А другие машины-молоты еще быстрее бахают. У них на плитах-наковальнях стальные формы закреплены. В каждой форме вырезаны углубления и выступы. И сами бойки молотов тоже не гладкие, а фигурные. Шарахнет раз такой молот-штамп по заготовке — и отпечатает на ней все, что вырезано на нижней плите и на бойке. А лишний металл как ножницами обрежет. Трах!..— и еще одна деталь идет на чистовую обработку.
Некоторые штампы-молоты и вовсе автоматически работают. Движется по наковальне стальной лист, останавливается на миг, тотчас ударяет молот, и сразу несколько деталей готовы. В каждой, где надо, выступы, впадины и даже дырки пробиты. Снова передвинется лист — и опять удар. И так все это быстро происходит — едва успеваешь уследить.
Любуюсь я машинами, а у самого на душе кошки скребут, хоть и заняты рабочие, а вдруг кто подойдет и спросит: кто вы, да зачем тут?
На счастье, в цехе оказалась группа ребят-старшеклассников. Экскурсия. Мы к ней и пристроились.
— ...Есть молоты механические, работающие от электромоторов,— объяснял ребятам мастер в синем комбинезоне.— А на многих, в том числе самых мощных — гидравлических, многотонную падающую часть поднимает жидкость. Ее специальные мощные насосы закачивают в цилиндры. Жидкость давит на...
— ...на поршни, не так ли, почтенный? — вмешался мой старик.
— Совершенно верно,— не оборачиваясь, подтвердил мастер.— Стальные штанги, идущие от поршней, соединены с бьющей частью. Заработает насос, жидкость погонит поршни вверх, а с ними поднимается и бьющая махина. Тут рабочий нажмет рычаг, и рухнет плита, ударит бойком по заготовке.
— Это понятно, о искуснейший из кузнецов! — крикнул джинн.— Ты лучше про те молоты расскажи, где сжатый Воз-Дух.
«Ну, думаю, сейчас будет скандал. Ишь разошелся старик, и откуда только прыть взялась, ведь всего два часа назад в кувшине сидел».
И верно: оглянулся мастер и спросил:
— А это кто? Что-то я этого дедушку не видел... Вы в каком классе учитесь, молодой человек?
Тут выступил я вперед и говорю:
— Он не учится, он сам учитель. Из Средней Азии приехал. Для обмена опытом и повышения этой... квалификации.
— Ах, для повышения... Что ж, рад гостю. Вы, отец, спрашиваете о пневматических ковочных машинах? Они перед вами. У каждого из этих молотов и штампов есть свой электромотор и насос-компрессор, который гонит воздух в цилиндры. Сжатый воздух и поднимает молот и бросает его вниз для удара. Как видите, на этих машинах удары наносятся сверху. Но вот другие — они работают как бы лежа. Тут воздух не поднимает, а толкает поршни, а значит, и молоты — с боков. Бьют они по заготовке сразу с двух сторон. Смотрите, как быстро наносятся удары! Ни один, даже самый сильный и опытный кузнец не смог бы работать молотом так ловко и быстро (о силе я уж не говорю).
...Экскурсия двинулась дальше. Я еле оторвал любопытного джинна от пневматических молотов, и побежали мы вдогонку. Ребят отыскали довольно далеко, у отчаянно грохотавшей закрытой установки. Понять, что происходило внутри, было невозможно. Но вот грохот смолк, мастер открыл стальную дверь, и мы увидели внутри камеры тяжеленную, сверкающую металлом деталь. Она была укреплена над огромной воронкой, а в воронке и вокруг на полу было полным-полно стальных шариков, точь-в-точь подшипниковых.
— Тут тоже своего рода кузница,— объяснил мастер.— Ведь ковка нужна не только чтобы изменять форму детали — удары молотов как бы уплотняют стальную поверхность, делают ее тверже, крепче. Но здесь вроде бы ничего похожего на молоты нет, верно? А на самом деле их тут тысячи, миллионы — вот они! — Мастер зачерпнул пригоршню шариков.— Это и есть молоточки, а вот их «рукоять».— Он показал на трубу, похожую на ствол маленькой пушки.— Самое скорострельное орудие на свете! — гордо сказал мастер.— И самое мирное. Из специального бункера в наш «шарикомет» непрерывно течет поток «зарядов»-шариков, ураган сжатого воздуха подхватывает их и с огромной силой выбрасывает через жерло. Хлещет по металлу стальная струя и за считанные минуты делает то, что обычный кузнец не сделал бы и за несколько часов.
Вскоре экскурсия закончилась, ребята потянулись к выходу, а мой любознательный старикан и не думал о возвращении.
— Пора! — показал я на часы.
— Еще немножечко! — замотал головой джинн.— Только взглянем вон на те удивительнейшие машины.
