Дома меня ждал… превосходный ужин. Насколько я понял, отец умудрился сам его приготовить. Просто чудеса!
– Привет, пап, – радостно произнес я.
– Привет, сын, – услышал я в ответ. – О, да я смотрю, у тебя тоже отличное настроение?
– Еще бы, – сказал я. – Мы сегодня одержали та-а-кую победу.
– Так это сегодня у вас был матч, про который ты мне все уши прожужжал? – спросил отец.
– Угу, – кивнул я.
– А что же ты мне утром ничего не сказал? – возмутился папа. – Я ведь даже удачи тебе не пожелал.
– Ты был так поглощен предстоящей встречей с этими иностранцами, – объяснил я, – что я не стал тебя рассредоточивать.
– Ну ты и загнул, – ухмыльнулся отец. – Значит, можно поздравить с победой?
– Ага, – подтвердил я. – В основное время мы закончили вничью. Только в дополнительные пять минут, причем на последней, мы заработали два очка, которые принесли нам победу.
– Ну вы просто молотки, – таким забавным выражением похвалил нас отец.
– А у тебя как дела? – поинтересовался я.
– Переговоры прошли просто превосходно, – рассказал папа. – Знаешь, начальник даже отметил мой внешний вид.
– Здорово! – его восторг передался и мне.
– В итоге мы заключили договор, и там есть два пункта, на которые мы и не рассчитывали, – продолжал повествовать отец. – А закончилось все банкетом. Вино было превосходное.
– А ты что же, остался голодный? – удивился я.
– С чего это ты взял? – спросил отец.
– Да я смотрю, ты что-то приготовил, – сообщил я о своих наблюдениях.
– Это я тебя хотел порадовать, – ответил мой старик.
– Удивительно, ты же никогда не увлекался готовкой, – сказал я.
– У меня было такое чудесное настроение, что захотелось сделать что-то эдакое. Поэтому я решил сварганить какое-нибудь блюдо. Давай, мой руки и пробуй скорей, что получилось.
Я так и сделал. Быстренько умывшись, я вернулся на кухню. Отец поставил передо мной тарелку. На вид это была какая-то запеканка. Я отделил вилкой часть этого трогательного произведения и отправил в рот. Похоже, это была картошка с мясом, залитая еще чем-то сверху. А вкусно, между прочим, получилось. Вот уж не знал, что мой старик на такое способен.
– Пап, признавайся, почему ты так долго скрывал от меня свой талант повара, а? – улыбаясь, спросил я.
– Неужели съедобно получилось? – удивился отец.
– Просто объедение, – заверил я его. – А чем ты сверху заливал? Соусом каким-нибудь?
– Просто сметаной, – признался отец. – А еще есть пирог. Правда, он подгорел самую малость.
– Давай, – произнес я с набитым ртом и махнул рукой.
Мы удалили подгоревший край, и я отрезал себе небольшой кусок. Пирог получился сухой по бокам и сыроватый внутри, но ничего, есть можно. Я не стал расстраивать старика и сжевал все с довольным видом.
Послышалось протяжное мяуканье – на запах явился Уголь. Мы ему положили в миску небольшую часть папиного творения. Котяра лопал все с таким удовольствием, что даже глаза закрыл. И потом долго-долго сидел и облизывался.
– Пап, ему тоже понравилось, – сказал я с улыбкой.
– Еще бы, – ухмыльнулся отец, – это будет повкуснее крысятины.
Отец взял на себя мытье тарелок, поэтому я с чистой совестью отправился в душ. Теплая вода подействовала на меня расслабляюще, и я долго не хотел вылезать из ванной. Кто же по доброй воле откажется от такого блаженства?
В итоге меня так разморило, что я уснул в ту же секунду, как моя голова коснулась подушки.
Глава XII Не все продается
Мне снились настоящие цветные сны. Я видел себя, Юрку и Еву – мы стояли посреди комнаты внушительных размеров в центре большого круга и почему-то улыбались. Уж не знаю, что это означало, но даже во сне у меня было хорошее настроение. А потом я внезапно, все еще во сне, вроде бы оказался в душе и словно я тер себе лицо мочалкой, потому что было одновременное ощущение сырости и шершавости. Я этого долго не выдержал и решил, что пора просыпаться. Оказалось, что Уголь сидит на мне и лижет своим шершавым языком мое лицо.
– Эй, ты чего это надумал? – сказал я ему и потрепал за шерстку. – Что, я такой вкусный? Ты что-то перепутал, вчера папа готовил, а не я. Так что надо было ему изливать свои нежные чувства.
Отец уже ушел на работу, а я позавтракал остатками вчерашней запеканки и решил засесть за компьютер.
Сначала я хотел поиграть, но передумал. Надо заглянуть в почтовый ящик, может, мне кто-то ответ прислал из моих друзей по переписке. Я прочитал штук пять посланий, осталось одно – шестое. Оно было не от друга, а от какой-то компании. Предлагалось ответить на вопросы анкеты, за что мне обещали приз.
