С шоколадом все было как надо — волшебник Ли свое слово держит! Куда ни глянь, повсюду все из шоколада: столы и стулья, двери и мусорное ведро, чернильница и даже вбитые в стену гвозди для подвески китайских картинок. Пань так и ахнул от изумления. Недоверчиво отковырнул кусочек стола и положил себе в рот. Объедение, а не стол! Такого вкусного шоколада он никогда еще не едал. А ведь немало отведал разных сортов. Но от этого прямо-таки не оторваться. Целый час бургомистр жевал, потирая от удовольствия толстое брюхо. Сперва прикончил стол, чернильницу и государственные бумаги. Затем умял стульчик и две табуретки. Потом лизнул краешек мусорного ведра. А потом…
Ну-с, а потом бургомистр Пань понял, что город из шоколада имеет свои изъяны. Вот он садится на стул, а шоколад под ним тает, и нарядное лимонно-желтое кимоно уже сплошь в противных коричневых пятнах. Он ударяет в гонг, чтоб позвать слугу, — а гонг не гудит. Берется за дверь, а ручка ломается. Сходит по лестнице — и скользит: ступеньки-то шоколадные! А уж когда он вышел на улицу, там волновалась толпа — сто с лишним человек, — и все наперебой желали с ним говорить.
— У нас кастрюльки на плитах тают! А дети слопали стулья! — кричали одни.
— У нас повозки не едут: колеса растаяли! — вопили другие.
— У нас чернила превратились в какао! — ворчали писари.
— У нас что ни вынешь из печки — все шоколадное! — охали пекари.
— У нас из-под рубанка летит шоколадная стружка! — бурчали плотники.
— У нас расцветают в садах шоколадные розы! — вздыхали садовники.
— У нас все сосиски из шоколада! — фыркали мясники.
— У нас животы разболелись! — ревели детишки.
Бургомистр Пань как услыхал все это, за голову схватился.
— Сию же минуту займусь этим делом! — пробормотал он и попятился в ратушу. На два дня заперся у себя в кабинете. А на третий, совсем сбитый с толку, прокрался на улицу, побежал в лес и стал в отчаянье звать волшебника Ли.
Вот идет бургомистр Пань по лесу, а навстречу ему — бургомистр Пинь. Бредет с унылым видом и восклицает:
— Какая беда! Какая беда!
— Что случилось? — спросил Пань у Пиня. И тот поведал печальную повесть о том, что случилось в городе Минь.
Все, что там было текучего, в точности как просил бургомистр Пинь у волшебника Ли, превратились в рисовое вино. Поначалу жители необычайно обрадовались. Женщины черпали из колодцев полные ведра вина, а дома стряпали на вине необыкновенно вкусную похлебку. Мужчины ходили на речку, ложились на живот, напивались допьяна и засыпали на месте. Детям варили пунш с корицей и сахаром и устраивали балы. А некоторые люди, захмелев от вина, выбегали на улицу, танцевали, смеялись и пели китайские песни.
Но когда винный хмель прошел, многие задумались. Как помыться, если повсюду вместо воды — липкое рисовое вино? А как поплавать в реке? В сладком вине не поплаваешь! В трактире вместо пива из крана течет вино. В аптеке во всех склянках вместо микстуры — вино. Доит крестьянка корову — в бидон стекает вино. Хочет фонарщик зажечь фонарь, а фитиль не горит — керосин превратился в вино. Идет рыбак к морю, хочет закинуть невод, а сеть склеилась от вина. Варит хозяйка обед, а воды-то и нет: чай и рис, похлебка и рыба — все из вина. Через несколько дней у жителей города Минь напрочь пропал аппетит. И побежали они к бургомистру жаловаться на такое страдание.
Как услыхал это все бургомистр, за голову схватился. И побежал в отчаянье в лес, призывать волшебника Ли. Тут-то и повстречался ему бургомистр Пань из шоколадного города Мань. И побрели они вместе, охая, ахая и проклиная свое безрассудство и всяческое волшебство.
Идут они по тропинке, а навстречу им — бургомистр Пунь, и лица на нем нет.
— Что случилось, Пунь? — спросили Пинь и Пань. И бургомистр Пунь поведал печальную повесть о том, что случилось в городе Мунь.
А там каждому жителю досталось вдруг книжек столько, сколько на голове волос. Стало быть, все вышло в точности так, как просил бургомистр Пунь у волшебника Ли.
