«Отойдите, друзья», — подумал он. «Я уже иду».
И он совершил прыжок длиною в жизнь. Артемис был рад, что Дворецки видит его попытку, так как для него, Артемиса, это был чуть ли не атлетический рекорд. С такой высоты Артемис чувствовал, что будто бы летит.
Элфи летела вниз по холму, давно перегнав Дворецки. По движениям ее губ Артемис понял, что она кричит его имя.
Пальцами Артемис коснулся зеленого магического пузыря, и пальцы спокойно прошли насквозь. Гений почувствовал гигантское облегчение.
Сработало. Теперь все будет по-другому. Новый мир, в котором люди и волшебные существа живут в согласии. Я мог бы быть послом этого мира.
И тут заклинание поймало его, как жука в банку, и Артемиса соскользнул по внутренней стороне магической полусферы, как если бы она была стеклянной.
Элфи бежала по склону, со всех ног стремясь к магическому свету.
— Назад!!! — закричал Артемис, и звук его голоса слегка опережал движения губ. — Заклинание убьет тебя!
Элфи не замедлялась, и Артемис ясно видел, что она хочет попытаться спасти его.
Она не понимает.
— Дворецки, останови ее! — воскликнул Артемис телохранителю.
Гигант устремил руки вперед и заключил Элфи в свои фирменные медвежьи объятия. Она сопротивлялась, как могла, но вырваться из этой хватки было невозможно.
— Дворецки, прошу тебя, это неправильно, это должна быть я…
— Погоди, — сказал Дворецки. — Просто погоди, Элфи. У Артемиса есть план, — прищурившись, телохранитель взглянул сквозь зеленую дымку. — У тебя ведь есть план, Артемис?
Артемис мог лишь улыбнуться и пожать плечами.
Элфи прекратила сопротивляться.
— Магия не должна навредить человеку, Артемис. Почему она до сих пор не освободила тебя?
Артемис чувствовал, как магия исследовала его, в поисках чего-то. И она нашла это в его глазном яблоке.
— У меня эльфийский глаз… твой, помнишь? — произнес Артемис, указывая на свой карий глаз. — Я думал, человеческие гены победят волшебные, но это очень чувствительная магия. Очень умная сила…
— Я достану дефибриллятор, — предложил Дворецки. — Быть может, останется хоть искра…
— Нет, — покачал головой Артемис. — Будет слишком поздно.
Глаза Элфи превратились в щелочки, и ее лицо как будто залило белой краской. Она чувствовала себя абсолютно разбитой и несчастной.
— Ты знал… Почему, Артемис? Почему ты сделал это?!
Артемис не ответил на этот вопрос. Элфи достаточно хорошо его знала для того, чтобы выяснить его мотивы чуть позже. Сейчас надо было сказать нечто куда более важное. Оставались считанные секунды.
— Дворецки, это не твоя вина. Это я тебя обманул. В конце концов, я тактический гений, а ты был без сознания. Я просто хочу, чтобы ты помнил, в случае…
— В случае чего?! — крикнул Дворецки сквозь вязкую дымку.
Артемис вновь оставил этот вопрос без ответа. В любом случае, Дворецки скоро все узнает сам.
— Помнишь, что я тебе сказал? — спросил Артемис, касаясь лба.
— Помню, — кивнула Элфи, — но…
Больше не было времени для вопросов. Зеленоватый туман засосало обратно во Врата Берсеркеров, как будто бы его внезапно выкачали. В течение секунды Артемис стоял там, невредимый, и Дворецки отпустил Элфи, чтобы рвануться к своему патрону. И вдруг эльфийский глаз Артемиса засветился зеленым, и к тому времени, как Дворецки поймал падающего гения на руки, тело Артемиса Фаула уже было мертвым.
Элфи упала на колени и увидела искалеченное тело Опал Кобой неподалеку. Остатки черной магии прожгли ее кожу в некоторых местах, обнажая белые кости черепа.
Этот вид не произвел на Элфи никакого впечатления в тот момент, хотя слепо уставившиеся в пустоту глаза пикси преследовали эльфийку в кошмарах всю ее оставшуюся жизнь.
Шесть месяцев спустяМир потихоньку восстанавливался. С тех пор, как грянул гром разрушения, люди стали странно размышлять: большинство пыталось найти плюсы в случившемся.
