Дом напротив - Алекс Хариди

– …но я подумала, что, должно быть, ошиблась и просто вообразила его себе. Поэтому я вернулась в свою спальню, выпила таблетки от головной боли и заснула. Помню, я ещё тогда подумала…

Она испустила вздох.

– …я подумала, до чего же хорошо, что дома сейчас никого нет. У меня была мигрень, вот почему я провела весь день в своей комнате. Меня будто бил кто-то топором по голове, и всё, чего мне хотелось тогда, – тишины. Но я не знаю, почему я так радовалась тому, что Джонатан не пришёл домой. Он же никогда не давал поводов для беспокойства. Всегда так заботился обо мне…

Потом я уже ничего не помню до того момента, как Торбьёрн разбудил меня. На часах – половина двенадцатого ночи, а Джонатана до сих пор не было дома. Торбьёрн спросил меня, знаю ли я, где Джонатан, но я не понимала, о чём он говорит. Мне казалось, что он имеет в виду Хенрика, а не Джонатана. Джонатан не мог исчезнуть. Джонатан никогда не уходил куда-то, не сказав мне, куда он идёт или в котором часу будет дома. Я сказала всё это Торбьёрну, но он настаивал: «Я говорю сейчас не о Хенрике, я говорю о Джонатане», – а я всё равно не понимала. Он начал кричать. И тут я разозлилась. С какой стати он стоит тут и кричит на меня? Разве он не понимает, что у меня болит голова? «Могу я позволить себе хоть немного тишины и спокойствия в этом доме?» – сказала я ему, чтобы он замолчал и оставил меня в покое, и тогда он сорвал с меня одеяло и бросил его на пол. «Чтоб тебе провалиться!» – заорал он, и я попросила его не ругаться. Я вылезла из кровати и пошла в комнату Джонатана. Я была уверена, что он лежит в своей кровати и спит. Я даже подумала тогда, что как раз Торбьёрну-то больше всего и хочется, чтобы комната действительно оказалась пустой. Такой она и была.

– И что вы тогда сделали?

– Торбьёрн сказал, что поедет на машине искать его, а я должна обзвонить друзей Джонатана и спросить, не был ли он дома у кого-то из них, но я не знала, кому я буду звонить. Друзья Джонатана. Я не могла припомнить ни одного. Я нашла список класса и принялась обзванивать родителей учеников. Было уже за полночь, поэтому многие не брали трубку. Те же, кто ответил, были в плохом настроении. Я всем говорила одно и то же: Джонатан не пришёл домой, и, может, они знают, где он? Они все отвечали «нет», и тогда я просила, чтобы они разбудили своих детей и спросили у них.

– Они будили?

– Не все.

– Но ведь кто-то будил?

Элизабет кивнула.

– И что они сказали?

– Все видели его в школе, но никто не видел его после школы. И никто в тот день не заметил ничего странного. А в конце все как один спрашивали, почему я звоню им домой, ведь Джонатан не был их другом.

– Тогда вы позвонили в полицию?

– Я не помню.

– А где был Хенрик?

– Я думаю… – она покопалась в памяти. – Я думаю, он уехал вместе с Торбьёрном, но не уверена. Он иногда пропадал где-то. Смешно, но мне всегда казалось, что нечто подобное может случиться с Хенриком. Но никак не с Джонатаном. Такого никогда не могло случиться с Джонатаном.

Элизабет посмотрела на Джоэля тем странным взглядом, который казался одновременно ясным и в то же время как будто затуманенным. И он в первый раз покраснел.

– Ты объяснишь мне, в чём была наша ошибка? – спросила она.

Джоэль кивнул.

– Ты обещаешь?

Джоэль опять кивнул.

– Скажи, что ты обещаешь.

– Я обещаю.