Джоэль был у выхода из класса, и теперь голос Евы доносился откуда-то позади него. Он двигался как в тумане. Лишь когда голос учительницы зазвучал по другую сторону двери, Джоэль понял, что он уже в коридоре. Следом он услышал, как дверь открылась и у него за спиной раздались шаги. Ева опять что-то кричала ему вслед, но он не остановился.
Джоэль бежал всё быстрее и быстрее, пока не почувствовал, как холодный мелкий дождь хлещет его по пылающим ушам, и только тогда понял, что он уже на улице.
Всё, что он делал последнюю неделю, было зря. Он проиграл конкурс сочинений.
Отмена кнопки «Отмена»
В понедельник утром никакого столпотворения в супермаркете не наблюдалось. Мамаши с колясками со скучающим видом рылись в стопках дисков, выставленных на распродажу в детском отделе. Пенсионеры, не рискнувшие прийти сюда во время толкучки в выходные, решили пополнить свои запасы сейчас, когда народу было не слишком много. Группа строительных рабочих стояла рядом с прилавком с замороженными продуктами и детально изучала каждую упаковку с лазаньей, ища самую калорийную разновидность.
Джоэль нёсся вниз по главной улице, стараясь быть начеку, если появится София. Примчавшись домой, он вытряхнул рюкзак и набил его одеждой Джонатана. Поколебался, брать ли с собой школьные тетради, но решил, что это тетради Джоэля, а вещи Джоэля ему больше не понадобятся. Джоэля больше нет. Его не существует. Всё, что осталось из его прошлой жизни, – это риск столкнуться с Софией.
Джоэль увидел её в отделе бытовой техники, где она раскладывала дрели, но она его не заметила.
* * *
Худая, как палка, продавщица в белом рабочем халате с тяжело нагруженной тележкой топталась у полок с косметикой. Она была примерно того же возраста, что и мама Джоэля, вот только все её отчаянные попытки казаться моложе делали её, наоборот, старше. Внимание этой тётки было приковано к нескольким прогуливавшим школу старшеклассницам, которые делали вид, что выбирают губную помаду и тени для век. Джоэль понял, что она ни за что не захочет пропустить момент, когда одна из школьниц аккуратно положит себе в карман что-нибудь вроде туши для ресниц.
Продавщица так сосредоточилась на девчонках, что едва заметила Джоэля, но даже если бы она и пригляделась к нему повнимательнее, то ей всё равно никогда бы и в голову не пришло, что он здесь по той же причине.
Разница между ним и девчонками была в том, что их планируемая кража не имела ничего общего с деньгами, для них это был всего лишь спорт. Джоэль же, напротив, если бы смог, с радостью заплатил бы, но все его карманные деньги, скопленные за последний месяц, давным-давно исчезли в очередных финансовых махинациях братьев Калле.
Дома Джоэль проверил все карманы мамы и сестры в поисках завалявшейся мелочи. Облазил все углы комнаты для стирки на тот случай, если какая-нибудь банкнота вылетела из одежды, пока ту засовывали в стиральную машину. Он поднял каждую диванную подушку в поисках закатившейся туда монетки. Результатом его поисков стали четырнадцать пыльных монет в одну крону – до нужной суммы было ой как далеко. Единственным выходом оставалась кража.
К сожалению, девчонки отирались именно в том отделе, который его интересовал (впрочем, продавщицу этот отдел интересовал не меньше). Джоэль запарковался у самой неинтересной для тринадцатилетнего парня полке, где стояли шампуни и бальзамы, и принялся ждать, пока уберутся девчонки. А они ждали, пока продавщица перестанет на них пялиться. Продавщица же ждала, пока случится что-то незаконное. Это походило на настоящую позиционную войну, и никто не собирался в ней уступать.
Джоэлю было далеко до настоящего опытного и хладнокровного магазинного вора. Несколько раз он стоял на шухере, пока Калле воровал жвачку. А как-то раз, позапрошлым летом, они вдвоём с Калле вынесли из супермаркета целый мешок награбленного. Но тогда здесь работал кассиром старший брат Калле, а это совсем другое. Он сам попросил их помочь.
Брат Калле дал им список того, что он хочет, и Джоэль с Калле заодно пополнили его тем, что хотят сами. Они набили тележку, подкатили к кассе, за которой сидел брат Калле, и выложили покупки на ленту. Брат пробил их и затем нажал на кассовом аппарате кнопку «Отмена покупки». Калле протянул вперёд руку, как будто расплачиваясь, а его брат в свою очередь притворился, что даёт ему сдачу, и Джоэль с Калле уложили всё в два пакета: один – для брата, другой – для себя.
На выходе из супермаркета Калле во всеуслышание заявлял что-то вроде «цены здесь что надо» и «дешевле магазинчик вряд ли сыщется, тут прямо всё задаром».
Из всех инструкций, которыми снабдил их в тот день брат Калле, Джоэль запомнил только одну.
– Вы можете брать всё, что захотите, кроме сигарет. Мне плевать, если вы курите, чёрт, я бы даже хотел, чтобы вы курили, мне не нужен вместо младшего брата малахольный придурок, но сигаретки, детки, считают по-другому. Погореть на этом можно на раз.
Через несколько дней братец Калле попался и был уволен. А ещё через месяц после случившегося супермаркет сменил всю кассовую систему, и кнопка «Отмена» исчезла с кассовых аппаратов.
Джоэль сигареты брать не собирался, и это было единственное, что следовало зачесть ему в плюс. Он ещё раз посмотрел на школьниц и наткнулся на взгляд одной из девчонок.
