Но одна упорная крошечная мысль все пробивалась и пробивалась на поверхность сознания: «Джон расстроился бы». Она постаралась эту мысль подавить. Голос программы настаивал:
— Сдавайтесь!
Искушение становилось все более и более сильным.
«Если бы я не так устал… — размышлял Эндрю. — Если бы только не было так темно… если бы только… Право, у меня нет сил дальше бороться. И к тому же надо подумать об Элейн…»
Но глубоко внутри его существа что-то сопротивлялось и не позволяло сдаться.
— Сдавайся, — повторил голос.
— Заткнись! — крикнул ему Эндрю. — Пошли, Элейн.
Они двигались в темноте. Элейн стало легко на душе.
— Я думала, ты сдашься, — сказала она. — Я чуть было не сдалась сама. Я как-то вдруг забыла, что Марио — живой человек. Я решила, что он один из этих, которых мы столько в тот раз постреляли. Стереть с пленки — и нет его. Но я вдруг поняла. Ведь он живой! У него есть семья. Они там все тревожатся о нем. Джон с ума сходит.
— Я и сам не знаю, как это я удержался и не признал себя побежденным, — поделился с ней Эндрю. — И я думал обо всем этом тоже. Эта игра так влияет на человека. Она заставляет думать, будто ничто не имеет значения, люди не имеют значения — они нужны просто как составная часть игры. Я не от благородства не сдался, — признался он честно. — Для меня просто невыносимо проигрывать. Но как только я сказал, что не сдамся, тут же вспомнил о Марио и понял, что он мне не безразличен. Знаешь, мне действительно в нем много нравится.
Элейн поглядела в том направлении, откуда шел голос Эндрю. С удивлением поняла, что черты его лица стали различимы.
— Гляди! — воскликнула она. — Становится светлее!
— Осторожнее, — предупредил Эндрю, — мы приближаемся к поверхности скалы.
Туннель повернул и повел их к кружку ослепительного света. Свет устремлялся в туннель, освещая рыжую голову Элейн и белокурую Эндрю. За кружком света слышалось: тктктктк — пистолетные выстрелы. Затем силуэт скользнул мимо входа в туннель. Они ясно рассмотрели черные волосы торчком, бледное, искаженное мукой лицо.
— Ой, какой кошмар! — воскликнула Элейн. И Эндрю не мог не согласиться. Действительно, ничего не может быть кошмарнее, чем оказаться залученными в эту злую игру и невольно служить ее цели — устрашать и разрушать.
Но прежде чем Эндрю успел что-нибудь сказать или сделать, черная фигура повернулась к ним лицом. К их совершеннейшему ужасу, из пистолета по направлению к ним брызнули красные и оранжевые лучи выстрела. Руки их расцепились, и они отпрянули к противоположным стенкам туннеля. Несколько выстрелов просвистело между ними. Потом черная фигура исчезла. Они все еще продолжали слышать звуки выстрелов. Потом они замерли вдали. Но тут же послышались новые. Они становились все громче, все ближе…
— Что происходит? — воскликнула Элейн, — Мы теперь и в туннеле не защищены?
— Марио может передвигаться в трех измерениях, как и мы, — догадался Эндрю. — Он не должен сохранять двухмерность космических демонов. И теперь, когда игра питается его энергией, она может посылать демонов, которые получаются из Марио, в глубь туннелей.
Элейн посмотрела туда, в темноту туннеля. То, что она увидела, заставило ее крепко схватить Эндрю за руку.
— Смотри! — сказала она, затаив дыхание. — Смотри, смотри, смотри!
Эндрю быстро обернулся, но все, что он мог увидеть, это слабое дрожание в темноте, точно кто-то что-то быстро стер ластиком.
— Ты не успел, — шепнула Элейн. — Но мне удалось прочесть. Я и в прошлый раз видела. Там были написаны слова: «Чтобы закончить игру, положи пистолет сюда». Вот оно! Это наш выход. Мы можем прекратить игру, вернув пистолет!
Снаружи звук выстрелов становился отчетливее.
Эндрю сжал пистолет.
— Я не отдам его. Без него нам не выбраться. И может, это опять ловушка. Не верю ни одному слову в этой программе.
Элейн хотела выхватить пистолет у него из рук, но вместо этого дубликат оказался у нее в руке. Она поглядела на него в отчаянии. Эндрю мрачно улыбнулся.
— Вот и хорошо. Наши шансы возрастают. Теперь мы оба вооружены.
— Не надо, не надо! — воскликнула Элейн. — Это неправильно. Я знаю, что неправильно. Эта игра как раз на то и рассчитывает. Если мы уничтожим Марио, она уничтожит нас. Пока пистолеты у нас в руках, мы не удержимся, чтобы их не пустить в ход! Мне он не нужен! Я положу его на место.
Она отошла от Эндрю, положила пистолет, куда было велено.
