Толпа внизу, которая слышала громкий голос великана, одобрительно загудела: они тоже герои!
— Ваш товарищ, насколько мне известно, мальчик…
— Да.
— Нам хотелось бы, чтобы вы побыли у нас.
— Спасибо, но мы оба спешим домой. Видите ли…
— Я знаю подробности э-э… вашего похищения.
— Если позволите, мы пройдемся по вашей столице, а потом вы отправите нас домой.
— Как о многом мы могли бы поговорить!
— Да, — согласился Кубик. — Но я скажу только одно: мальчика ждут родители, которые даже не знают, где он!
— Не говорите больше! У меня трое детей и я не знаю, что бы я делал, если б хоть один из них исчез. Я покажу вам нашу столицу…
Тут Кубик, приготовившись путешествовать по городу, извинился перед Правителем и попросил разрешения снять наконец с себя латы робота. Славик помог ему. Щелк, щелк, щелк, щелк — толпа замерев смотрела на эту процедуру — и вот латы легли на площадь грудой тускло поблескивающего металла; бывший разведчик предстал перед кукурбитцами в таком же серебристом костюме, как у Славика. Толпа долго ему аплодировала, а Кубик не нашел ничего лучшего, как раскланяться, в точности, как актер, только что хорошо отыгравший свою роль на сцене.
В это время кто-то дернул Славика за штанину. Он глянул вниз и увидел Питю, который изо всех сил махал руками, требуя, чтобы Славик поднял его. Из рук он перебрался на плечо и решительно объявил, что идет с ними, потому что знает Туми не хуже Максана, так звали Правителя, и что с ним, с Питей, они могли бы вполне обойтись без этого скучного дядьки.
"Скучный дядька" терпеливо дожидался, когда Питя, о последнем подвиге которого он, видимо, знал, шептал еще что-то на ухо Славику.
Так они и путешествовали по Туми: Кубик, Славик с Питей на плече, а рядом с ними, то слева, то справа, то впереди бесшумно летело "кресло" Максана.
Жителям города был отдан строжайший наказ не выходить на улицу, пока земляне путешествуют по городу, все они были в домах, в чьих окнах теперь торчали целые гроздья голов, все махали проходящим мимо руками и бросали крохотные букетики цветов.
Домов и деревьев в столице Кукурбиты было поровну, может быть, деревьев было даже больше.
Правитель, летя рядом с головами пришельцев, рассказывал. О том, что они давно научились аккумулировать солнечную энергию и теперь она движет всеми механизмами на планете.
О том, что городов на Кукурбите не так много, потому что ее жители предпочитают жить где-нибудь возле леса, реки, озера или широкого ручья.
Заводы и фабрики благодаря саккумулированной солнечной энергии бездымны, но пыльны и шумны, поэтому стоят не в городах, а поблизости и работают они сами, без людей, с помощью автоматов и рабочих роботов.
Славик одним ухом слушал Правителя, а другим — Питю.
— В городах располагаются лаборатории ученых, в которых собран цвет нашей науки, — говорил, к примеру, Максан.
— А тебе известно, почему этот "цвет" не может друг без дружки? — шептал Питя. — Потому что страсть как любят острить и рассказывать анекдоты.
— Но ведь они не только острят, — возражал Славик, слушая другим ухом Правителя.
— Ну, иногда они что-нибудь придумывают. Знаешь, что бы я изобрел на их месте? Такую штуку для детей, чтобы они не слышали нотаций. Кто-то тебе делает выволочку, а ты в кармане давно уже нажал на одну кнопку и не слышишь его. Такой приборчик вроде невидяйки, только насчет голоса.
Пока Славик думал, в шутку говорил это Питя или нет, с летящего впереди кресла донеслось:
— У нас давно решена проблема антигравитации.
— Это что? — спросил Славик у Пити.
— Летающие стулья, — ответил тут же Питя. — Да вот же его кресло. А у нас — стулья, ну, вроде них, только мы садимся на них наоборот, лицом к спинке. На спинке приборы управления, а под сидением этот самый анти… Сел на стул — и лети, куда хочешь. Ты оглянись.
Славик оглянулся и увидел, что их сопровождает может быть, сотня кукурбитцев верхом на "стульях".
— У нас такое можно встретить только в книгах.
— Ну, значит, скоро будет и по-настоящему. Стулья ведь вы уже придумали. Остается приделать к ним антигравитас.
— Скажите, — раздался над ухом Славика громкий голос Кубика, — а войны у вас бывали?
— Бывали, — ответил Правитель. — От них остался только музей древнего оружия, никуда уже не годного. Сейчас войны — давно забытое варварство. В книгах о них ни слова. Того, кто заикнется о войне, проверяют врачи, и, если надо, лечат. Война это род помешательства человека, к этому выводу пришло большинство во Вселенной.
