— Нет. Я привыкла к этой мысли. Просто поначалу жутко ревновала. Ты как будто отобрал у меня единственного близкого человека. Мои родители погибли. Знаменитая прорицательница Беа Чистая мне даже не родня, и я, кстати, очень из-за этого расстроилась. Пи все время в разъездах с прыгбольной командой. Мне было очень одиноко. Я подумала, что буду не нужна королю, раз у него объявился родной сын. Видимо, зря.
— Конечно, зря! — улыбнулся Эрек.
— И мы с тобой не брат и сестра, — добавила Бетани.
Эрек порозовел, а Бетани расхохоталась:
— Знаешь ли, не всякая девочка может похвастаться тем, что ее разбудил поцелуем настоящий принц!
— Хватит… — Эрек залился краской. — Забудь об этом, и все. Ладно?
— Как скажешь, прекрасный принц, — поддразнила Бетани.
— Чудное прозвище… — скривился Эрек.
— Всяко лучше, чем принц Глупыш! — Пи высунул голову из-за двери, а потом сел рядом с ребятами на крыльцо.
— Чуть не забыл! — воскликнул Эрек, радуясь возможности сменить тему. — Я же узнал, чью память пересадил мне Воротила воспоминаний! Твою, Бетани! Ужасный человек в моих кошмарах, которого я долго считал своим отцом, на самом деле Эрл Эвирли. То-то мне казался знакомым его голос. Видимо, он хотел бросить тебя, а Баскания, его повелитель, сказал, что ты им еще пригодишься.
— Значит, у меня забрали кусок памяти, и он достался тебе? — удивленно переспросила Бетани.
— Ну да. Правда, совсем маленький фрагмент. Некоторое время они молча любовались силуэтом Алипиума на горизонте. Флаги на Зеленом доме реяли высоко над другими крышами.
— Значит, все это время ты видел кошмары вместо меня? — проговорила Бетани.
— Ну вряд ли все работает именно так… — улыбнулся Эрек.
Бетани оперлась спиной на ступеньки.
— Передай от меня привет Дэнни и Сэмми. Эреку было боязно оставлять ее. Конечно, прямо сейчас Бетани не угрожала прямая опасность. Но теперь Баскания знает, что она хранит в своей голове ключ к Предельной магии, и будет охотиться за ней. Хотя Эрек не понимал, как Бетани может раскрыть Баскании этот секрет, если сама его не знает. Может, лучше повременить с возвращением домой?..
Прочитав эти мысли на его лице, Пи подмигнул:
— Не волнуйся. Мы с королем присмотрим за этой барышней, да и Волчок нам поможет. Я слышал, ты собираешься навестить своих братьев и сестер?
— Да. — Эрек кивнул. — И маму.
Чьим бы сыном он ни был, Джун навсегда останется его мамой.
Десятилетний Танат Аргус Баскания уныло посмотрел на длинную вереницу людей перед домом бабушки Кассандры и юркнул за угол. Если попасться бабушке на глаза, придется выслушивать упреки за опоздание и работать до вечера. А может, и до глубокой ночи, судя по числу страждущих в очереди. И наверняка никакого ужина — разве что повезет и бабушка даст горсть фиников и маслин.
Баскания знал прекрасное местечко в бабушкином дворе, где можно отлынивать от работы бесконечно и никто тебя не заметит. Там он сможет поиграть со своей лучшей подругой.
Бабушка Кассандра была иатромантом, то есть провидицей-врачевательницей, единственной в Константинополе. Но даже в Фессалии, где иатромантов было много, и в прочих землях, некогда принадлежавших грекам, ей не нашлось бы равных. Кассандра была непревзойденной.
Бабушка Таната гордилась тем, что в ее жилах текла чистая греческая кровь. Она любила говаривать, будто ведет род от самого Платона. Она скучала по Фессалии, но радовалась чудесному спасению своей семьи. Девять лет назад бабушка почувствовала, что надо бежать, и они покинули Фессалию незадолго до нападения на нее воинства болгарского царя Самуила. Прежде им приходилось переживать набеги сарацин и крестоносцев, но хуже нашествия болгар не было ничего, и Кассандра не ошиблась, уведя семью прочь.
Танату нравилось в Константинополе, впрочем, сравнивать ему было не с чем. А вот его мать Магда ненавидела этот город. Впрочем, она много чего ненавидела. По крайней мере, под властью императора Василия II, прозванного Болгаробойцем, им ничего не угрожало. Жизнь Таната была бы спокойна и безмятежна, если бы бабушка не возлагала на внука таких больших надежд.
Он мог бы целыми днями играть с лучшей подругой, но бабушка твердо решила сделать из него иатроманта. Она говорила, что у него есть к этому врожденные способности — величайший талант, которому еще не было равных во всем мире. Как будто Танат только и мечтал провести всю жизнь, исцеляя тысячи людей.
