоро эта партия артистов должна была отправляться на маты спать. А сменить её на сцене предстояло тем, кто дрых сейчас без задних ног. Настоящей проблемой было ещё добудиться их…
Витя Рындин подошёл к Арине, сидящей на длинной скамейке. Только что он укрывал курткой Костика Шибая, который уснул на своем посту около входной двери. Правда, уже давно никто не делал попыток проникнуть в спортивный зал, но Костик упорно продолжал сидеть у входа и караулить.
– Вить, ты чего не спишь? – принимая из рук Вити стаканчик со своим любимым «Колокольчиком», спросила Арина.
– А ты?
– Мне нельзя, – ответила Арина, махая рукой подпевалам, чтобы они прекратили петь и не заглушали солистов. – Без меня, видишь, никак. А ты иди. Ты же ещё вообще не спал.
– Но ты тоже не спала.
– Я режиссёр сейчас, Витя, – повернувшись к нему, сказала Арина, зевая и закрываясь ладошкой. – Надо всё доделать. Да и осталось-то чуть-чуть. Так что не могу я спать.
– А раз ты не спишь, то и я не буду, – усаживаясь рядом с Ариной, заявил её верный друг и телохранитель.
– Спасибо, – прошептала Арина.
И улыбнулась. Но так, чтобы Витя не заметил.
И вот наступило утро. Яркими солнечными лучами наполнился спортивный зал, так что пришлось выключать прожекторы.
Рассвело и в Жекиной квартире. Уже две старушки-соседки, ранние пташки, не поленились, выползли из своих жилищ и принялись названивать в Жекину дверь, требуя немедленно их впустить. Чего старушки хотели? Конечно, разъяснения того, почему у этого негодяя Евгения в квартире музыка всю ночь играла. Жека мужественно держал оборону – разговаривал с ними через дверь, чтобы не отвлекать своих артистов от последних мгновений репетиции. Старушки грозили ему полицией, тюрьмой и сибирской ссылкой в лагерь для малолетних преступников. Жека соглашался, но дверь не открывал.
В школе начались уроки. Пётр Брониславович появился на своём рабочем месте. Первым по расписанию был у него сегодня урок физкультуры в одном из седьмых классов. И он не пустил семиклассников в спортзал, а с утра пораньше выгнал их на свежий воздух.
Потому что в спортзале у его подопечных продолжалась репетиционная работа. Те же ребята из восьмого «В», кто мог быть пока свободен, отправились на уроки.
А Арина с Зоей в очередной раз переписывали слова – потому что то и дело в тексте всплывали разные ляпсусы и нестыковки. Антоша Мыльченко крутился рядом, пытаясь давать дельные советы. Он чувствовал свою особую значимость и ответственность, а потому старался быть полезным везде.
Витя Рындин сидел рядом с ними – внимательно следил за Антошей. Сегодня ночью Косте Шибаю пришла мысль о том, что «ашки» могли пронюхать о том, что Антошка будет играть в оперетте главную роль, а потому чисто из вредности утащить его. Чтобы постановку оперетты сорвать. Чтобы конкурентов было меньше, а шансов на победу соответственно больше, этих конкурентов нужно нейтрализовать… Витя хоть и заявил Костику, что того уже самым настоящим образом клинит, но помогал ему нести бдительное наблюдение. Мало ли…
– Балованцева, Балованцева! – на большой перемене влетела в спортзал Даша Спиридонова, которую с репетиции пока отправили на уроки. – Ага, вы тут сидите, не учитесь, одни мы должны как дураки…
– Ты что-то хотела сказать, Даша? – спокойно спросила Арина. – Выкладывай. А нет – будь добра, не кричи. Ты мешаешь.
Спиридонова сразу осеклась.
– Там, в учительской, сейчас жеребьёвка будет происходить! – сказала она. – В смысле восьмые и девятые классы будут тянуть бумажки, кто за кем сегодня выступает. А мы…
– Ну что, и нам нужно бумажку вытянуть, – согласилась Арина.
– Ну, ну… – пробормотала Даша нетерпеливо. Затем, точно запыхавшийся пони, взмахнула чёлкой и, будто копытцем, забила по полу туфелькой.
– Так какие проблемы: беги, вытяни нам эту бумажку, – с удивлением посмотрела на неё Арина. – Мы же должны знать, после какого класса нам выступать?
– Да.
– Тогда действуй, мы ждём тебя.
