– Какой кошмар! – покачал головой Юрка. – А зачем мы здесь-то собрались?
– А ты не помнишь, в чем заключается главное свойство головоломки? – спросил я его.
– Ты, кажется, говорил, что мы можем помочь человеку, стоит только захотеть, – ответила вместо него Ева.
– Вот именно, – подтвердил я. – А если это желание будет утроено, то, я надеюсь, эффект тоже будет сильнее. Что вы об этом думаете?
– Ты прав, мы должны попробовать, – согласилась Ева. – Я верю, что мы сможем помочь.
– И я думаю, что это того стоит, – присоединился Гислер. – У нас троих столько энергии и столько желания помочь, что мы должны справиться.
– Вот и хорошо, – подвел я итог и взял для большего эффекта доску в руки. – Теперь мы должны от всей души пожелать удачи мужу нашей классной руководительницы.
Мы на какое-то время замерли и погрузились в свои мысли. У меня было огромное желание помочь этому человеку, думаю, что и у других его было не меньше. Я, конечно, совсем недолго проучился в их классе, но успел понять, что Лидия Васильевна не только учительница по химии и наш классный руководитель. Она – самая любимая учительница.
– Я думаю, что мы и так будем все время об этом думать, даже если разойдемся по домам, – высказалась Ева.
– Это уж точно, – подтвердил я.
– А в какой он больнице, не знаешь? – поинтересовался Гислер.
– В третьей городской, – ответила Журавлева. – Лидия Васильевна, наверное, будет там пропадать все время, пока будут операцию делать.
Потом Юрка с Евой отправились домой. Я-то уже был свободный как ветер, а им на следующей неделе предстояло сдавать экзамены. Я наказал им обоим, чтобы они сразу же сообщали мне, если станет что-нибудь известно о муже Лидии Васильевны.
На часах было где-то около четырех, когда я услышал, как затормозил наш «жигуленок». Рановато отец вернулся. Я выглянул в окно и увидел, что отец достает из машины какие-то пакеты и пошел ему навстречу, чтобы открыть дверь.
– Привет, пап, – сказал я ему, широко распахнув дверь.
– Привет, сын. Хорошо, что ты вышел, ну-ка возьми вот эти пакеты.
Я взял сумки, донес их до кухни и принялся разбирать. Там я обнаружил вкусные вещи: не иначе, как отец всерьез решил заняться поварским делом. Естественно, тут же, словно из-под земли, появился Уголь, законный член семьи. Вот чует, паразит, когда ему может что-нибудь перепасть. Мне бы иметь такую интуицию, как у него! Или, может, обоняние?
Про компьютер я решил пока отцу не говорить, пусть старик сначала пообедает. Я читал где-то, что все дурные известия следует обрушивать на человека, особенно на мужчину, только когда он сытый. В этом случае на него исходит умиротворение, он в какой-то мере доволен жизнью и воспринимает плохие новости уже не так трагично.
Мы пообедали. Настроение у отца было веселое. Я понял, что пора действовать, момент самый подходящий.
– Пап, – осторожно начал я. – У меня небольшие проблемы.
– В чем дело? – спросил отец. – Что-то в школе?
– Нет, в школе все в порядке. Им осталось экзамены сдать, а я, как ты знаешь, уже все сдал в той школе, – объяснил я. – У меня проблемы с компьютером.
– А можно поконкретнее? – заинтересовался отец.
– Я заразил его вирусом, и теперь живого места не останется, – пожаловался я.
– Как это заразил? – спросил папа.
– Представляешь, стал я почту читать от друзей по переписке, а там в последнем сообщении вместо привета какая-то анкета и заверение, что если я отвечу на вопросы, то получу приз, – продолжал я описывать, как легко попался. – Я и купился. После ответа на все вопросы надо было нажать три клавиши.
– Ты нажал? – спросил отец.
– Нажал. И появилось сообщение, что, как только я их отпущу, вся информация в компьютере сотрется.
– Бедный Антон, – посочувствовал мне отец. – Спорю, что ты не отпускал их до посинения.
– Угу, – подтвердил я. – Так что теперь я не знаю, что и делать.
– Сейчас я позвоню к нам в фирму Палычу, это у нас компьютерный гений, – решил папа. – Уж он-то что-нибудь придумает, я уверен.
Отец поговорил несколько минут с кем-то по телефону и сообщил мне, что все в порядке. Палыч – классный парень, он обещал зайти сегодня попозже и сделать все возможное.
– Не переживай, сын, все образуется, – пообещал мне отец.
– Слава богу, – облегченно вздохнул я.
– Кстати, Антон, я еще вчера хотел тебя спросить, но забыл за всеми этими волнениями, – заявил отец. – Что это у тебя за интересная штука такая в комнате, с камнями?
Я весь окаменел. Отец нашел головоломку. На мгновение я даже потерял дар речи.
