Кейт Магуайр была служительницей питомника. Собственных животных у нее, правда, не было, но зато всех собак, содержавшихся на Королевской улице, она любила как родных.
— Ах, на Фреда! — засмеялась Кейт. — Да его бы следовало назвать не просто Фредом, а Фредом Великаном, или Чудо-Фредом, или Мистером Громадой!
— А как он ведет себя? Это воспитанный пес? — спросила Эмили.
Кейт кивнула.
— Очень даже воспитанный! Просто замечательный — настоящий добрый великан. Кстати, я его только что выгуливала — точнее, это он меня выгуливал!
Нил улыбнулся. Кейт могла справиться с любой собакой. Даже самые неистовые и шумные псы в ее присутствии вели себя спокойно.
— Ну все, мне пора, — заторопилась Кейт, но все-таки еще минутку помедлила, чтобы погладить Сэма на прощанье. — До завтра.
Она села на велосипед и выехала со двора, а Нил помахал ей рукой и пошел следом за Эмили и отцом в помещение для собак.
Собственно, помещений для собак было два — по одному с каждой стороны двора, и в каждом по обе стороны прохода два ряда клеток по десять в ряду. В каждой клетке была корзинка, служившая собаке постелью, и дверца в задней стенке, чтобы можно было выпускать собаку на прогулку во дворик.
У некоторых клеток Нил останавливался, чтобы поздороваться с сидевшими там собаками. Например, с боксером и скай-терьером, занимавшими соседние клетки. Оба пса тут же бросились к Нилу и Сэму.
Чуть дальше в том же ряду находилась клетка еще одной их хорошей знакомой, Дейзи, которая при их приближении подняла голову и визгливо затявкала. Дейзи была маленькой таксой, к которой Нил уже успел привязаться.
— Привет, Дейзи, — поздоровался он с собачкой.
Такса, виляя всем телом и махая длинным хвостом, бросилась к нему. Она была, пожалуй, несколько полновата, и Нил, зная, что таксы очень легко набирают вес, старался не давать ей слишком много всяких собачьих лакомств.
— Ну что же ты! Иди скорей! Ты только посмотри на этого Фреда! — окликнула его Эмили с дальнего конца комнаты.
Нил поспешил к самой последней клетке в ряду; Сэм не отставал от него ни на шаг. Фред был действительно великолепен. Нил просто дара речи лишился от восхищения.
— Какая замечательная собака! — выдохнул он наконец.
Боб Паркер отодвинул засов, и они вошли в клетку. Огромный пес с грубой серой шерстью, ступая на удивление бесшумно, подбежал к ним и обнюхал Сэма. Сэм рядом с этим великаном казался просто карликом.
— Все хорошо, Сэм, — ласково успокоил собаку Боб Паркер. — Фред тебя не съест, не бойся.
Сэм поднял морду и тоже обнюхал волкодава. Хвост его вскоре снова энергично задвигался из стороны в сторону: Сэм находил общий язык с любой собакой.
— Привет, парень, — сказал Нил волкодаву и положил руку ему на спину, которая оказалась примерно на уровне талии мальчика. Фред смотрел на Нила блестящими карими глазами.
— Какой он красивый! — задохнулась от восхищения Эмили.
— Точнее, какой он огромный и красивый, — поправил ее мистер Паркер. — Мне пришлось раздобыть ему сверхбольшое, прямо-таки королевское ложе.
Нил почесал пса за ухом, и Фред благодарно лизнул его в ладонь.
— А почему он здесь, па? — спросил Нил.
— Его хозяин, Билл Грей, на несколько дней уехал, и Фред останется у нас до середины следующей недели.
— Вот здорово! Можно, завтра я поведу его на прогулку?
— Только покрепче поводок держи, — посоветовал отец. — Он ведь намного тебя сильнее.
— Волкодавы — это ведь охотничьи собаки, верно? — спросил Нил.
Боб Паркер кивнул.
— Несколько столетий назад их использовали для охоты на оленей. А еще их называли боевыми псами, потому что всякие короли и князья обычно выезжали на поле боя в сопровождении этих собак.
— То есть, они появлялись на поле брани с собаками и в боевом рыцарском облачении? — Эмили была потрясена до глубины души.
— Ну да, — кивнул Боб Паркер.
— Но, папа, вряд ли хозяин Фреда — король или хотя бы князь, — засомневалась Эмили.
Мистер Паркер засмеялся:
— У хозяина Фреда мясная лавка в Пэдшеме. И это весьма кстати для собаки с таким аппетитом!
— Вот как? Ну что ж, по крайней мере сейчас-то Фред проживает на настоящей Королевской улице, — заметил Нил.
Мистер Паркер указал им на стоявшие рядом ведра.
— Ну все, пора приниматься за уборку.