Даша убежала. Витя Рындин с восхищением посмотрел на Арину. Он себя так вести не умел. А Балованцева умела. И была в этом просто прекрасна, как настоящая королева. Вите ещё сильнее захотелось быть Арине полезным, нужным, мечталось защитить её от кого-нибудь, чтобы Арине было от этого хорошо, чтоб она оценила… Он поднялся со скамейки, непонятно зачем, но старательно отогнал от Арины своих же родных одноклассников – участников хора. Сказал им, чтоб подождали с вопросами: ведь Арина занята. И с приятным чувством выполненного долга вновь уселся возле предводителя.
Весть Даша Спиридонова принесла быстро – восьмой «В» выступал вторым. После балета.
– Нашим врагам и конкурентам «ашкам» больше повезло, – обиженно шепнул Арине Костик, – они предпоследними будут играть.
– Ничего не повезло, – покачала головой Арина. – К этому времени люди уже просто устанут смотреть. Шуметь все будут, гадости из зала кричать.
– Нет, они на нас все гадости истратят, – не согласился Костик. – Всю нашу постановку обсмеют…
– Плохо вторыми! – вопила Накокова. – Плохо! Кто тебя просил, Спиридонова, такую бумажку тащить?
– Сама бы и тащила, раз не нравится! – прелестницы из кордебалета уже готовы были сцепиться.
Антоша Мыльченко по доброте душевной попытался было их разнять, но вместо этого получил пинок и отлетел в сторону.
– Выходим, ребята, надо декорацию нести! – звонко крикнула Арина. – И Антошу берегите, чтоб ему с фингалами не пришлось выступать. Тогда уж точно опозоримся. Ну, пацаны, хватайте нашу супердекорацию!
Так что девочкам пришлось расцепиться и расступиться. Мальчишки подхватили сложенное пополам картонно-бумажное изделие и поволокли в актовый зал. Подхватив костюмы, музыкальные инструменты и незатейливый реквизит, девочки побежали вслед за ними.
На всём пути от спортзала к месту проведения театрального конкурса на артистов и декорацию глазели все, кому не лень, и отпускали комментарии:
– Это кто?
– Восьмой «В».
– Про что они будут показывать-то?
– Да вообще не разберёшься. Они ж тупые, только в «Весёлых стартах» бегать и умеют…
– Мы только бегать умеем? – Костик Шибай, услышав такое, хотел было бросить злосчастную картонную дверь и немедленно схватиться с обидчиками. Да и остальные ребята были не прочь – зря они, что ли, в хоре пели и подпевали, ночь не спали и с девчонками ругались? А их так нагло обзывают… Но Арина Балованцева кинулась к мальчишкам, призывая не обращать внимания на шутки толпы.
Так восьмой «В» добрался до актового зала.
И тут же, у самых дверей, столкнулся с «ашками», которые тоже пришли со своим постановочным имуществом. Свалив декорацию на плечи остальных, Витя и Костик тут же загородили собой Антошу, которого Арина и так уже поручила торжественно вести под ручки четырём девочкам. Те облепили его так, что ни с одной стороны не подойдёшь.
– Он очень устал, девчонки, – объяснила она. – Так что поддержите Антошку. Кто нам ещё клопика сыграет? Берегите как зеницу ока нашего артиста!
И девочки берегли. Помощь Вити и Кости так и так не понадобилась бы. Тесно было возле актового зала – просто так человека не утащишь.
Ученики восьмого «А» гордо плыли мимо своих конкурентов. Они были собой довольны. Тёмной ночью они самостоятельно придумали финал для своей истории. По их версии, принцесса оказалась очень боевая. Она, уже без песен, которые сочинить мог только великий поэт Мыльченко, прискакала, замолотила мечом и короля Альбумара, и всё его войско. Освободила Скорбного Пленника, они вместе откопали сокровища и тут же торжественно поженились.
И всё это уже сопровождалось лишь «а-а-а» под музыку и зажигательными танцами. Так что пусть рок-опера выходила гораздо короче, чем предполагалось, восьмой «А» кое-как вывернулся. И теперь совершенно уверенно рассчитывал на победу.
Сонные, замученные, но чрезвычайно довольные собой «ашки» торопились скорее на сцену.
– Чего смотрите? – кричали они ничего не понимающим «вэшкам». – А мы сами всё сделали!
– Без вас обошлись!
– Потому что и так без сопливых скользко!
– Почему это им без сопливых скользко? – недоумевали по этому поводу в восьмом «В».
– Что это за вопли про сопли?
– Чего это «ашкам» от нас надо?
