А делать им пришлось множество всяких вещей — то требовалось быстро разобраться по парам, то по пятеркам, то пробежать через зал, то подпрыгнуть, то засмеяться, но самое интересное, конечно, это когда Мейсон попросил их изобразить, будто они штурмуют стену замка.
— Отлично! — воскликнул режиссер со сцены, когда ребята наконец прекратили воинственно орать.
— В этой серии есть эпизод, когда местные крестьяне вместе с Зино и Принцем штурмуют замок… У вас получилось просто прекрасно!
— Крестьяне… — разочарованно протянул Крис.
— Значит, никаких мечей?
— Мы с миссис Поттер прикинули… — продолжал режиссер. — Для массовых сцен понадобится человек пятнадцать; их список будет сегодня же вывешен на доске объявлений. Еще раз огромное всем спасибо за участие!
— Нет, я такого испытания не выдержу! — воскликнул Хэшим. — Я и так слишком волнуюсь, а теперь еще и ждать, пока этот список вывесят! Да я же делать ничего не смогу!
— Ну, это для нас не новость! — усмехнулся Нил.
Эмили так радовалась, что готова было чуть ли не в пляс пуститься.
— Я хочу прямо сейчас попросить у Макса автограф, — сказала она брату и достала из кармана листок бумаги и ручку.
Брайан Мейсон и миссис Поттер как раз спускались со сцены, о чем-то оживленно беседуя. Следом за ними шел Макс с Принцем.
— Извини, — смущенно сказала Эмили, протягивая Максу ручку и листок бумаги, — не мог бы ты что-нибудь написать мне?
Макс посмотрел на нее и улыбнулся.
— Конечно, — сказал он. — А что мне написать?
Эмили и Макс склонились друг к другу, точно заговорщики, и Нил, услышав, как сестра что-то диктует юному артисту, нагнулся и протянул Принцу свою руку ладонью вверх. Коккер-спаниель деликатно обнюхал предложенную ладонь и лизнул ее.
Нил улыбнулся и тут же, присев на корточки, принялся гладить Принца по шелковистой шерсти и почесывать его под нижней челюстью. Принц, зажмурившись от удовольствия, задирал морду все выше…
— Интересно, что это ты тут делаешь? — услышал Нил чей-то недовольный голос и поднял голову. Это был мистер Дженкинс.
— Я просто с ним поздоровался, — объяснил Нил.
— Это очень ценная собака, — проворчал Дженкинс. — Так что не вздумай его дразнить или пугать! Мы не позволим каждому мальчишке действовать псу на нервы.
Нил вспыхнул.
— Я и не думал его дразнить! Мне бы такое и в голову никогда не пришло.
— А почему же он тогда так себя ведет, а? — Дженкинс с явным возмущением указал ему на спаниеля.
Нил удивленно опустил глаза и увидел, что Принц как-то странно приседает и пятится! Мало того, мальчику показалось, что он действительно боится!
— Но он же еще минуту назад был такой веселый и ласковый! — удивился Нил.
Мистер Дженкинс опять заворчал:
— Он у нас слишком нервный, видите ли! Совершенно испорченная собака, совершенно!
И он, схватив Принца за поводок, потащил его прочь. Пес устало и как-то понуро двинулся за ним. Нил огляделся и заметил, что Макс не сводит с него глаз и взгляд у него, надо сказать, весьма грозный.
— Я же ничего ему не сделал! — растерянно сказал Нил.
Макс посмотрел на него, и Нилу показалось, что он хотел что-то ему сказать, но потом передумал, повернулся и последовал за остальными.
— Ого! — сказал Хэшим. — Не слишком-то ласково он на тебя глядел, верно?
— А был такой милый, когда давал мне автограф! — заметила Эмили. — Интересно, что это его так разозлило?
Джули нахмурилась.
— Может, ему не понравилось, что ты его Принца гладил?
Нил прикусил губу.
— Скажешь тоже! Да я хоть раз в жизни собаку обидел?
Эмили положила руку ему на плечо.
— Не сердись, мы-то прекрасно это знаем! — попыталась она его успокоить. — Но ведь другие люди могут этого и не знать, правда? Выше нос, Нил! Если тебя выберут, у тебя еще будет возможность доказать Максу, что ты совсем не такой, как он думает.
— Вот именно, если! — буркнул Нил. — Судя по тому, как этот Макс на меня смотрел, вряд ли он захочет видеть меня на площадке рядом с его Принцем!
Нил, Крис и Хэшим постарались после уроков первыми выбежать из класса и тут же увидели, что Эмили умудрилась поспеть раньше и уже стоит у доски объявлений.
— Нас взяли! — крикнула она, сияя.
— Как? Неужели всех? — не поверил собственным ушам Крис.
