Игорь Леденёв - Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок

Сереющая мгла чуть заметно очертила заспанное лицо бескрайнего леса. Широкие стволы деревьев, словно огромные солдаты неведомой армии осторожно выныривают из сонно клубящейся тьмы. Слева лес резко обрывается, уступая место обширной покатой равнине.

Там, где вековые деревья с кудрявыми чубами, широким клином врезаются в равнину, из чащи вышли двое. Их появление в этом месте в столь ранний час могло удивить любого, кто бы их заметил. Но некому было удивляться. Даже птицы молчали. Только сочная трава покорно прогибалась под напором четырёх широких ступней.

Один, высокого роста и мощного телосложения, угрюмый и неприступный. Черты лица резки и неподвижны, бут-то высечены из камня. Глаза, как два бездонных провала. Нос с горбинкой, словно клюв хищной птицы.

На могучем теле тускло поблескивает плотно облегающая сутана. Тёмный плащ бесконечными складками спадает с широких плеч и колеблется на ходу дрожащими волнами. На левом боку, задевая кончиком траву, изящно покачивается узорчатая, золотая шпага.

Другой, являет полную противоположность. Низкорослый, сутулый и хилый. Напоминает поджавшего хвост шакала возле царственного льва. Черты лица тонки и крючковаты, волосы черны, как смоль, а глаза колючие, словно разряд электричества.

На худых плечах болтается холщовая роба. Выцветшие шаровары подпоясаны толстой верёвкой, а на ногах темнеют потёртые, хромовые в гармошку сапоги.

Путники остановились на равнине. Природа замерла. Даже ветер не шевелит листвой. В сереющей мгле медленно проступает изрезанное ложбинами и утыканное холмами огромное поле.

Слева, вдалеке, виднеется притаившаяся на обрыве одинокая крепость. Десятка два хат под соломенной крышей да луковка деревянной церкви со строгим контуром святого креста. Всё обнесено высоким деревянным забором с островерхими сторожевыми башнями по углам.

Тот, что повыше, осмотрел поле, затем взглянул на крепость. Скользнувши взглядом по церкви, неприятно сморщился, словно крест ослепил его, затем повернулся к низкому.

— Это и есть то поле, а то Полтава? — пробасил высокий.

— Да, мой Господин! — глухим, рыкающим голосом, ответил низкий и слегка поклонился. — И именно на этом поле под Полтавой скоро разыграется кровавая битва. Жертвы будут огромны.

— Жертвы будут огромны, ха-ха, я это знаю, — и "Господин" залился громоподобным гоготом, но вдруг резко смолк.

— Что за орёл с золотым венком? Тот самый? — гневно спросил он.

— Где? — в недоумении, воскликнул низкий.

— Ты сквозь время смотри, сквозь время! — скомандовал "Господин".

Низкий, внимательно всмотрелся в даль. Наклонился, сощурился, даже поднёс руку ко лбу. Через несколько секунд разогнулся, перепуганные глаза уставились на собеседника.

— Это символ Полтавы, памятник в честь победы русских над шведами.

— Я про венок спрашиваю? — уже прокричал "Господин".

— Венок….Венок. — низкий запнулся, шумно сглотнув слюну и дрожащим от волнения голосом продолжал: — Венок не земного происхождения… Это защита… Он оберегает город, — тут он окончательно сбился под тяжелым взглядом "Господина", — гм…, и не только город… гм, оберегает всю Землю…гм… от сил Зла.

Наступила минута гробового молчания. "Господин" заметно помрачнел.

— И когда, это…он…, гм, начал оберегать?

— С 1811 года.

Теперь "Господин" сощурился. Каменное лицо потемнело и сделалось хищным. Из глаз вырвались языки чёрного пламени.

— Этого венка не должно быть! — свирепо прорычал он и направился к лесу.

Низкий засеменил следом. Странная пара исчезла так же внезапно, как и появилась, только там, где стояли собеседники, трава выгорела и заклубилась серая дымка. Лёгкая пелена не развеялась, а продолжала крутиться с возрастающей скоростью.

Вскоре в клубах дыма стали заметны маленькие, быстрые змеи, запутавшиеся в собственных кольцах. Скользкие гады, неистово, рвались и отчаянно, кусали друг друга, пытаясь освободиться.

Вдруг, змеи разом потемнели, припали к земле и быстро расползлись в стороны.

