помешала бы помощь, подумала она. Хорошо бы встретить Кита...
Тем не менее она прекрасно помнила, как Ккирл сначала противилась любой помощи со
стороны остальных волшебников, и Нита легко могла понять источник этого.
Предположим, что кто-то, пытаясь помочь, как-то помешает в решении проблемы...
Было бы ужасно оказаться в такой ситуации, когда ты можешь свободно винить того, кого
знаешь уже достаточно хорошо для... для...
Она даже не смогла додумать эту мысль. Нет уж, лучше, если некого будет винить,
кроме себя, пойди что-нибудь не так. Ну или по крайней мере никого из близких...
Нита остановилась на углу, глядя на перекресток в ожидании возможности перебежать.
Пралайя предлагал свою помощь, вспомнила она. И информация, которую выдал
относительно него Учебник, впечатляла. Он не был молод, подрабатывал на полставки
Локальным Консультантом на своей планете, обладал немалым опытом. Но все же... Было
очень сложно допустить кому-нибудь вмешаться в это, не важно, знакомому или
незнакомцу. Миссия была настолько важна, и так много всего могло пойти наперекосяк...
Она испустила долгий вздох. Машин поблизости не было видно, а неподалеку она
заметила церковь, куда мама Ниты ходила по воскресеньям.
Нита затормозила, затем решительно пересекла улицу. Когда они с Дайрин были совсем
маленькими, они частенько скучали здесь. Спустя некоторое время их мама смягчилась и
перестала таскать с собой детей. "Я не думаю, что это правильно - заставлять вас верить
только потому, что верю я, - сказала она тогда. - Когда вы подрастете, то сами решите."
Так что поход в церковь оставался предметом выбора на все последующие годы. Иногда
Нита не ходила в церковь с мамой, а иногда по причинам, которые она не смогла бы
объяснить даже сама себе, она внезапно делала это именно потому, что это было
необязательно. Вещи, которые рассказывали в церкви, временами находили сильный
отклик в сердце Ниты и казались до невозможности верными, а временами звучали просто
глупо и были настолько далеки от истины, что ей приходилось сдерживать себя, чтобы не
рассмеяться вслух, поскольку в этих вещах она лучше разбиралась. К тому же она не
хотела, чтобы ее мама, когда они вернутся домой, оторвала ей голову за то, что она вела
себя так невоспитанно. Но по большему счету то, что происходило в церкви, не имело для
Ниты связи с вопросом веры или безверия, это было просто время, которое они проводили
вместе с мамой.
В результате для себя Нита ходила в церковь не то чтобы очень часто. Сейчас, однако,
когда она проходила по соседней улице, она замерла и некоторое время простояла так.
Почему бы и нет, подумала Нита. В конце концов, это просто одно из отражений
Единой. Никто, достойный называться волшебником, не мог отрицать своей связи с
основным источником волшества, Силы, главной среди всех, Их древнейшего породителя.
Она прошла внутрь. Сначала она опасалась встретить кого-нибудь знакомого или, в
принципе, вообще кого угодно. Но в этот вечерний час под сводами церкви было пусто.
Церковь была построена в легком современном стиле: высокие белые потолки, витражи,
стилизованные статуи, алтарь размерами не больше стола. Обычно Нита почти не
обрщала внимания на статуи и иконы; она знала, что это всего лишь символы чего-то
большего, несовершенные в силу своей материальности и особенностей восприятия. Но
сегодня, когда она нашла скамью возле задней стены и тихонько скользнула на нее, все
окружение, казалось, смотрело на нее.
Нита опустилась на скамеечку для коленопреклонения и сложила руки перед собой,
облокотившись о спинку впередистоящей скамьи. Спустя секунду она опустила голову на
сложенные руки.
Пожалуйста, пожалуйста, не дай моей маме умереть. Я все для этого сделаю. Что бы
то ни было.
Но если Ты позволишь ей умереть...