Нил и Эмили помогли отцу вычистить клетки и проследили за тем, чтобы у каждой собаки в плошке была чистая вода.
— Вы оба здорово помогли мне сегодня, — сказал Боб, когда все было сделано. — У меня теперь даже хватит времени, чтобы выпить чашку чая до начала занятий.
По вечерам в среду и воскресенье на Королевской улице проводились занятия специальной школы для собак. К Бобу Паркеру приводили всех собак в округе, которым нужно было чуточку подправить «манеры». Эти шумные занятия проходили обычно в отдельной постройке, неподалеку от тех помещений, где размещались клетки.
— Можно я тебе помогу? — спросил Нил.
— Мне казалось, у тебя еще уроки на завтра не сделаны? — поднял брови мистер Паркер.
Мальчик сразу приуныл.
— Ну да… Я про них и забыл. Ненавижу эти вечные домашние задания!
— Еще больше возненавидишь, если мистер Хамли тебя после уроков оставит, — рассудительно заметила Эмили.
Нил горько усмехнулся. Мистер Хамли был учителем комптонской школы Медоубанк-скул и владельцем далматина по кличке Дотти, что означало «пятнышко». Вообще-то он был ничего… только проявлял явно излишнюю строгость в отношении своих учеников.
— Ничего, не горюй. Еще какая-то неделя — и полугодие позади, — утешил сына мистер Паркер.
— Господи, хоть бы скорей! — воскликнула Эмили. — И тогда целую неделю никакой школы!
— Ладно, — решительно тряхнул головой Нил. — Сдаюсь. Иду и сажусь за учебники. Надеюсь, мистер Хамли понимает, чем мне приходится жертвовать!
— Вряд ли, — заметила Эмили.
Нил сокрушенно покачал головой:
— Подумать только, какие-то уроки!.. Ладно, ладно, иду!
— А дело в том, — сказал мистер Хамли, — что ты не выполнил домашнее задание, Барри, и ни на какой отбор не пойдешь, пока все не сделаешь. Постарайся управиться за большую перемену. Тогда, если все будет действительно сделано хорошо, ты еще, возможно, успеешь на отбор.
Лицо у Барри Прингла вытянулось.
— И какого черта я его дома не сделал! — пробурчал он, протискиваясь мимо Нила по проходу.
Нил повернулся к своему соседу Хэшиму.
— Ну и ну! Хорошо, что я все-таки вчера все уроки сделал!
Хэшим покачал головой.
— Бедняга Барри! — сказал он, глядя, как тот с мрачным видом усаживается на свое место. — Вот уж наверно расстроился!
Весь класс бурлил, ибо приговор, вынесенный мистером Хамли, был поистине суров. Дело в том, что «Принс Продакшнз», телевизионная компания, снимавшая «Путешественников во времени», готовилась к новым съемкам неподалеку от Пэдшема и подыскивала детей для массовых сцен. И как раз в тот день у них в школе на большой перемене должен был состояться отбор потенциальных участников!
— Нет, ты только подумай! — Хэшим перегнулся через стол к Нилу. — Ведь это может положить начало моей карьере в кино!
— Ишь размечтался! — заметил Нил. — Нас ведь всего лишь для массовки отбирают. Даже если тебя и выберут, ты будешь на заднем плане. Никто тебя и не узнает, наверное.
— Кто бы говорил! — возразил Хэшим. — Ты что, никогда не слышал, как, скажем, какая-нибудь кинозвезда в самый неподходящий момент ломает, например, ногу? Вот в такой-то момент прямо перед тобой и может совершенно неожиданно появиться режиссер и сказать: «Ну что, Хэшим, настал твой звездный час!»
— А ты, Хэшим, если не успеешь вовремя сдать работу, тоже никуда не пойдешь, — раздался над ними чей-то голос.
Хэшим поднял голову.
— Ой, простите, мистер Хамли, — пробормотал он.
Нил склонился над тетрадкой. Сосредоточиться было действительно очень трудно. Он только и думал, что об этом отборе. Нет, вы только представьте себе: получить роль, хотя бы и самую маленькую, в «Путешественниках»!
Казалось, большая перемена никогда не наступит! Стоило прозвенеть звонку, как Нил вылетел в коридор и тут же наткнулся на своего лучшего друга Криса Уилсона. Крис тоже спешил в школьный зал.
— Ты на отбор? — спросил его Нил.
— Естественно! Ей-богу, туда все на свете попасть захотят.
Крис оказался прав. Зал был уже полон. Нил, Крис и Хэшим толклись в самых последних рядах. На сцене стояли директор школы и миссис Поттер, руководительница школьного драмкружка. Рядом с ними Нил увидел еще двоих. Один был помоложе, светловолосый, а второй — постарше, лысеющий брюнет. Он производил впечатление нервного человека.