Трепетный рассвет всё чётче и чётче проступал, как фотография при проявлении. Листья и трава, невольно, подались вверх. Тьма скрючилась, потускнела и стала таять. На горизонте обозначилась узкая полоса белого света. Проснулся ветер, ожил лес. Деревья приветственно зашелестели. Птицы, разом, защебетали и природа наполнилась весёлыми звуками ясного, летнего утра.

А небо поднимало всё выше и выше ночной посеревший занавес, пока из светлой полосы на горизонте не брызнули лучи восходящего солнца.

С первым лучом на равнине появилась стройная фигура Ангела. Белоснежная мантия светлым пятном выделилась на фоне тёмной земли. Подвижные складки в ореле светотканных лучей, грациозно колышутся. Огромные крылья неподвижно сложены. Прекрасное лицо печально. Небесно-голубые глаза смотрят с грустью.

Могучие крылья распрямились, Ангел медленно приподнялся над землёй, невесомая фигура стала неспешно облетать равнину по периметру. Из выразительных глаз закапали слёзы. В том месте, где слёзы попадали в землю, мгновенно вырастали цветы, с лепестками цвета чистого неба, обрамлённые ярко-зелёными лепестками.

Облетев поле, Ангел опустился, взгляд устремился на мирно спавшую Полтаву. В точёных руках засиял золотой лавровый венок. Ангел поднял венок перед собой, свет от венка пролился на купол церкви, а затем на весь городок. Маленькие домики, так и засветились в золотых лучах.

Могучее солнце, расправив лучистые руки, уже взобралось на небесный купол. Ангел взглянул на него, улыбнулся и исчез, оставив белый рассеивающийся силуэт. Там, где он стоял, появилась стройная юная липа, весело шелестящая молодой, сочной листвой.

Июньское утро раскрасило небо над сонной Полтавой ярко-голубой эмалью и выгнуло его до немыслимой высоты. Смеющееся солнце щедро расплескало янтарный свет на пробуждающийся город. И город засиял в ответ: изумрудным шумом парков, разноцветными брызгами фонтанов, выпуклой позолотой храмов и снежной белизной лепных украшений фасадов.

По всей Полтаве, вровень с крышами, приветливо шелестят роскошные липы и каштаны. Город просто утопает в зелени. На каждой улице, в каждом дворе слышится весёлый шум кудрявых веток. Деревья — неотъемлемая часть Полтавы, её зелёная корона. И главным алмазом в этой короне, конечно же, является изящная липа.

С высоты птичьего полёта видны бесчисленные острова куполов и башен, омываемые зелёным бушующим морем. А по дну этого "моря" ходят люди и ездят автомобили.

На тенистых улицах даже в самую жару свежо и прохладно, но их озаряют не только солнечные лучи, пробившиеся сквозь дырявый зелёный навес.

Любому приезжему сразу бросается в глаза огромное количество ослепительно красивых женщин, встречающихся на каждом шагу. Прекрасные, яркие лица; пышные, густые волосы; стройные длинные ноги заставляют восхищённо оглядываться приезжих, да, честно говоря, не только приезжих мужчин разного возраста.

Вспоминаются слова украинской песни:

Гарні киянки, щей харків" янки,

Але полтавчанки найкращі.

Воздух в Полтаве всегда хрустально чистый, но раз в году, в период цветения лип, густой медовый аромат настолько насыщает атмосферу, что вдыхаешь изысканный кислородный коктейль. Дышишь полной грудью, медленно смакуя воздух, и не можешь надышаться.

В самом центре города, на улице Октябрьской, стоит массивный красный дом под номером 46, построенный в пятидесятые годы двадцатого века. Толстые стены плотно удерживают прохладу, а вокруг приветливо шумят развесистые липы. Одна старая липа имеет причудливую форму: массивный, морщинистый ствол на уровне окна второго этажа расходится на три совершенно одинаковые ветки, растущие вертикально. Образуется настоящий древесный трезубец. А за окном, в уютной двухкомнатной квартирке, вместе с мамой и бабушкой, живёт Дима Томин.

Высокий, стройный и симпатичный. Над овальным лицом с прямым носом и густыми бровями торчит копна непослушных каштановых волос, а вдумчивый взгляд серо-голубых глаз, невольно привлекает внимание.

"Невообразимый мечтатель"- называют Диму друзья за любовь к фантастике.

"Наш герой" закончил девятый класс, и хоть уже наступил конец июня, лето для него только раскрывало зелёные, жаркие объятья, маня тайнами и приключениями.

Кровать Димы стоит возле самого окна. Комната наполнилась ароматом липового цвета. Озорной солнечный лучик проник в комнату и защекотал Димино лицо. Томин покрутился на кровати и открыл глаза.