Некоторое время они сидели в тишине. Затем Нита обо всем ему рассказала.
Это заняло какое-то время, хотя то, что они могли объясняться с помощью мыслей,
ускорило процесс. Но к концу рассказа, когда Нита перешла к Пралайе, лицо Кита
потемнело. Пока она пересказывала ему последний разговор с Пралайей, его глаза
наливались холодом. Он не проронил ни слова.
- Я до сих пор не понимаю, как Она проделала это, - сказала Нита.
- Это аватар, - ответил Кит, - Ниточка, все Существующие Силы могут так, когда им это
нужно для какой-нибудь работы. Ради Бога, Нит, если одна из сильнейших Сил может
годами жить внутри попугая ара, почему тебя удивляет то, что Одинокая может время от
времени проворачивать такой же трюк?!
Она медленно кивнула, внутренне похолодев.
- Ниточка, мне совсем не хочется такое говорить, но это все выглядит так, как будто
Одинокая Сила хочет проникнуть в тебя. Даже до своего низвержения Она предпочитала
работать сама по себе. Она была слишком тщеславна и изолирована от остальных Сил, и
затем последовало Падение... и сейчас тщеславие - ее излюбленный способ опутывать
людей. Оно заставляет людей думать, что они могут вынести все сами.
- Кит, в этом случаев в Ее доводах есть резон! Ты так говоришь просто потому, что у
тебя нет того опыта, который я получила, обучаясь тому, что мне предстоит сделать!
- Это не имеет значения! Нит, ты сейчас не способна мыслить логически. Ты даже не
заметила такую важную вещь, как способ, с помощью которого Одинокая скрывала свое
присутствие в Пралайе. Можешь ли ты быть уверена во всем остальном?
Слышать это было невыносимо. Если следовать его логическим заключениям, все, что
Нита планировала, оказывалось бесполезным и обреченным на провал с самого начала.
- Если ты примешь Ее помощь, - сказал Кит, - ты наверняка потеряешь свою волшебную
силу! Но что еще более важно, это просто самая неправильная вещь из всех возможных.
Теперь она полностью закрыла свое лицо ладонями.
- Кит, - прошептала она, - мне становится все более и более ясно, что, пытаясь спасти
мою маму, я проиграю в любом случае, вне зависимости, что я предприму. Возможно, я
погибну при попытках. Но я должна попытаться.
- Но не в одиночку, - сказал Кит. - И не таким способом, Нит! Ты собираешься
заключить сделку с Одинокой, которая просто не может быть честной. Поверь мне!
- Конечно, тебе легко говорить! Это ведь не твоя мама умирает!
Кит переменился в лице, как будто от боли, но только покачал головой.
- Думаешь, я не проворачивал у себя в голове сто раз, каково тебе приходится? Но все
это не меняет правильности или ошибочности такого поступка. Это записано в самой
Клятве: "Я буду защищать жизнь, когда это правильно". Никогда не было правильно
делать это на условиях Одинокой Силы, и если ты позволишь этому случиться, ты
окажешься на ее стороне!
- Кит, поверь мне, пожалуйста. Все не так! Ты просто не понимаешь, что происходит...
- Я понимаю, что ты спуталась с Одинокой Силой и собираешься перегореть, выполняя
работу! Что заставляет тебя думать, что Она собирается выполнить хоть какую-то часть
обещания? Все говорит о том, что Она просто ищет лазейку, чтобы использовать тебя и
оставить в дураках, как Она это обычно делает.
Он резко замолчал. Последовала длительная пауза, во время которой они с Пончем
молча смотрели на нее.
Нита неожиданно для себя обнаружила, что ее трясет. Он прав. Но и я права тоже. Что
же делать?
- Послушай, - сказала она. - Я сейчас все равно больше ничего не успею сделать. Утро
приближается с каждой минутой, а я совсем не уверена в своей готовности.
- Во сколько ты собираешься начать завтра утром? - спросил Кит.
Нита снова потерла глаза ладонями.
- Около восьми. Доктора сказали, что они планируют начать операцию в это время.
- Я буду здесь, - сказал Кит. - Ниточка, пожалуйста... Отдохни немного. Дай своему
мозгу паузу от всего этого. Тебе не нужно проходить через все это в одиночку.
