«Он очень легкий и, видимо, хороший друг, – решила девушка, вспомнив, как тепло Коля отзывался об Андрее. – Побольше бы таких дней, каксегодняшний!»
Еще трижды за каникулы она встречалась с Колей. Они опять ходили в кино, ездили в город, где целый день бродили в центре, играли липким, быстро таящим снегом в снежки и болтали.
Репей звонил ей почти каждый вечер, присылал смешные эсэмэски, вешал на ее стену ВКонтакте веселые картинки.
Руся часто сидела у Марии Матвеевны или в своей беседке. Каникулы проходили не так скучно, как она предполагала.
– Слушай, а по паспорту ведь ты, наверно, Мария, Маша то есть, – сказал как-то Репей.
Они возвращались домой. Русина ладонь уютно лежала в его руке. Так ей было не холодно.
Девушка даже не заметила, как они стали ходить, держась за руки – словно так было всегда.
– Не-а. По паспорту я как раз Маруся. Мама так меня назвала, в честь ее бабушки, а моей прабабушки, – пояснила она.
– Ясно, – Коля задумчиво поглаживал ее пальцы. – А Андрюха тебя называет только Рысей. С того, видимо, случая, когда ты ему щеку расцарапала.
Маруся фыркнула. На самом деле ей нравилось это прозвище. Почему-то, несмотря на то, что ей дал его враг, Русе слышалось в нем что-то теплое, словно она котенка гладила.
В тот вечер они вернулись домой не очень поздно – на следующий день начиналась вторая четверть.
Дружба с Колей Репейниковым изменила Марусин мир. Раньше в лицее она ни с кем не общалась, теперь же на переменах к ней то и дело подходил Коля, и они подолгу беседовали. Он садился рядом с Русей в столовой, отвозил ее домой и привозил в лицей, и казалось, ему совершенно все равно, кто как на него смотрит и что вообще по этому поводу думают окружающие.
Неожиданно для Руси, с ней стала общаться ее одноклассница, Света Козякина – не то чтобы они подружились, скорее, просто приятельствовали, но для Маруси и это было в новинку.
Настроение ее прочно закрепилось на отметке «выше среднего». Его не портил теперь даже Андрей, который, судя по всему, жутко ревновал к ней своего лучшего друга и всеми силами старался перетянуть внимание Коли на себя.
Впрочем, у Репья хватало времени для обоих – и для Руси, и для Андрея, и девушка не понимала, почему последнего так бесит сам факт ее дружбы с Репьем.
Маруся не пыталась даже для себя определить, что у них с Колей за отношения. Да, он часто брал ее за руку или слегка приобнимал, но никогда не пытался ни поцеловать ее, ни расставить точки над «i». Она получала удовольствие от общения с ним и сама не знала, хочет ли какой-либо конкретики.
Противный ноябрь пролетел быстро. Его сменил снежный, белый декабрь. Погода стояла мягкая, сосны на участке укрылись белыми покрывалами.
Приближался Новый год.
Впервые у Руси появились варианты, где и как его встречать. Она могла остаться с заметно округлившейся мамой и Борисом, а могла пойти к Коле, который устраивал у себя вечеринку для друзей. Русю он пригласил самой первой, еще даже до Андрея. Честно говоря, она стеснялась идти к нему, но оставаться дома вместе со счастливыми молодоженами ей не хотелось. В итоге девушка согласилась присутствовать на празднике в доме Репейниковых.
В католическое Рождество, на которое мама и отчим уехали в Австрию, Коля позвонил и сообщил подруге новость – их группу пригласили отыграть концерт в известном московском клубе тридцатого декабря. Маруся обещала прийти.
Борис и мама вернулись вечером двадцать девятого. Они привезли кучу пакетов и свертков, разложили их под большой искусственной елкой, наряженной вчера в гостиной Русей и Натальей. В доме запахло праздником.
Вечером перед сном девушка шла пожелать спокойной ночи маме и невольно задержалась у дверей кабинета Бориса. Отчим на повышенных тонах спорил с Андреем. Руся не стала вслушиваться, о чем идет речь. Как всегда в таких случаях, ей сделалось неприятно.
«Неужели они совершенно не умеют разговаривать нормально? Обязательно надо орать друг на друга?!» – подумала она.
Мама сидела в кровати, читая пособие для будущих родителей, но сразу отложила книгу, когда к ней вошла дочь. Они немного поболтали, пока не явился раздосадованный Борис. Руся поспешно ретировалась.
Днем тридцатого числа за девушкой заехал микроавтобус, принадлежавший Колиному отцу. Старший Репейников выделил и своего шофера для сына, чтобы тот мог со всей аппаратурой доехать до клуба и обратно.
Музыканты расположились в автобусе. Только Андрей отказался ехать со всеми – отправился на своей машине.