— Все равно сейчас прогонят, экскурсия-то ушла. И не вздумайте становиться невидимкой — я один убегу.
— О, если б я мог остановить время! — вздохнул старик и понуро поплелся за мной.
У проходной джинн вдруг остановился и стал всматриваться куда-то в даль. Я поглядел в ту сторону и сразу все понял: старик заметил высокие трубы и белые облачка над ними.
— Скажи, мой повелитель, там, где высится что-то вроде огромных бочек со впалыми боками и рождаются белые облака, там тоже... завод?
— Не угадали,— говорю,— там электростанция. Помните, сколько моторов на заводе? Так вот, электричество им дает эта самая станция. Ток от нее приходит сюда по этим проводам.— Я показал на ближайшую мачту линии электропередач.
— Жаль,— старичок сморщился и пожевал губами.— Я думал, там тоже трудится сжатый Воз-дух.
— А он и трудится, да еще как! — выпалил я и прикусил язык. Но было уже поздно.
— Ах, и там тоже! — воскликнул мой старикан.— Значит, именно оттуда сжатый дух шлет свою силу всем станкам?
Он схватил меня за руку и... Я и ахнуть не успел, как мы очутились высоко над заводом. Тут я простудился во второй раз. До электростанции лететь было куда дальше, чем до завода, поэтому мы мчались так, что в ушах свистело. На этот раз старик был хитрее: приземлились мы уже на внутреннем дворе. Что мне было делать? От станции домой надо ехать уже на электричке. Эх, пропадать так пропадать!
— Идем,— сказал я джинну.— Я тут уже бывал и сам покажу, где работает твой сжатый воздух. Так будет быстрее.
Мы пошли. Я помнил только тот путь, по которому ходил раньше с отцом, и потому мы попали сначала в большой пус-стынный зал. Только один звук царил в его гулкой тишине — тонкое и монотонное гудение турбин. Рев и свист раскаленного пара, мчащегося на лопатки многочисленных колес, глушили громадные стальные панцири, внутри которых с бешеной скоростью вертелись турбины. Вырабатывающие электричество генераторы, валы которых вращали турбины, были и вовсе не слышны.
Старичок мой походил по залу, приложил ухо к стальному кожуху турбины и доложил:
— Свистит! — Послушал еще и спросил: — Неужто и тут сжатый Воз-дух?
— Пар! — ответил я.— Сжатый, раскаленный пар. А идет он сюда по трубам от водяных котлов. В котлах бушует пламя, а раздувает его действительно воздух.
Открыв дверцу, я повел старичка по гулким железным переходам и лестницам вниз. Я помнил, где находится одно из окошек. Открыв заслонку, я подозвал джинна. За толстенной стеной виднелись бесчисленные трубы, сквозь них мчался огненный ураган. Внутри кирпич был оплавлен, кое-где бахромой свисали блестящие розовые сосульки.
Мы спустились еще на этаж и открыли другую заслонку. Отсюда было видно, как снизу бьют ослепительные струи огня.
— Это горит мазут или угольная пыль,— сказал я.— На тепловых электростанциях, находящихся в городах, обычно сжигается газ, чтобы не загрязнять воздух. Но эта станция загородная. И потом — у нее на трубах фильтры стоят, чтобы задерживать всякую вредную дрянь. Что такое угольная пыль— понятно: перемолол каменный уголь в муку — и готово горючее. А мазут мы с вами во дворе видели. Он из цистерны капал, помните?
— Такие черные тягучие капли? Я думал — это «нафта», то есть нефть, по-вашему.
— А мазут, он как раз и делается из нефти. Добудут из нее бензин, керосин, масла, а из того, что останется, можно еще и мазут получать.
Только ни мазут, ни угольная пыль в топки сами собой не попадут — их туда накачивать нужно. Делает это сжатый воздух. Его струи подхватывают горючее, мчат его в котельные установки, вот и бьют там огненные фонтаны. Ревет пламя, лижет трубы. В нижних течет вода, а в тех, что выше, мчится уже раскаленный пар... Сжатый воздух одновременно и горючее несет и огонь раздувает. Между прочим, так же работает сжатый воздух и в мартеновских печах, в которых из чугуна сталь варят. Да и чугун без сжатого воздуха из руды не выплавить.
— Чугун? Это я знаю,— кивнул джинн.— А не скажешь ли, где его плавят?
— Знаю, да не скажу,— категорически заявил я.— Далеко это. Домны металлургического комбината от нас... километров за триста. Там в воздуходувках такие вентиляторы работают — с хорошую карусель! По трубам лошадь провести можно. Ведь доменная печь высотой с многоэтажный дом, представляете, сколько ей надо воздуха? Да еще не с улицы, холодного, а горячего. Иначе в домне жара не хватит, чтобы расплавленная руда вскипела и стала металлом.
