Пойду выполнять домашнее задание. Учителя здесь считают, что я умная. Это новость! Я сказала моему учителю математики, что самую умную девочку на свете зовут Оливия и она живет в Хармони Гэп. Ха-ха!
Пиши скорей. Скучаю по тебе.
Твоя подруга, Эбби Уистлер
К концу второй недели в средней школе Джесси Роджерс я уже не терялась, переходя из одного класса в другой. Я запомнила номер своего шкафчика и код. Я уже могла обходиться без помощи Мэдисон, но на самом деле я была рада, что она все еще рядом. Мы с ней были очень разными, но она была умной и знала почти все обо всех шестиклассниках.
Мы обедали, как всегда, вместе. Мэдисон с подругой Бри сосредоточенно изучали журнал о моде для подростков. Время от времени девочки поглядывали на меня, потом опять смотрели на фотографию в журнале и говорили:
— Вот это можно сделать с ее волосами. — Или: — Зеленый подчеркнет ее серые глаза.
Я сложила бумажный пакет из-под обеда.
— Я вам не подопытный кролик.
Бри улыбнулась. Ее губы были накрашены розовым блеском.
— Но ты можешь стать очень привлекательной, Эбби.
Мэдисон вздохнула.
— И никто уже не носит такую прическу. Это так… ну, по-деревенски.
Если я что-то и ненавидела, так это когда меня называли деревенщиной. Я как раз собиралась сказать ей, что она может сделать со своим драгоценным журналом, как вдруг Бри произнесла:
— О боже, это она!
Мэдисон ахнула.
— Точно. Она ходит в нашу школу.
Бри с Мэдисон и почти все, кто был в буфете, включая поварих, уставились на девочку, которая только что вошла в буфет. Она ничем не отличалась от остальных девочек в школе, за исключением того, что была выше всех и одета в черное с головы до пят. На ней были неуклюжие армейского типа ботинки с массой пряжек и шнурков.
— Кто это? — спросила я.
Бри и Мэдисон одновременно сказали:
— Чейен Риверс.
Я оглянулась и посмотрела на девочку, склонившуюся над стойкой с салатами. Дети расступались перед ней, как Красное море перед пророком Моисеем.
— Да кто она такая? — недоумевала я.
Девочки глянули на меня так, как будто у меня выросли две головы.
— Ты не знаешь, кто такая Чейен Риверс?
Я покачала головой. У Мэдисон глаза полезли на лоб.
— Это же дочь Рэнди Риверса.
— Только, пожалуйста, не говори, что ты не знаешь, кто такой Рэнди Риверс, — сказала Бри.
Иногда Бри разговаривала так, как будто я прилетела с другой планеты.
— Ну конечно же, я знаю, кто такой Рэнди Риверс, — ответила я, хотя это было неправдой. Но Нэшвилл был городом певцов кантри, поэтому я предположила, что Рэнди Риверс — один из них.
Поэтому я сказала так, как будто знаю, о чем говорю:
— Что дочь такого богатого и известного кантри-певца делает в бесплатной средней школе?
Не отрывая от девочки глаз, Мэдисон проговорила:
— Я слышала, что ее исключили из всех частных школ Нэшвилла.
Бри кивнула:
— А я слышала, что ей наняли домашнего учителя, но она такая вредная, что выгнала его.
Я смотрела, как Чейен Риверс подошла к пустому столику у окна, ни на кого не глядя. Она вела себя как королева Англии.
— А она ничего, — сказала я.
Девочки посмотрели на меня и покачали головами.
— Я слышала, что практически все восьмиклассники делают ставки на то, как долго она продержится, прежде чем ее вышвырнут и отсюда.
Бри и Мэдисон делали вид, что читают журнал, пока наблюдали за Чейен Риверс.
— Я слышала, что шесть раз в году мама возит ее в Нью-Йорк на шопинг, — сообщила Бри.
— А я слышала, что у нее есть парень, которому восемнадцать, — сказала Мэдисон.
Живя в маленьком городке, где все думают, что все обо всех знают, я понимала, что большая часть информации, которую ты получаешь, обычные сплетни. Я смотрела на эту знаменитую девочку, которая в одиночестве сидела у окна. Было не похоже, что ее классный руководитель выделил ей сопровождающего. Никто не сказал ей «привет» или «добро пожаловать в нашу школу». Мне стало ее жалко.
В тот день после занятий мама приехала, чтобы забрать меня из школы.
— Мама, — сказала я, — а ты знаешь, кто такой Рэнди Риверс?
Мама всматривалась в дождь со снегом, который падал на лобовое стекло.
— Ненавижу такую погоду, — проворчала она.
