— Отодвинься от гренки, — недавно сказал я, — чего доброго я тебя ненароком съем.
— Мне очень скучно, — сказал он.
Мне показалось, что с тех пор как я его видел последний раз, он несомненно снова стал еще меньше и теперь лишь чуть-чуть длиннее моего мизинца.
— Съешь что ли резинового медвежонка, — посоветовал я.
— Уже.
— Тогда поползай между книгами.
— Уже.
— Тогда повытирай пыль с твоих коробочек.
— Уже.
— Тогда я тоже не знаю.
— Я не знаю, что мне делать.
— Дай мне спокойно позавтракать.
— Ты никогда не берешь меня с собой.
— Куда же я тебя возьму?
— А я не знаю. Ты ведь меня еще ни разу не брал с собой. Откуда мне знать, хорошо ли на улице и захочется ли мне там остаться? Куда ты ходишь каждый день после завтрака?
— В бюро, — сказал я. Иду по Корнелиусштрассе к Гертнерплатц, потом по Блуменштрассе и через Якобплатц к Зендлингерштрассе. И так каждый день, а вечером я иду назад — всегда одна и та же дорога и одно и то же бюро.
— А что ты делаешь в бюро?
— Занимаюсь тем, что происходит на самом деле, — сказал я. — Большинство людей, сидящих в бюро, занимается тем, что происходит на самом деле.
— Возьми меня с собой.
— Сейчас у меня выходной день. Поэтому я сижу дома.
— Все равно, — воскликнул король давай сходим.
— Что мне делать в бюро в выходной день?
— А что, — сегодня на самом деле ничего не происходит?
— Как бы не так. Просто сегодня этим в бюро занимаются другие. Я расслабляюсь, чтобы завтра снова быть в форме.
— Тогда у тебя сегодня день, в котором на самом деле ничего не происходит! — воскликнул король и с таким воодушевлением стукнул кулаком по краю тарелки, что задребезжала вилка. — Послушай, мы не войдем в бюро. Дойдем до дверей и повернем назад. Но по крайней мере ты покажешь мне дорогу!
— Такая скучная дорога! — возразил я. — Каждый день одна и та же, и я еще должен ходить по ней в выходной день!
— Мне очень скучно, — закричал король.
Он с такой яростью стукнул ногой по гренке, что от нее полетели крошки. Потом проколол скипетром дырки в масле. Напоследок стал кряхтя поднимать куски сахара и швырять их мне в кофе.
— Перестань хулиганить, — рявкнул я.
— Я король Декабрь Второй! — закричал он. — А ты не король. Ты должен исполнять все, что я тебе повелю.
— Ладно, — сказал я. — Кофе я теперь так и так больше пить не буду столько в нем сахара. Но в бюро мы заходить не будем! Дойдем до дверей и повернем назад.
— А я что говорю! — весело воскликнул он.
Я надел пиджак, взял короля и сунул его в верхний карманчик, откуда он мог высунуть голову с короной и смотреть.
— А если кто-нибудь подойдет поближе, — сказал я, — немедленно ныряй вниз, понял? Я не хочу, чтобы тебя увидели.
— Я буду начеку, — сказал он, дрожа от возбуждения.
Итак, мы спустились по лестнице, отворили внизу высокие тяжелые двери и вышли на улицу. Стоял погожий весенний день. Изар был до краев полон желтой талой воды с гор, и солнце светило нам в лицо.
— Хохохохо! — закричал маленький король. — Красотиииииища!
— Заткнись! — прошипел я.
Мы пошли налево по Корнелиусштрассе, и я тихо объяснял королю все, что мы видели. Когда мы шли мимо пошивочной мастерской, я сказал, что это пошивочная мастерская и объяснил как работает портной. Когда мы увидели пекарню, я сказал, что это пекарня и объяснил, как работает пекарь. Когда мы шли мимо мастерской, где изготовляют кожаные плетки для мужчин, я показал на другую сторону улицы, сказав что там находится фабрика обоев и объяснил, что такое обои. Здесь все было мне знакомо, и каждый раз король говорил мне что-нибудь вроде. «Я уже это знаю» или «Я это уже совсем забыл» или «Ах, как давно это было».
Естественно, мы встречали прохожих. Большинство из них я видел мимоходом каждый день, когда шел на работу, и не обращал на них внимания. Но король внимательно разглядывал их, а когда я боязливо, шепотом просил его пригнуться, как было условлено, или даже так грубо запихивал в кармашек, что корона сползала у него с головы, он тут же снова высовывался и иногда высказывался на их счет.
Например, когда мы увидели старика, который всегда прогуливал на поводке пуделя, король сказал:
— Сейчас он снова хочет его убить.
— Как это? — спросил я.