Она оборвала себя. Угрожать Единой было по меньшей мере глупо, не говоря уже о
полной бесполезности этого и (что самое неприятное) просто невоспитанности. Тем не
менее, ее страх сменялся гневом и наоборот чуть ли не каждые пять минут. Нита не могла
припомнить, когда в последний раз ее эмоции настолько выходили из-под контроля. Она
попыталась взять себя в руки. Это было невероятно сложно.
Только... пожалуйста. Не дай ей умереть. Если Ты этого не сделаешь, я могу сделать...
что угодно. Не важно, что. Я на Твоей стороне, помнишь, я никогда раньше не
поступала плохо. Я могу сделать это только для нее. Позволь мне сделать что-нибудь...
позволь мне помочь ей. Позволь мне суметь помочь ей.
Я никогда не просила слишком много. Только об этом. Я сделаю все, что угодно, если Ты
дашь мне возможность спасти ее, помоги мне спасти ее, позволь ей жить!
Плач из самой глубины сердца прервался, когда Нита попыталась справиться с
нахлынувшими эмоциями. Тишина вокруг показалась ей особенно глубокой. Никакого
ответа не последовало.
Впрочем, я и не ожидала иного, внезапно подумала Нита, рассердившись на саму себя и
поднимаясь с колен. Волна смущения, досады на собственную доверчивость и
безнадежности окатила ее.
Она встала и вышла через переднюю дверь... и замерла на месте. К зданию подъехал
длинный черный катафалк и начал парковаться. Ожидались чьи-то похороны.
На мгновение Ниту пронзил дикий ужас. Затем она пробежала мимо автомобиля,
избегая смотреть на него и более чем когда-либо намереваясь сделать все от нее
зависящее.
Когда вечером они с Дайрин и их папой отправились в больницу, их остановили возле
сестринского поста. Главная медсестра, миссис Джефферсон, поднялась из-за стола и
повела их в маленькую комнату на другом конце зала, что вызвало в Ните приступ
иррационального страха.
- В чем дело? - спросил отец Ниты сразу, как только закрылась дверь.
- У вашей жены был еще один приступ судорог, - сказала миссис Джефферсон, -
примерно час назад. Его удалось быстро купировать без особых повреждений в итоге, но
сейчас она очень утомлена. По решению доктора она будет находиться под действием
седативных препаратов до конца дня, так что сейчас она спит. Завтра ей станет лучше.
- Но ее состояние не изменится до операции, - сказал Нитин папа безрадостным
голосом.
Миссис Джефферсон только коротко взглянула на него.
- Она запланирована на пятницу, - сказала она. - Разве доктор Кашивабара вам об этом
не говорила?
- Об этом... Да, - отец Ниты проглотил комок в горле. - Но между сейчас и тогда...
- Мы за ней присмотрим, - сказала миссис Джефферсон. - Один человек неотступно
дежурил возле нее начиная с сегодняшнего утра, поэтому мы смогли так быстро
стабилизировать ее состояние, - она сделала паузу. - У нее были галлюцинации...
Папа Нита потер глаза, его лицо еще более осунулось.
- Теперь еще и галлюцинации...
Медсестра нерешительно спросила:
- Раньше миссис Каллахан интересовалась программами о космосе или астрономией?
- Эм, да, в какой-то мере, - осторожно ответил отец Ниты.
- А, хорошо, - медсестра явно немного успокоилась. - Она много говорила по поводу
Луны, где когда-то бывала, после судорог прошлой ночью. Что-то относительно прогулок
по ней. И несколько раз повторяла про то, что нужно искать свет, необходимо
пользоваться светом, и что эти маленькие темные штучки закрывают от нее свет.
Возможно, ее оптические симптомы связаны с работой по управляемому воображению,
которой они занимались вместе с консультантом по кризисным ситуациям, - медсестра
покачала головой. - Так или иначе, это может сбить с толку. Я бы не стала слишком
переживать по этому поводу.
Сердце Ниты замерло у нее в груди.
- Можем мы просто посидеть возле нее несколько минут? - спросил отец Ниты. - Мы ее
не потревожим.
Старшая медсестра хотела было отказать им... но передумала.