Конечно, это меня подкупило. Кто же не хочет получить приз, ответив на несколько паршивых вопросов. В самом начале было оговорено, чтобы я, как только отвечу на все вопросы, нажал одновременно три клавиши. Я начал по порядку отвечать на вопросы. Ничего особенного в них не было: какие передачи вы предпочитаете смотреть по ТВ, какие вы слушаете радиостанции, ваш любимый ведущий и так далее. Я ответил на последний, тринадцатый вопрос и нажал три нужных клавиши.
В ответ появилось сообщение, что если я их отпущу, то вся информация в моем компьютере будет немедленно уничтожена. Я весь похолодел от ужаса. «Как же так?» – с отчаянием пронеслось у меня в голове. Я сидел как парализованный и не отпускал эти дурацкие клавиши. «И как назло, дома никого нет, а встать я не могу. Да и что это даст?» – продолжал размышлять я. Пальцы уже стали ныть от такого долгого напряжения. Я, конечно, понимал, что ничего предпринять не смогу, но решил все-таки, что буду держать их до конца, пока сил хватит.
Хватило их еще на двадцать минут. Больше я не мог и отпустил клавиши. На мониторе крупными буквами появилось сообщение: «Поздравляем! Ваш компьютер заражен вирусом под названием «тринадцать – чертова дюжина». Вся имеющаяся у вас информация будет безжалостно уничтожаться».
Как же я взбесился! И дернул черт меня эти сообщения читать. Ясно же было, что это не от друзей, надо было мне, дураку, лезть. Один вывод могу сделать точно – это мне будет превосходным уроком. Ну за что мне такое наказание? Я же ничего плохого не делал.
За что? Подожди-ка, Антон. А если пораскинуть мозгами, то есть за что. То, до чего я додумался, привело меня в такое шоковое состояние, что я уже сам себя стал по имени называть. Это все головоломка! Это мне наказание в отместку за мое хакерство. Как в тот раз на тренировке, когда я руку растянул. Обрадовался – залез в чужой компьютер, скачал новую игру и думал, что все мне просто так пройдет. А если разобраться, что к чему, то хакерство – это красивое слово, а по-русски это называется воровство. Сам же Юрке с Евой объяснял, что нельзя желать ничего дурного, потому что против тебя же это зло и обернется. Вот сам и получил. Осталось отцу об этом сообщить. Ну он у меня мировой парень, думаю, что поймет.
От этих горестных мыслей меня отвлек телефонный звонок. Я со всех ног помчался к аппарату.
– Да, – сказал я в трубку.
– Алле, Антон? – послышалось на том конце провода.
– Да, это я.
– Это Ева. Знаешь, что произошло? – поинтересовалась она.
– Что? – напрягся я, ожидая почему-то каких-то нерадостных известий. Правильно, как день начался, так и пошло-поехало.
– К мужу Лидии Васильевны опять приезжала «Скорая помощь», – сообщила грустным голосом Ева.
– Что, неужели все так плохо? – с тревогой спросил я.
– Только на этот раз его забрали в больницу, – добавила Журавлева. – Будут оперировать.
– Я знаю, что нам нужно делать, – твердо сказал я. – Ева, приезжай ко мне прямо сейчас. А я пока Юрке Гислеру позвоню, чтобы он тоже приехал. Поняла?
– Хорошо, сейчас быстренько соберусь и приеду, – ответила Ева и положила трубку.
Я набрал Юркин номер.
– Слушаю, – раздался в трубке голос Гислера.
– Юрка, это Антон, привет. Сейчас же гони ко мне, – потребовал я тоном, не терпящим никаких возражений.
– Зачем такая спешка? – удивился Юрка.
– Приедешь, все на месте объясню, – произнес я бодрым голосом.
– Ладно, как скажешь, – согласился он. – Сейчас буду.
Минут через десять в дверь позвонила Ева. Следом за ней – как только они не встретились – пришел Юрка.
– Пойдемте ко мне в комнату, – предложил я.
– Может, расскажете наконец, в чем дело? – не выдержал Гислер.
– Мужа Лидии Васильевны «Скорая» увезла в больницу, – повторила Ева то, что я уже знал. – Ему будут делать операцию.
– А что же они раньше-то не делали? – поинтересовался я.
– Я только недавно узнала… У него рак. Его считают безнадежно больным, – стала объяснять Ева. – Они, оказывается, уже несколько раз собирались положить его на операцию, но его состояние не позволяло ее делать.
– А теперь позволяет? – спросил Юрка.
– Говорят, что откладывать больше нельзя, – сообщила Журавлева. – Сейчас еще есть какой-то шанс попытаться улучшить положение, а потом уже ничего нельзя будет поделать, только наблюдать, как человек потихоньку угасает.