Мама явно была не в духе, поэтому я решила держать язык за зубами и не мешать ей вести автомобиль. Она выглядела не очень счастливой, с тех пор как мы переехали в Нэшвилл. О, когда папа был дома, мама изо всех сил старалась казаться веселой. Но когда мы оставались вдвоем (а папа почти все время проводил в студии, и мы с мамой постоянно были одни), она часто вздыхала и выглядела грустной. И то, что она не могла найти работу, не улучшало ей настроения.
Мы въехали на парковку возле супермаркета «Харрис Титер». Мама сидела, наблюдая за дворниками на лобовом стекле. Я дотронулась до ее руки.
— Мама, мы будем заходить?
Она посмотрела на меня и заморгала, потом выключила дворники и улыбнулась. Но это была не настоящая, «ой-как-я-счастлива», улыбка.
Мама дотронулась до моей щеки.
— Извини, Эбби. Давай посмотрим, есть ли у них вкусная жареная курица на ужин. Твой папа будет очень поздно, и мне не хочется готовить только для нас двоих.
Мы с мамой уже дважды на этой неделе ели жареную курицу из «Харрис Титер». И мне, честно говоря, больше не хотелось ее есть. Но я не смогла сказать об этом маме.
Я прислонила к себе теплый жирный пакет с кусками курицы, пока мы бродили по продуктовым рядам. Я потянула маму за рукав и спросила:
— Ты знаешь, кто такой Рэнди Риверс?
Мама бросила несколько пачек с кашей в нашу корзину.
— Конечно, это очень известный певец кантри. А что?
— Его дочь только что перешла в нашу школу, — сказала я.
— Правда? — удивилась мама. — Я думала, что богатые дети учатся в супер-пупер частных школах.
Я взяла пачку «Нила вафель» и положила ее в корзину.
— А она и училась, но знаешь что?
Мама покачала головой, и ее коса закачалась из стороны в сторону. Мэдисон и Бри захотели бы поработать над ее внешним видом.
— Говорят, что ее выгнали из всех частных школ и что у нее был домашний учитель, но она оказалась такой вредной, что выгнала его. Наша школа, — прошептала я, — ее последняя надежда.
Мама нахмурилась.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что нельзя верить всему, что говорят люди, особенно о других людях. Эта девочка, скорее всего, одинока, как и все мы.
— Знаю, — сказала я. — Я тоже так думаю. Никто в школе с ней не разговаривает и даже не подходит к ней. Это грустно.
Мама остановилась, посмотрела на меня и улыбнулась:
— Спорим, что вы подружитесь?
— Мы? — удивилась я.
Но, честно говоря, мне иногда становилось страшно от того, насколько хорошо мама меня знает.
На следующий день в буфете я высматривала Чейен Риверс. Как обычно, Мэдисон, Бри и еще одна их подруга были заняты обсуждением, как все в школе одеваются и как себя ведут.
И когда я уже готова была сдаться, Чейен Риверс появилась в дверях буфета. И опять все замолчали.
Она медленно прошла к стойке с салатами и положила несколько порций на свой поднос. Потом села за тот же стол у окна, не глядя ни на кого, как и раньше.
Чейен Риверс открыла книгу и надкусила яблоко.
Мэдисон вздохнула:
— Она классная.
— Точно, — сказала Бри.
— Слишком классная, — добавила их подруга Кортни.
— Тогда почему вы не подойдете и не скажете ей «привет»? — спросила я.
Они посмотрели на меня так, как будто я предложила им пойти в туалет для мальчиков.
Я сдалась:
— Все с вами ясно.
Направляясь к столу Чейен Риверс, я чувствовала, как на меня уставились сотни глаз. Чем ближе я подходила к ней, тем больше убеждалась, что это не такая уж хорошая идея. Потом я вспомнила мамины слова: «Эта девочка, скорее всего, одинока, как и все мы».
Я затаила дыхание и подошла прямо к Чейен Риверс.
— Привет, — сказала я.
Не отрываясь от книги, она ответила:
— Привет. — Но это было не радостное «привет-как-я-рада-познакомиться». Этот ответ был больше похож на «оставь-меня-в-покое».
— Меня зовут Эбби Уистлер, — представилась я.
Чейен Риверс оторвалась от книги и обвела злым взглядом всех, кто был в буфете.
— Ну и кто надоумил тебя подойти ко мне?
У меня подкосились ноги.
— Никто. Просто я тоже новенькая, и я подумала…
Она опустила взгляд в книгу и отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.
— Больше не думай и убирайся.
У меня отвисла челюсть. Лицо вспыхнуло. Кем, черт возьми, она себя возомнила? Я сжала кулаки и сказала:
— Тот факт, что у тебя богатый и известный отец, не дает тебе права быть грубой. Моя мама повыдирала бы тебе волосы за то, что ты так разговариваешь с тем, кто пытается быть вежливым.