— А как же Нырех?
— Нырехцы прилетели к нам из другой галактики. Они поменяли уже шесть планет за время своего существования. Кстати, одного из их роботов мы непременно поставим возле нашего музея.
— Возьмите еще мою шпагу и старинный пистолет.
— Вот спасибо! — обрадовался Правитель. — Возле них всегда будет толпиться народ.
— А как же ваши Пятиглавы? — вспомнил неожиданно Кубик. — Как они…
— Вы и о них знаете? — удивился Правитель. — Отвечу. Во-первых, нашествие роботов было столь стремительным, что когда мы чуть-чуть опомнились, два города было уже разрушено. И второе: ни одна из пяти голов мудрого змея не является специалистом в военном деле. Когда ему говоришь слова "нашествие", "война", "огнемет", "разрушение", его головы переглядываются и с огромным трудом вспоминают их значение. Где-то глубоко в памяти змея, кажется, запрятаны какие-то сведения о войне, но вспомнить о том, что это такое, он может не скоро..
Потом взрослые заговорили о формах правления, кажется, о религии, а дети — о более понятных вещах. Питя сказал:
— Я ведь тоже кое-что здесь придумал.
— Что же?
— Обучаться счету нужно на берегу реки с удочкой в руке. Поймал одну рыбу — раз. Поймал вторую — два. Четвертая сорвалась — эх!
— "Эх!" — в математике нет, — сказал, всматриваясь в зеленую черепичную крышу башенки Славик. Крыша, похоже, была покрыта чешуей, как земной дракон с острова Комодо, которого он видел по телеку.
— Как это нет! Я столько раз его слышал! — возмутился Питя. — Как что-то не получается, сразу: "Эх!" Самый распространенный математический знак! А если его пока и нет, надо узаконить. И писать в случае чего в тетради: "Получилось "Эх"…
Город оказался невелик: большие шаги землян быстро измерили его. За последним домом столицы начиналась густая зелень садов, огородов, полей, лесов, блеск реки и небольших озер. Здесь царила та тишина и те запахи, что сразу напомнили землянам их любимую Егоровку. Напомнили бы всем, если б деревья садов были повыше, а не величиной с кустик колючего синеголовника и если бы овощные грядки, вернее, то, что на них росло, не нужно было разглядывать чуть ли не в лупу.
— Как жаль, что вы спешите домой, — еще раз сказал Правитель… — Вы могли бы осмотреть всю нашу планету, пожить у нас… Но я отлично понимаю ваше положение.
— Охо-хо… — вздохнул Кубик. — Я ведь еще должен предстать перед родителями мальчика и все-все объяснить. И у него заканчиваются каникулы. И ведь мне могут не поверить.
— Охо-хо… — поддержал гостя Правитель, описывая сочувственную восьмерку вокруг головы Кубика. — Но чтобы вам поверили, мы снабдим вас не известными на Земле предметами — вы предъявите их как неопровержимые доказательства.
— Я смогу их показать только родителям Славика, а больше никому.
— Почему?
— Если я буду рассказывать, что был вывезен на другую планету мальчишками, а там в одиночку воевал с роботами-захватчиками… Понимаете, слава выдумщика и враля, а может быть, и сумасшедшего мне не нужна.
— Вот как. Пожалуй, вы правы…
Славик услышал этот разговор — о неизвестных на Земле предметах. И шепотом сказал Пите:
— А знаешь, что мне больше всего у вас понравилось?
— Что?
— Невидяйка. Мне так хотелось бы увезти ее на Землю.
— Я тебе подарю одну.
— Она очень маленькая, я могу ее потерять. Слушай, а могут ваши ее увеличить? И сделать такой, чтобы никто-никто не знал, что это невидяйка?
— Какой "такой"?
У Славика уже был ответ. Он полез в кармашек в скафандре, достал оттуда "земную" батарейку.
— Вот как эта штука.
Взрослые увлеклись разговором и не поворачивали даже головы к Славику с Питей на плече.
Питя взял батарейку обеими руками.
— Тяжелая! Сделаем в точности такую. И зарядим ее как следует. А это что? — показал он на авторучку, которую Славик тоже достал зачем-то из кармашка.
— Этим мы пишем. — Раскрутил авторучку, показал земную "технику": стержень и пружинку.
Питя поглядел, поглядел на стержень…
— Догадайся, на что он похож.
— На что?
— Да ведь это же наш снолуч! Только длиннее и толще.
— Действительно…
— Знаешь что… — Питя припал к уху Славика. — Мы с ребятами подберем снолуч размера этого стержня и вставим его в эту штуку. Только ты никому не говори.