До клуба они доехали весело. По дороге все с ажиотажем обсуждали предстоящее действо, у Руси по спине то и дело пробегали мурашки от предвкушения, что уж говорить о ребятах.
Пока группа подключала на сцене аппаратуру и настраивала ее, девчонки – а кроме Маруси, приехали еще Света и Натали, – расположились в баре. Руся заказала себе безалкогольный коктейль и медленно цедила его через соломинку, наблюдая за ребятами.
Андрей то и дело поглядывал в зал, словно ждал кого-то. Он казался сосредоточенным и спокойным, но на его лицо то и дело набегала тень. Маруся недоумевала – что с ним происходит?
Наконец, объявили начало концерта. В зал набилось довольно много народу. Собравшиеся сгрудились перед сценой, ожидая начала шоу.
Руся расположилась в дальнем конце зала, на высоком барном стуле – отсюда ей было хорошо видно все, происходящее на сцене, и воздух тут был посвежее – неподалеку работал кондиционер, худо-бедно разгонявший никотиновую дымку.
Концерт удался. Публика восторженно ревела и аплодировала, ребята на сцене испытывали экстаз. Только Андрей по-прежнему то и дело искал глазами кого-то в толпе, и его лицо принимало все более замкнутое, угрюмое выражение.
После выступления музыканты общались со зрителями, пили кто пиво, кто кофе.
Руся сидела рядом с Колей, улыбалась, принимала участие в беседе, но то и дело поглядывала на Андрея.
Щебетала и буквально липла к нему Натали, но Андрей почти не обращал на нее внимания.
– Что с Андреем? – улучив момент, тихо спросила Маруся у Репья.
– Не знаю. А что с ним не так? – отозвался тот.
– Хмурый он какой-то, – пояснила девушка.
– Не обращай внимания. С ним это бывает. Характер такой, – Коля пожал плечами и приобнял ее за талию.
Андрей уехал домой раньше остальных, оставив Натали с компанией ребят. Похоже, она здорово на него за это обиделась.
Ребята собрались ехать по домам примерно через полчаса. Погрузились в автобус и поехали.
Русю доставили домой самой первой. У ворот особняка она попрощалась с Колей и своим ключом открыла калитку.
Окна дома были темными. Горело только одно окно – в столовой.
Девушка вспомнила, что мама сегодня собиралась к подруге, планировала заночевать у нее и утром вернуться.
На засыпанной снегом дорожке виднелась одинокая цепочка следов.
«Андрей», – поняла Маруся.
Она вошла в дом, оставила в небольшой гардеробной сапоги и куртку и уже собралась подняться к себе, когда услышала голоса. Сама не зная, зачем, она пошла на звук.
– Я тебе все сказал еще вчера, – холодно произнес Борис, и Руся замерла, не дойдя несколько до столовой. – Я не хочу, чтобы мой сын тратил жизнь на ерунду, и я не позволю тебе испортить свое будущее!
– Ты даже не слышал, – глухо проговорил Андрей, и девушка испугалась, сколько отчаяния было в его голосе.
– И не собираюсь слушать! Мой сын – шут гороховый! Прыгает по сцене и развлекает пьяных подростков! Вот уж повод для гордости! Твоя мать, наверно, в гробу переворачивается!
– Я не шут. Я пишу музыку, и людям она нравится.
Борис фыркнул и громко хлопнул рукой по столу:
– Разговор окончен!
– Я просил тебя всего лишь прийти и послушать. Один раз! – Руся поняла, что парень еле сдерживает истерику.
– Еще сопли мне здесь распусти! Мужик! – насмешливо произнес Борис, и девушка внезапно ощутила настоящую ненависть к отчиму.
Андрей пролетел мимо Руси стрелой, кажется, даже не заметив ее. Грохнула входная дверь особняка, а через пару минут со двора донесся рокот мотора.
Машина уехала, а Маруся, так и не заходя в свою комнату, побрела в беседку. Оставаться в одном доме с отчимом казалось ей невозможным.
Ночь давно уже опустилась на поселок, укрыв темным покрывалом дома и спавших в них людей. Снег мерцал в свете фонарей.
Читать не получалось. Сначала Руся думала позвонить Коляну и рассказать обо всем произошедшем ему, но потом решила, что она не имеет на это права – судя по всему, вряд ли Андрей делился с другом этими проблемами с отцом.
Она прислушивалась к каждому звуку и облегченно вздохнула, когда вдалеке ей послышался шорох шин и урчание мотора.
Девушка накинула куртку и вышла из беседки, плотно прикрыв за собой дверь. Она медленно пошла к дому, обогнула его сзади и свернула к гаражу. Нужно было убедиться, что с Андреем все в порядке. Задай ей сейчас кто-нибудь вопрос – зачем ей это понадобилось, она вряд ли смогла бы ответить на него вразумительно.