– Ты не подумай, что я посягаю на твою территорию, – выдал отец, очевидно, решив, что мое странное состояние вызвано именно этим, – мне просто было необходимо срочно воспользоваться компьютером, а эта штука лежала у тебя прямо на кровати. Ее трудно было не заметить.
– Да нет, пап, все нормально, – опомнился я наконец. – Я нашел ее в бабкиной комнате.
– Странно, почему я ее там не видел? – допытывался отец.
– А она лежала на дубовом комоде, на самом верху, – объяснил я. – Я как-то полез туда за Углем, а в придачу вот что обнаружил.
– Никогда ничего подобного не видел, – сказал отец. – А для чего она нужна?
– Это я выяснил, – быстро ответил я. – Одним словом, Клавдия Никитична с помощью нее гадала – предсказывала судьбу всем страждущим.
– Да, она была немного странной личностью, – согласился отец. – У нее, наверное, еще и не та-кое можно найти, если хорошенько поискать.
– Может быть, – заметил я, радуясь тому обстоятельству, что отец ни секунды не сомневался в моих словах. – Все равно приятно, что нам в наследство осталось хоть что-то из бабкиных вещей, кроме этих громадных старых шкафов.
– Да, кто знает, может, потом в музей какой-нибудь отдадим, чтобы потомкам было что посмотреть, – подхватил мою мысль отец.
– Кстати, как у тебя дела на работе? – спросил я, чтобы сменить тему разговора.
– Все хорошо, как никогда, – весело заметил папа. – Когда мы затеивали этот переезд, я и не подозревал, что все так удачно сложится.
– Да, правильно все-таки говорят: «Что ни делает бог, все к лучшему!»
* * *
Прошло два дня. И все это время муж Лидии Васильевны, Валерий Петрович, лежал в больнице. Его обследовали, делали всякие анализы и прочие вещи. Сегодня, кажется, должна была состояться операция. Весь наш класс – особенно Юрка, я и Ева – ждал результатов с волнением и даже нетерпением. Лидия Васильевна даже похудела за эти дни от переживаний, и эта постоянная грусть на лице… Конечно, при встречах с мужем она держалась бодро, улыбалась и заверяла его, что все будет хорошо. Но как только она покидала стены палаты, то ее лицо выражало лишь надежду, надежду и еще раз надежду.
Юрка сидел у меня дома, когда позвонила Ева.
– Мальчики, привет! – сказала она, и мне показалось, что в ее голосе зазвенели какие-то веселые нотки.
– Привет, есть какие-нибудь новости? – поинтересовался я.
– Есть, – ответила Журавлева и выдержала небольшую паузу. – Валерия Петровича прооперировали.
– И как он? Что врачи говорят? – уже кричал я в трубку. Гислер, сообразив, с кем я разговариваю, попытался вырвать у меня трубку, но я предотвратил его посягательства на корню.
– Вы не поверите. Врачи говорят, операция просто уникальная, потому что был такой момент, когда показалось, что Валерий Петрович может не выдержать, но все завершилось благополучно. Не было никаких осложнений, и он быстро отошел от наркоза. В общем, врачи считают, что лучше и быть не могло, – подробно изложила Ева. – Лидия Васильевна такая счастливая ходит, прямо приятно посмотреть.
– Это здорово, – обрадовался я. – Сейчас я Юрке трубку передам, а то он мне телефон сломает.
– Рассказывай все в подробностях, – потребовал Гислер у Журавлевой, и ей пришлось повторять все еще раз.
Выслушав ее отчет, Юрка ничего мне не сказал. Попрощался и положил трубку на рычаг.
– А что? – спросил он, увидев мой недоумевающий взгляд. – Ты еще, что ли, собирался поговорить?
Я не стал ему ничего отвечать, чего без толку горячиться? Просто потащил его на улицу, чтобы он свои мозги немного проветрил. И мне бы не мешало тоже воздуха свежего глотнуть, раз уж все так хорошо складывается.
Между прочим, когда я вечером взглянул на головоломку, то те два камня в левом верхнем углу, один желтого цвета, а другой – кроваво-красный, пульсирующий, которые лежали словно приклеенные друг к другу, теперь были оба желтого цвета и холодные как лед. Значит, беда миновала, тревожиться больше не о чем.
* * *
По дороге шел пожилой мужчина. В каждом его шаге, в том, как он опускал ступню на землю, чувствовалась непоколебимая уверенность в себе. Ему, наверное, было много-много лет, и волосы его все до одного поседели. Несмотря на это, фигура у него казалась довольно крепкой, хотя и немного суховатой. Одет он был в темный старомодный костюм и легкое длинное пальто, до самых щиколоток. На улице стояла жара, и его вид вызывал у некоторых людей удивление. Но старик как будто не обращал ни на кого внимания. Он свернул на Вязовую улицу и подошел к большому дому с мансардой.