Он встал и поспешно направился к двери, словно что-то подталкивало его. Понч лизнул
Нитину руку и бросился за Китом.
Нита еще долго сидела в одиночестве. Я никак не смогу удержать его...
...если я дождусь, пока он придет.
Но Нита хотела дождаться. Она знала, что его помощь будет неоценима. Но в то же
время она понимала, что в ту же минуту, как Кит столкнется с Пралайей, возникнут
проблемы. И тогда она может лишиться помощи Пралайи. А она была нужна, независимо
от того, что обитало внутри Пралайи время от времени.
И в конце концов, если ей не удастся исцелить свою маму самостоятельно, Пралайя
будет там, чтобы завершить заключение сделки.
Ответов по-прежнему не было, часы продолжали равнодушно отсчитывать секунды.
Единственным утешением для Ниты служило то, что так или иначе, завтра в это время все
должно быть кончено. Ее мама должна быть спасена, а если нет, если она не справится, то
Нита все равно будет не в том положении, чтобы волноваться о чем-нибудь еще.
Особого утешения эти мысли не приносили.
Оставшаяся часть дня прошла, словно кошмар наяву. Ниту так и подмывало вернуться в
практические вселенные в последний раз, но она не была уверена, что от этого будет толк,
учитывая, насколько она устала, очень устала. Она отчаянно нуждалась в отдыхе, но
никак не могла расслабиться. В голове крутились детали предстоящего волшебства, идеи,
пришедшие в последний момент, а особенно неприятной была постоянно возвращавшаяся
мысль о том, что Кит, скорее всего, прав, и она движется в неверном направлении, - все
это убивало саму возможность отдохнуть на корню.
Казалось, прошло не более пяти минут между уходом Кита и возвращением отца Ниты с
работы, после чего они все вместе отправились в больницу. У ее мамы больше не было
приступов судорог с тех пор, чему Нита была неимоверно благодарна. За исключением
грызущей ее изнутри мысли: а если это лишь потому, что Одинокая просто дала мне
время на размышление... достаточно было лишь подумать о том, чтобы быть благодарной
Ей, чтобы ее затрясло.
Когда они вошли в палату, где лежала мама Ниты, Нита заметила, что в комнате
прибавилось аппаратов, скопившихся сейчас вокруг кровати. Один из них, видимо,
должен был предупреждать возникновение судорог, поскольку протянутые от него
провода с некрасивыми розовыми и голубыми присосками были присоединены к голове
ее мамы, ее волосы были убраны под шапочку-"тюрбан" наподобие тех, которые здесь
носили медсестры. Ее мама выглядела до боли ненастоящей, словно бы нарисованной,
более усталой, чем когда-либо, ее улыбка была слегка неубедительной в уголках рта.
- О, дорогая, не смотри на меня так, - обратилась к ней ее мама, увидев переменившееся
выражение лица Ниты. - Я и так знаю, что выгляжу как невеста Франкенштейна. Все в
порядке. У меня в любом случае сменилась прическа.
Две вещи поразили Ниту, словно удар молнии. Первой было то, что, как и всегда, ее
мама пыталась заботиться о ней, несмотря на свое состояние. Второй, обрушившейся на
Ниту с ужасной неотвратимостью, был тот факт, что слова ее мамы были неправдой:
ничего больше не могло быть в порядке, никогда больше. Ее мама действительно скоро
умрет.
Несколько долгих секунд Нита не могла сказать ни слова, не могла даже шевельнуться,
она не осмеливалась взглянуть своей маме в глаза, потому что та сразу же прочитала бы в
них правду. К счастью, Дайрин прошла между ней и ее мамой, дав Ните время совладать с
собой и отвернуться, будучи как никогда ранее благодарной своей сестре за умение
вставать у всех на пути.
Но это время заставило ее принять решение. Кит там или не Кит, Одинокая Сила или не
Одинокая Сила, но она сделает что угодно, чтобы спасти свою маму: отдаст волшебную
силу, согласится со всем, чем можно. Она проиграла.
По крайней мере, теперь я это знаю, подумала она. Остаток времени посещения прошел
в своего рода тумане легкой болтовни ни о чем, временами несколько принужденной;