— Скорей! — закричала она. — Клади же! Скорей!
Возле входа в туннель появилась черная фигура. Эндрю инстинктивно прицелился.
— Не стреляй, Эндрю! — взглянула Элейн. — Клади пистолет! Сейчас же!
Темная фигура выстрелила. Эндрю увернулся от выстрела и оказался рядом с Элейн. Либо он должен был ей довериться, либо стрелять в Марио. Он принял решение в долю секунды, положил пистолет. И тьма этот пистолет тут же поглотила.
Ничего не случилось. Демон-Марио проплыл вдоль экрана. Но шум продолжался. Ничего не изменилось.
Эндрю решил, что совершил ошибку. Игра поймала его в ловушку.
«Ну, что ж, — подумал он спокойно, — пусть будет так».
— Это я виновата, — сказала Элейн.
— Ну, ничего. — улыбнулся Эндрю. Он чувствовал прилив бодрости. В голове почти не пульсировало. Он засмеялся. На него нашло какое-то беззаботное, легкое чувство. Худшее случилось. Нечего было бояться и не о чем беспокоиться.
«Ты победила, — мысленно обратился он к программе. Потом подумал — Интересно, а почему она молчит? Я думал, что она заявит: «Я же говорила» или чти нибудь в этом роде. Наверное, она это скажет, когда начнет превращать нас в демонов. — Потом подумал еще. — Ничего у нее не получится. В данную минуту ничего демонического я в себе не ощущаю».
— Пойдем, — предложил он Элейн. — Давай выйдем на свет.
Она поежилась, вспоминая тот ужасный момент, когда ощутила черноту набросившегося на нее демона, вспышка ненависти Эндрю хотя бы спасла ее от этой черной силы.
На скале появилась еще одна черная фигурка с пистолетом в руке и с лицом, искаженным ненавистью.
«Бедный Марио», — подумал Эндрю и неожиданно для самого себя крикнул:
— Марс, ты ни в чем не виноват. Это все моя вина. Прости меня.
Пистолет не выстрелил. Свет вокруг черной фигурки становился все интенсивнее. Сама фигурка делалась все менее и менее плотной, становилось прозрачной. Теперь свет был виден прямо сквозь нее. Пока они удивленно на нее смотрели, она исчезла совсем. Эндрю скользнул ко входу в туннель. Множество маленьких Марио двигалось по поверхности скалы.
Он высунулся из туннеля и крикнул, обращаясь к той фигурке, которая была ближе всего:
— Марс! Ты молодец! Ты настоящий победитель демонов!
И эта фигурка тоже растворилась в светлом пятне.
Эндрю рассмеялся счастливым смехом.
— Что это? — спросила Элейн. — Как это получается?
Эндрю наклонился к ней.
— Ты знаешь, какой Марио отличный парень? — спросил он. — Все к нему очень хорошо относятся.
— А? — сказала она, ничего не понимая.
— Ты знаешь, он такой отважный и хладнокровный и… и… Ну, помоги же мне!
— Он умеет за себя постоять и никому не позволяет помыкать собой, — подхватила Элейн.
— Ну да, ну да, так и есть! Давай, давай еще, нам надо много!
— О чем ты говоришь, Эндрю?
Ей показалось, что он сошел с ума.
— О чем я говорю? Мы справимся, вот о чем я говорю! Все хорошее, что мы вспомним про Марио, гибельно для этих маленьких демонов. Мы с тобой открыли универсальный демоноубиватель. Ты права. Мы победили, Элейн, мы победили!
Бен перевел взгляд с экрана компьютера на окно. Темнело. Ему уже давно пора домой, но как уйдешь, не выяснив, что стало с Эндрю и Элейн.
Вдруг сердце его забилось и дыхание прервалось — кто-то поднимался по лестнице. Он оглядел комнату в поисках укрытия, но было поздно. Дверь уже открывали. Когда мать Эндрю вошла в комнату, он рухнул на стул перед компьютером и притворился, что захвачен игрой.
Марджори остановилась на пороге, пораженная тем, что застала только одного Бена.
— Здравствуйте, миссис Хейфорд, — сказал он, не оборачиваясь, пристально глядя на экран.
— Что, Эндрю ушел и оставил тебя одного? — спросила она.
— Ага, — сказал он.
— Да? — удивилась она. — Куда он пошел?
— Он… Это… они с Элейн ушли куда-то.
Марджори нахмурилась.
— Странно. Я не слышала, как они спустились. Ты уверен, что они ушли из дома?
Бен не ответил, потому что не мог придумать, что сказать. Марджори вздохнула.
— Ну вы, мальчишки, все одинаковые! Как воткнетесь в компьютер, так с вами говорить все равно что с кирпичной стеной.
Она быстро направилась к компьютеру и уже протянула руку к клавише «выкл».
