Олень, старинный до раритетности, стоял в фойе кинотеатра и предназначался для детей до пяти лет. Почти сразу их с воплями согнали, но подозванный Мефом парнишка уже успел щелкнуть их на цифровик.
Даф получилась, как всегда, хорошо – она попросту не могла выйти плохо. Меф же моргнул и потом уже, развлекаясь, пририсовал на закрытых веках зрачки. Получилось, мягко говоря, слабоумно, но Буслаев все равно остался доволен. Даже купил для фотографии рамку.
У ног Дафны послышался попрошайнический звук. Депресняк обнаружил, что хозяйка проснулась, и пришел к ложному выводу, что она проснулась затем, чтобы сделать для него что-нибудь хорошее. Зная, что иначе он не отцепится, Даф открыла холодильник и бросила Депресняку тонкую, поразительной длины сосиску – то ли датскую, то ли немецкую. Кот удивленно мотнул головой, на всякий случай ломая сосиске несуществующий шейный позвонок, после чего сожрал ее целиком и благодарно мяукнул со звуком напильника, которым вздумали поскрести ржавчину.
Внезапно кто-то постучал в стекло. За окном обнаружилась Улита. Она стояла с желтым зонтом и вращала его, разбрызгивая капли дождя. Шагах в трех от ведьмы недовольно бурчала водосточная труба. Похоже, ей надоело, что через нее вечно что-то течет.
Улита была в настроении расслабленном. Чувствовалось, что к Дафне она зашла без особой цели.
– Привет, светлая! Скажи, в Москве когда-нибудь закончатся дожди?
Даф ответила, что не знает, но что вообще-то в Подмосковье полно лесов и их нужно поливать.
– Нужно… должен… обязан… До чего мне эти слова надоели, ты бы знала! Меня от них воротит! – лениво сказала Улита, ловко вспрыгивая на подоконник.
– А какие слова тебе нравятся? – спросила она.
По реакции Улиты было заметно, что об этом она никогда не задумывалась.
– Ну не знаю. Когда мне говорят, какая я хорошая и как меня любят! – сказала она томно.
– То есть тебе это должны говорить?
– Должны, – неосторожно подтвердила Улита.
– Вот видишь. Этого слова все равно избежать не удалось.
– Ну и чихать!.. Разве тебе не лень?
– Лень, – согласилась Даф. – Но это и замечательно! Я всегда радуюсь, когда мне лень что-то делать!
Улита с недоумением оглянулась на нее и вопросительно коснулась пальцем виска. Она не увидела тут ничего хорошего.
– Истинную полезность дела можно определить по степени лени, которую ты при этом испытываешь. Если лень тебя пинает и кусает, значит, ты движешься в правильном направлении. Если же дует в спину и помогает идти, значит, скорее всего ведет не туда, – пояснила Дафна, отгоняя ногой Депресняка.
Сверху, этажа с третьего, просвистела бутылка. Попыталась разбиться о газон, но не сумела и мирно улеглась на травке. Кто-то высунулся в окно и заорал.
– Кажется, бочку катят не только на нас, но и на весь белый свет, – прислушавшись, сказала ведьма.
Дафна потянулась за флейтой, чтобы сыграть успокаивающую маголодию, однако Улита ее опередила. Она вскинула вверх руку и буднично произнесла: «Пуф-пуф-пуф!» Указательный палец бесшумно отплюнул три гильзы. Зазвенело стекло. Наверху перестали орать и залегли.
– Умничка! Намек понял! А в другом месте вам нельзя было поселиться? Такое чувство, что свет специально выбрал эту квартиру, чтобы Мефу было на ком практиковаться в боевых искусствах, – насмешливо сказала Улита.
– Сюда должен был врезаться грузовик. Он это и сделал. Мы с Мефом накануне всю ночь скатывали мусорные баки. И вообще я порой думаю, что этот грузовик случился не просто так. Это общежитие своего рода лакмусовая бумажка на теле Москвы. По нему видно, исправляется человечество хоть немного или нет, – проговорила Даф.
– И как, исправляется? – усомнилась Улита.
– Ну не знаю… По-моему, понемногу. Дети уже кое-какие появляются. Бегают по коридорам, шумят. Не все еще вымерло… И вообще я надеюсь, что рано или поздно человек перестанет жалеть себя и быть тупым потребленцем. Будет стараться прожить так, чтобы как можно меньше истратить на себя и как можно больше отдать. Станет ездить на велосипеде, сажать деревья и очищать воду. Шик будет не в том, чтобы много захватить, но в том, чтобы как можно больше подарить. Даже на земном, самом банальном уровне! – произнесла Даф убежденно.
Улита подозрительно принюхалась.
– Ничего не чувствуешь?
– Нет, а что? – встревожилась Даф.