Люди, которых раньше насмешливо называли Экохиппи Новой Эпохи, теперь были окрещены спасителями человечества, так как все внезапно поняли, как хороши их охотничьи и земледельческие традиции, которые не дают семьям голодать даже зимой. Всяческие целители, евангелисты и знахари собирались вокруг костров, и в это время у них было как никогда много последователей.
Произошло миллион разных вещей, которые изменили жизнь человечества на Земле, но, пожалуй, два самых главных события, которые последовали за Великим Техно-Крахом — это понимание того, что предметы можно чинить, а также обнаружение волшебного народца.
После первых месяцев паники, молодой парень, фанат комиксов о Зеленых Фонарях[13] из Сиднея, умудрился вернуть человечеству Интернет. Несмотря на то, что антенна пришла в негодность, он узнал, как ее починить. Постепенно современность начала возвращаться, например, некоторые любители устанавливали телефонные сети, а дети уже оккупировали телевизионные станции. Радио сделало огромный шаг назад, и некоторые полузабытые старые бархатные голоса ребят из семидесятых вернулись из отставки и заняли место компакт-дисков в дисководах. Вода стала новым «золотом», а нефть встала на третье место в списке используемого топлива после солнца и ветра.
По всему земному шару наблюдались сотни странных существ, которые в равной степени могли быть как волшебным народцем, так и пришельцами. Сейчас ты их не видишь, а в следующую секунду ты слышишь треск или постукивание, и вдруг перед тобой появляется группа уж очень низкорослых людей. Маленькие летательные аппараты падали с неба, а бессильные субмарины покачивались на поверхности морских заливов сотен крупных городов. Проблема заключалась в том, что все эти машины самоуничтожались, а любой эльф или пришелец, где-либо взятый под стражу, необъяснимо исчезал в течение нескольких недель. Человечество понимало, что оно не одно на планете, но никогда не знало, где найти их странных созданий. И учитывая, что люди до сих пор даже океаны не до конца исследовали, то прошло бы еще несколько столетий, прежде чем они бы получили возможность спуститься под земную оболочку.
Поэтому любые истории о народце раздувались и обрастали преувеличениями до тех пор, пока в них попросту не перестали верить, а единственное сохранившееся видео по своей убедительности не могло посоревноваться даже с детским субботним шоу.
Но люди упрямы, и они будут верить в то, что видели, до самой своей смерти. Вскоре психиатры стали приписывать любые рассказы о волшебном народце к той же группе, что и галлюцинации с динозаврами, супергероями или Лох-Несскими чудовищами.
Поместье ФауловИрландия вновь стала настоящим островом. Население вернулось к земледелию и снова начало выращивать свое пропитание, которое они теперь с удовольствием ели, а не жевали механически, не замораживали и не отправляли на другие континенты. Многие богатые землевладельцы добровольно отдавали простаивающие земли голодным людям, готовым работать.
Родители Артемиса готовились к своему возвращению из Лондона как раз тогда, когда во всем мире произошла катастрофа. Вскоре после похорон Артемиса, земли Поместья Фаулов разделилось более чем на пятьсот раздельных участков, где люди выращивали любые овощи и фрукты, какие позволял ирландский климат.
Похоронная церемония сама по себе была простой и закрытой, в присутствии лишь двух семей: Фаулов и Дворецки. Тело Артемиса было погребено на полянке на высоком холме, где он проводил так много времени, размышляя над своим солнечным самолетом. Сам Дворецки отказался присутствовать, поскольку он решительно отказался верить даже тем фактам, которые предстали у него перед глазами.
«Артемис не мог просто так уйти», — утверждал он время от времени. — «Это еще не конец игры».
Его невозможно переубедить, неважно, как много раз Джульетта или Ангелина Фаул пытались с ним говорить.
Наверное, именно поэтому телохранитель не показал ни тени удивления, когда однажды на рассвете капитан Элфи Малой появилась в дверях его домика.
— Что ж, как раз вовремя, — сказал он, снимая бронежилет с вешалки. — Артемис оставил какие-то указания, и вам потребовалось полгода, чтобы их расшифровать.
Элфи поспешила за ним.
— Указаниям Артемиса не так-то просто было последовать. И более того, то, что он нас попросил сделать, абсолютно незаконно.
Во дворе домика, оранжевое сияние утреннего неба прорезалось сквозь открытую калитку, и над ней в воздухе парил Жеребкинс.
— Что, на ваш взгляд, выглядит менее подозрительно? — поинтересовался Дворецки. — Инопланетный корабль, парящий около деревенского домика, или кентавр, стоящий в дверях этого корабля?