— Он снова пробует убить его. Знаешь ли ты, что старик женат на своей жене уже пятьдесят два года. Они живут в маленькой квартире, и его любимая еда Фрикадельки с подливкой. Когда ему хочется сигарету, жена заставляет его курить в кухне у открытого окна рядом с плитой возле ящика для пепла. Когда он заполняет лотерейные билеты, он должен вписывать цифры, которые нравятся ей, в том числе дату их свадьбы. А когда ему хочется полежать на диване в купальном халате, чтобы выучить наизусть узоры на обоях, походит в гости ее подруга. Охотнее всего он убил бы свою жену, но рискнуть он не осмеливается, а кроме того не умеет готовить картофельные фрикадельки. Поэтому он каждый день пытается убить пуделя новым способом — это ее пудель. Он уже швырял его в реку, но собака вскарабкалась на плывущую ветку и пожарный вытащил ее около Оберфорингаб. Другой раз он сбросил его со Старого Петера, но у пуделя внезапно выросли крылья, и он, весело тявкая, спланировал на землю. Наконец, он накрепко привязал его в парке перед патентным бюро и оставил там. Но кто-то как раз запатентовал машину для спасения пуделей, и поэтому изобретатель запросто вернул пуделя домой, посчитав это своей обязанностью. Но старик не сдается, а других возможностей у него нет.
Я с изумлением уставился на карманчик для носового платка.
— Откуда ты все это знаешь?
— Ничего я не знаю, сказал король и хотел что-то добавить, но тут он заметил другого мужчину в темных очках и в шляпе с широкими полями.
Он шел вдоль стен домов, все время встревожено оглядываясь, и так плотно прижимался к ним, что на пальто оставались полосы от штукатурки.
— Этот господин боится своей соседки, — сказал король. Она его любит и постоянно ищет, а увидит свет в квартире, немедленно звонит. Один раз она даже попробовала с разбегу проскочить сквозь дверь. В ту же минуту он ее открыл. Женщина влетела в комнату, а он мимо нее выбежал на улицу. Сейчас он осторожничает и, приходя домой, старается не шуметь, а так как из ее квартиры виден свет в его кухне, он вечером готовит в темноте.
— Почему же он не найдет себе другую квартиру?
Король с презрением оглядел меня и сказал:
— Другую квартиру? Разве этот город не Мюнхен?
— Ну и что?
Значит ты не должен забывать о рынке жилья только потому, что у тебя сегодня день, свободный от всего, что происходит на самом деле.
Напоследок нам навстречу попался небритый мужчина с серой щетиной на лице в длинной белой рубашке и сандалиях на босу ногу. Он шел посередине улицы.
— Это поэт, — сказал маленький король. — Он успокаивает уличное движение.
Человек широко развел руки, как пастор, благословляющий паству. Прохожие не обращали на него внимания и шли своей дорогой, не поднимая глаз. Автомобили медленно объезжали его слева и справа.
— Поэт сочиняет стихи ночью, — сказал король, — а утром на несколько часов возвращается в реальный мир и хочет что-нибудь сделать для других и поэтому успокаивает уличное движение. Странный человек, верно?
— Очень странный, — но еще более странно, что я его до сих пор никогда не видел.
— Но ты ведь никогда и не ходил этой дорогой со мной. Веришь ли ты, например, что здесь водятся драконы.
— Драконы? Откуда здесь возьмутся драконы? Послушай, достаточно невероятно, что есть маленькие короли, машины для спасения пуделей и поэты, регулирующие уличное движение. Неужели еще нужны драконы? У нас их нет, а здесь и подавно.
— Наверное, ты заблуждаешься, — сказал маленький король.
Мы уже добрались до Блуменштрассе. Декабрь показал рукой в направлении продовольственного рынка.
— Там, например, стоит один.
Я посмотрел на рынок. В самом деле, между двумя автомобилями, которые, как обычно, выжидали, когда им можно будет повернуть на Фрауенштрассе, стоял большой уродливый дракон, синий, как автобус и длинный как грузовик. Все его тело было утыкано круглыми трубочками, маленькими, как соломинки, из которых вились дымки выхлопного газа. Из ноздрей вырывалось пламя, он шумно Фыркал, и от него исходил такой жар, что мне показалось, будто над нами пролетает реактивный истребитель. Несмотря на это его, казалось, никто не замечал. Он медленно двигался вперед вместе с автомобилями, завернул, как и они, направо за угол и исчез позади домов.
— С ума сойти, — сказал я и несколько минут глазел ему вслед.
— Что делает здесь дракон?
— Он нападает на людей, которые идут в бюро, — сказал король. — Он не хочет, чтобы они шли туда и пытается их задержать.