С ребятами ему играть не хотелось. Они были глупые и не понимали, что на свете полно вещей куда более интересных, чем салочки, возня с мячом и метание диска. А новая подруга показывала ему такие фокусы, о которых он прежде и помыслить не мог. Если бы не бабушкино желание исцелить всех на свете, Танат давно сбежал бы с подругой и больше не вернулся.
Он окончательно понял, что не хочет иметь ничего общего с другими ребятами, когда отец Юния взял их с приятелями на ипподром посмотреть гонки на колесницах, которые устраивались в честь сатурналий незадолго до зимнего солнцестояния. Танат уже видел гонки на колесницах и предвкушал интересное зрелище. Но его ожидало совсем другое. На арену вывели рабов и устроили представление в духе тех, что очень любили в далеком Риме. Одни рабы играли роль гладиаторов, другие — зверей. Их заставили сражаться друг с другом насмерть — с мечами и луками, в доспехах и без. Это было так жестоко и отвратительно, что Танату стало плохо, а толпа бесновалась в кровожадном восторге. И бабушка хочет, чтобы он помогал этим людям день и ночь?
Танат нашел тихое местечко за кустами и облегченно вздохнул. Теперь следовало позвать лучшую подругу. Он придумал ей имя: Песнь Жизни, потому что она была вездесуща, всегда пела и радовалась. Если посидеть тихо-тихо, можно почувствовать ее присутствие.
Через несколько минут она пришла. Танат не видел ее, но прекрасно чувствовал и слышал. Вообще-то, подруга не произносила слов, но Танат понимал, что она чувствует. Он играл с ней понарошку, но всякие чудеса происходили по-настоящему. Однажды Танат дотронулся до Песни Жизни, и вдалеке упало дерево. Танат пришел в восторг. Он точно знал, как именно это ему удалось, знал, где нужно дотронуться, и хохотал до колик, заставляя дерево прыгать по полю, как лягушку. Он пока не знал, как поставить дерево на место, но намеревался в скором времени выяснить.
Он еще во всем разберется, все узнает и сделает так, чтобы Песнь Жизни принадлежала ему одному. Сегодня он обнаружил в ней какие-то волны, некий поток, ранее ему неизвестный. Танат попробовал изменить его направление, и Песнь Жизни издала высокую грустную ноту. А потом кто-то закричал у порога. Танат не сомневался, что крик был вызван его действиями, и побежал смотреть.
Женщина в очереди упала без чувств на мостовую и разбила голову. Люди поспешили привести бабушку Кассандру. Бабушка возложила руки женщине на виски, закрыла глаза и произнесла:
— Она поправится. Положите ее отдохнуть под деревом.
Тут бабушка заметила внука и цокнула языком.
— Опять опоздал, Танат, — резко сказала она. — Почему Магда не может вовремя поднять тебя с постели? Почему она вообще держит тебя в том доме? Вам двоим лучше бы жить здесь, со мной. — Ухватив его за шкирку, она потащила его ко второму стулу, стоящему в глубине двора. — Посмотри, сколько людей ждет тебя!
Жить с ней, как же! Танат не хотел ишачить тут с утра до ночи. К нему кланяясь подошел человек и пожаловался на боли в спине. Танат со вздохом возложил руки на его спину, быстро обнаружил нездоровое место и усилием мысли поправил его. Человек заулыбался.
— Спасибо, Танат! — воскликнул он, отвешивая поклоны.
Танат валился с ног от усталости, когда бабушка наконец позвала его в дом. В очереди никого не осталось — всех успешно вылечили.
— Ты молодец, Танат, — похвалила бабушка. — Я вижу, как ты работаешь над собой. Но скажи мне, — твердая рука легла ему на плечо, — что ты делаешь у меня на заднем дворе каждый день?
— Так… опыты провожу, — ответил Танат и залился краской.
Он не хотел выкладывать бабушке, что у него есть Песнь Жизни. Она его и больше ничья! Бабушка склонилась над ним и подозрительно сощурилась.
— У тебя неплохо получается работать с Субстанцией. Ты даже заставляешь деревья скакать. Но будь осторожен.
— Что такое Субстанция? — выдохнул Танат.
Он и не подозревал, что бабушка в курсе его «опытов».
— Она вокруг нас. Повсюду. Это основа жизни, Танат.
Бабушка вручила ему миску маслин, которые мальчик проглотил не жуя.
— Ты умеешь проделывать всякие фокусы, Танат. Но эти забавы надо прекращать, ясно? Ты должен научиться хорошо лечить людей. Вот твоя единственная задача. Чем больше будешь играть с Субстанцией, тем дальше тебе захочется в этом зайти. Но всему есть предел.