Джулия захлопала в ладоши:
— Ой, и меня тоже! Вот здорово! Правда, здорово?
Нил посмотрел на список: действительно все их фамилии, в том числе и его собственная, оказались там.
— Нам надо быть у Пэдшем-касла в субботу к семи утра, — сказал он, прочитав объявление. — И в воскресенье тоже.
— Господи, в семь утра! — простонал Хэшим. — Это же еще почти что ночь!
— И здесь сказано, что нас накормят завтраком и ланчем, — продолжал Нил.
Хэшим несколько повеселел.
— Нет, ну все-таки как здорово! — приплясывая от радости, никак не могла успокоиться Эмили. — Вы только подумайте: нас покажут по телевизору! А интересно, костюмы нам дадут?
— Нам еще нужно кого-то из взрослых попросить с нами пойти, — напомнила Джулия.
— Я попрошу свою маму, — пообещал Нил.
Хэшим вытащил из кармана тетрадку и принялся что-то быстро в ней царапать.
— Ты что это делаешь? — удивилась Джулия.
Хэшим с удивлением посмотрел на нее:
— Как это что? Упражняюсь! Автографы-то давать придется, а?
Крис подтолкнул его в бок:
— Не глупи. Мы же всего лишь в массовке участвуем.
— Ну и что? Все с чего-нибудь да начинают, — с самым серьезным видом возразил ему Хэшим. — А может, эта массовка и станет началом моей великой карьеры в кинематографе?
Крис рассмеялся.
— Как же! Хэшим, звезда сцены и экрана!
— А здорово будет посмотреть, как Принц работает! — сказал Нил уже по дороге домой. — По-моему, он исключительно умный пес. И отлично выдрессирован. Помните, он вел себя так, словно ничто происходящее в зале его совершенно не касается и ничуть не раздражает.
— Кроме этого типа Дженкинса, — вставил Крис.
«Это правда,» — подумал Нил. Он подозревал, что агрессивность Дженкинса была вызвана чем-то, а не являлась просто свойством его натуры, но никак не мог догадаться, отчего этот дрессировщик так вел себя.
Эмили прервала его мысли.
— Представляешь, что будет, когда мы расскажем маме с папой, что нас взяли на телевидение?!
— Нет, я просто не могу ждать до субботы! — воскликнул Хэшим. — О, слава и удача, я иду к вам навстречу!
— Вы только посмотрите, сколько народу! — задохнулся Нил, когда в субботу утром миссис Паркер въехала наконец на своем джипе в ворота Пэдшем-касла и одной рукой вытерла пот со лба: было ужасно жарко.
— А где Принц? — пропищала Сара.
— Внутри, наверное, там попрохладнее, если этот Макс хоть что-нибудь соображает, — ответила сестренке Эмили.
Несмотря на столь ранний час, вся лужайка перед замком была забита народом. Члены съемочной группы носились туда-сюда с охапками каких-то листков и расставляли непонятную аппаратуру. Все они явно страдали от жары и выглядели раздраженными. На стоянке возле замка были припаркованы большие голубые фургоны с надписью «Принс Продакшнз». Горячий воздух казался каким-то липким.
— А неплохо было бы выпить холодненькой кока-колы, — заметил Нил.
Эмили кивнула. Жара, усиливавшаяся в течение всей этой недели, к субботе стала просто невыносимой; даже некоторые собаки в питомнике на Королевской улице стали вести себя беспокойно.
— Вон там, по-моему, фургоны с продовольствием, — сказала Эмили. — Там, наверно, и коки купить можно.
Миссис Паркер ловко загнала джип на стоянку и спросила:
— Ну, и где вы договорились встретиться с остальными?
— У подъемного моста, — ответила Эмили. — Как хорошо, мам, что ты с нами поехала!
Кэрол Паркер рассмеялась:
— Как будто у меня был выбор! Раз уж наша Сара услышала о съемках…
Сара завозилась на своем сиденье:
— Как жалко, что и мне нельзя сниматься!
— Ты еще слишком маленькая, — сказала ей миссис Паркер. — Но ты не очень-то грусти по этому поводу. Идем со мной, я и тебе тоже коку куплю. Итак, Нил, мы вас ждем у подъемного моста, хорошо?
Нил и Эмили тут же нырнули в толпу.
— А вон миссис Джонс, — сказала Эмили брату и помахала рукой седовласой даме с маленьким песиком, стоявшей у подъемного моста. — Наверняка ей тоже интересно на все это посмотреть!
Миссис Джонс помахала Эмили в ответ, а ее жесткошерстный фокстерьер Тоби радостно залаял, приветствуя своих старых знакомых. Тоби было уже десять лет, и его не раз оставляли на несколько дней в приюте на Королевской улице. Для своего возраста он был чрезвычайно живым, бодрым и всегда готовым к любым проказам.