– Ну как же? Пахнет обществом освобождения комнатных попугайчиков имени Антоши Чехонте, которое вызывает спецназ к каждому заточенному в клетке хомячку! – сказала ведьма ехидно. – Что-то мне во всё это не верится. Отдавать и ограничивать себя вообще не в природе человека. В природе человека хапать. Скорее уж человек найдет себе моральное оправдание пристрелить двести негритянских мальчиков, чтобы они не вдыхали лишний кислород, чем откажется от джипа или лишней комнаты.
Где-то близко загрохотали ступени. Улита высунулась и увидела Мошкина. Телепортировал он неудачно, на крышу, и ему пришлось спускаться по пожарной лестнице.
– Что ты тут делаешь?
– Я с Большой Дмитровки!
Улита отнеслась к новости равнодушно.
– И что ты там видел? Яму с видом на строительный забор?
– В котловане Меф дерется с волчицей!
* * *
Когда Улита и Даф в сопровождении замешкавшегося Мошкина перенеслись к котловану, им показалось, что он пуст. Лишь позднее они различили, что волчица и Меф сидят по разным углам ямы. Волчица скулила и подвывала, зализывая распоротое плечо. Мефа бил озноб. Волчий укус на правой ноге сразу над пяткой начинал воспаляться.
Снаружи никого уже не было. Исчез кособокий карлик, а с ним вместе сгинула вся шумная его свита.
– Эй! – бодро окликнула ведьма, склоняясь над ямой. – Простите, что я к вам обращаюсь, но я только что с поезда и в вашем селе никого не знаю. У вас нет программы телевидения за позапрошлый год?
Меф вскинул голову. Снизу был виден только белеющий круг полного лица.
– Разве здесь не библиотека? – продолжала убиваться Улита. – А где библиотека, не знаете? Ну не знайте дальше! Я пошла!
Круглое лицо скрылось. Меф запоздало попытался что-то крикнуть, но голос сорвался. Он был близок к отчаянию, и как у всякого человека в такие минуты чувство юмора у него отсутствовало. Всё-таки что не говори, а юмор сугубо факультативная и даже где-то ненужная игрушка, похожая на пластырь, который наклеивают на рану, чтобы сделать вид, что ее нет. Во все действительно важные моменты жизни шутить совершенно не хочется.
Секунду спустя в яму, повиснув на руках, ловко спрыгнул Мошкин и помог спуститься Дафне.
– А мне? – сердито крикнула Улита и, не дожидаясь приглашения, обрушилась на него сверху.
Мошкин не успел даже хрюкнуть. Улита подняла его и отряхнула.
– Я, конечно, понимаю, что ловить легких и изящных девочек приятнее, но никто не обещал, что жизнь будет сплошная малина… И вообще в следующий раз, пожалуйста, закажи себе мягкую голову!
Видя, что Дафна кинулась к Мефу, Улита подошла к волчице. Выпачканная в грязи, пахнущая Подземьем, вид та имела жалкий и выглядела измотанной. Увидев ведьму, она зарычала. Присев на корточки, ведьма уставилась на нее. В выпуклых глазах волчицы мелькнуло нечто осмысленное, не звериное.
– О, какие знакомые зверушки! – обрадовалась Улита, всмотревшись. – Если мои глазные протезы меня не обманывают, это что-то на тему девушек с копьем!
– Ты могла бы пять минут помолчать? – сердито крикнула Даф.
Только что она обнаружила, что Меф находится в состоянии шока. Ее хотя и узнает, но плохо и вообще находится в полуобмороке.
– Пять минут по часам или это такой вежливый намек, чтобы я глобально заткнулась и открывала рот лишь по твоему письменному распоряжению? – уточнила Улита.
Дафна не ответила. Протянув руку, она быстро коснулась лба Мефа и погрузила его в сон. Буслаев закрыл глаза и перестал дрожать.
– Хорошая идея! Не возражаешь, если я ее позаимствую? – одобрила Улита.
Проделав то же самое с волчицей, она осмотрела ее рану. Затем подняла выпавший из руки Мефа нож и задумчиво отметила:
– Такой штукой можно было ранить и глубже. И почему в плечо? С каких это пор Буслаев путает плечо и шею?
– А с каких пор волчица путает ногу и горло? Они просто не хотели причинять друг другу вреда, – сказала Дафна.
Улита погладила спящую волчицу по голове. Затем посмотрела на ладонь и проворчала, что в комплекте к таким головам должны выдаваться стерильные перчатки.
– Ты права. После первой короткой стычки и двух несерьезных ран желание драться у обоих иссякло. Боль помогла им опомниться и разогнала по разным сторонам. Смертоубийства не вышло. Спорю на яму из-под нашей резиденции, Лигул не получил удовольствия, – добавила она.
– А зачем всё это нужно было Лигулу? Заманить Мефа, устроить схватку с валькирией? – спросил Мошкин.