Поначалу весь городок оживился. Приходит чиновник в контору, а столы завалены книжками, одна другой интереснее! Входит учитель в бедную школьную библиотеку, а в книжном шкафу — корешки, корешки, корешки… Одиноким старичкам и старушкам, которые сидели в своих домах и читали только местные газеты, перепало по целой чудесной библиотеке, а грудные младенцы, с двумя-тремя волосиками на темечке, гулили, разглядывая книжки с картинками. А книжки, как по волшебству, подали им прямо в кроватки. Только лысые дяди остались без книг. Но они могли сколько угодно брать книги у соседей и сыновей. Городок с головой ушел в чтение — и читал, и читал, и читал…
Так продолжалось два дня кряду, а на третий пришло несчастье. Крестьяне так увлеклись повестями о хитрых сыщиках, что забыли про жатву и сенокос. Детишки считали ворон на уроках, а под партой читали истории про китайских пиратов на черных джонках. Почтальоны так увлеклись чтением, что не разносили почту, женщины забывали стряпать обеды, пекари — печь хлеб, батраки — работать на рисовых полях. Бургомистр Пунь дважды остался без завтрака — слуга Будь Спок забыл заварить господину чай и намазать хлеб повидлом. Город Мунь одолела читальная лихорадка. Бургомистр Пунь до того расстроился, что ему вовсе расхотелось читать. Каждый день к нему приходили люди, жалуясь на дурацкий недуг, который перевернул все вверх дном.
Пунь как услышал все эти жалобы, за голову схватился. И побежал в отчаянье в лес звать волшебника Ли. А по дороге ему повстречались Пань и Пинь. И побрели все трое, и каждый жаловался на свое несчастье.
— Бедный мой город Мань! — вздыхал бургомистр Пань.
— Бедный-пребедный мой город Минь! — вздыхал бургомистр Пинь.
— Бедный-бедный-пребедный мой город Мунь! — вздыхал бургомистр Пунь.
Так брели они грустно по лесу, пока не вышли на просеку и не увидели три пенька. Сели они на пеньки, обхватили головы руками и наморщили лбы.
— Уважаемый Ли! — воззвал бургомистр Пань. — Если избавишь мой город Мань от шоколада, то, честное слово, я никогда больше не съем ни одной шоколадки!
— Если избавишь мой город Минь от вина, — воззвал бургомистр Пинь, — то, честное слово, никогда-никогда не выпью ни капельки!
— Если избавишь мой город Мунь от книжек, — воззвал бургомистр Пунь, — то, честное слово, я никогда-никогда-никогда не прочту ни одной книжки!
— Ладно! Мне это нравится! — раздался голос из леса. Это был голос волшебника Ли. Но самого Ли не было видно. — Стало быть, ты, бургомистр Пань, не съешь больше ни одной шоколадки? — спросил он.
— Ни за что! Даю тебе честное слово! — воскликнул бургомистр Пань.
— А ты, бургомистр Пинь, не выпьешь больше ни капли вина?
— Ни за что! Ни за что! Даю тебе честное слово! — воскликнул бургомистр Пинь.
— А ты, бургомистр Пунь, не прочтешь больше ни одной книжки?
— Ни за что! Ни за что! Ни за что! Даю тебе честное слово! — воскликнул бургомистр Пунь.
— Замечательно! — сказал волшебник. — Возвращайтесь в свои города. Там все по-старому!
По веткам пронесся шелест, и бургомистры переглянулись — не то с надеждой, не то растерянно. А потом все трое пустились в обратный путь и вернулись в свои города.
Первым пришел в свой город Мань бургомистр Пань. В городе было все как обычно. Бодрой трусцой бежал он по улице и радовался, что нигде не видно ни шоколадных колес, ни шоколадных роз. Только ратуша так и осталась из шоколада. Тогда бургомистр приказал возвести вокруг нее высокий забор, и потом в город Мань стали съезжаться люди со всего света, чтобы поглазеть на Шоколадную Ратушу. А Пань и вправду не съел ни одной шоколадки, хотя временами о-о-очень хотелось. Теперь он стал стройным, как кипарис. И все его уважают.
А когда бургомистр Пинь пришел в городе Минь, то и там все вышло точно так же. Вино опять превратилось в воду, в пиво и в керосин. И бургомистр ходил по улицам очень довольный. Когда же дошел до ратуши, то увидел, что все текучее там как было, так и осталось вином. В пруду с золотыми рыбками плещется вино, керосиновые лампы заправлены вином, мисочки для умывания рук наполнены сладким вином. И бургомистр Пинь велел построить вокруг ратуши забор и большими буквами написать:
«Знаменитая ратуша города Минь. Вода, керосин и пиво здесь превращаются в вино!»
С тех пор в город Минь съезжаются люди со всего света поглазеть на такую диковину. Но сам бургомистр Пинь не выпил больше ни капли, хотя временами о-о-о-о-очень хотелось. Теперь он стал стройным, как кипарис. И все его уважают.
А когда в город Мунь пришел бургомистр Пунь, то и там все было по-старому. Книги исчезли, словно по волшебству, и люди вернулись к своим каждодневным делам. Но когда бургомистр Пунь захотел войти в ратушу, у него ничего не вышло. Коридоры и кабинеты, подвалы и даже рукомойники были завалены книгами.
