Девушки засмеялись, и, присев вновь к роялю, Стасия заиграла печальный, как шум осеннего дождя по крыше, вальс, легко и быстро перебирая тонкими пальчиками по клавишам.
Центральная площадь Истена и ведущие к ней улочки превратились на эти несколько дней в шумный, пестрый башангский базар. Ароматы сладких масел, пряных трав, перемешивались в воздухе с запахом жареного мяса, цитрусов и сахарных башангских лакомств.
Агния и Стасия, направляясь от дворца к площади, где договорились о встрече со Стасием, постоянно останавливались около лотков, то рассматривая расшитые золотыми нитями и бахромой шелковые платки, то затейливые украшения, то совершенно непонятные, но очень красивые башангские вещицы.
В центре площади было установлено несколько помостов, на которых шли завораживающие выступления артистов. Факиры извергали пламя, жонглеры мастерски перебрасывали яркие мячики, низенький пузатый мужчина с усами играл на свирели, а две лохматые собачки танцевали на задних лапках, прыгали сквозь кольца и звонко тявкали. Стройная, невероятно гибкая женщина в гладком облегающем костюме, напоминающем змеиную шкуру, проделывала невероятные вещи, изгибаясь в различных позах, а в финале выступления, бесстрашно надела на шею огромного питона. Стасию особенно привлекли башангские танцовщицы, в полупрозрачных нарядах, оставляющих полностью открытой большую часть тела. Увешанные бубенчиками и браслетами, с легкими вуалями, скрывающими нижнюю половину лица, они быстро и легко двигались под ритмичную музыку. В раскосых с хитринкой глазах горела страсть.
Девушка была поражена красотой танца, который ей самой был неподвластен и чужд, и, даже успела сделать несколько набросков на листе. Стук барабанов, напевы свирели, звон колокольчиков и бубнов, веселые крики толпы, смех, песни — все создавало праздничное настроение и опьяняло присутствующих.
— Агния, вон он, пойдем, — Стасия, разглядевшая любимого брата в толпе, уверенно потянула за собой спутницу.
— Стасий, мы здесь, — закричала девушка, замахав руками, чтобы привлечь внимание.
Стасий увидел их, и с усилиями пробравшись сквозь толпу, радостно подхватил на руки сестру, покружив ее и поцеловав в щеку, а потом едва не проделал то же самое с Агнией, но вовремя остановился, осознав, насколько это будет неприлично, и лишь галантно поцеловал протянутую руку.
— Как же я соскучился по вам обеим за время поездки, — искренне признался он.
Агния ответила на это обворожительной улыбкой, а принцесса, от переполнявшего ее чувства радости, горячо поцеловала брата в щеку.
— Пойдемте же, мы еще столько всего не успели посмотреть, — весело предложила брату и сестре Агния.
— Может быть, прокатимся на каруселях, что скажете дамы? — Стасий указал на интересные конструкции, расположенные чуть дальше от помостов.
Девушки уверенно закивали головами и, веселая троица, смеясь, храбро отправилась в сторону каруселей. Три часа пролетели как три минуты. Уже вечерело, когда они, раскрасневшиеся, счастливые, пьяные от ощущения праздника, от шума толпы, от запахов и вкусов, с покупками направились в сторону набережной.
Стасий бережно поддерживал обеих своих дам под локоть. Стасия нежно прижимала к груди подарок брата — редкие башангские натуральные краски и набор кистей, каких не купишь в Руазии. Агния же успела повязать подаренный ей юношей яркий платок с бубенцами и бахромой поверх своей юбки, и теперь каждый ее шаг сопровождался мелодичным звоном. В конце улочки, почти на набережной, их внимание привлекла группа музыкантов, играющих что-то ритмичное на барабане, башангской дудочке и бубне. Вокруг выступающих собралась толпа слушателей, некоторые хлопали в ладоши, некоторые пытались подпевать, а кто-то кидал музыкантам мелкие монетки.
Юноша и девушки подошли ближе, какое-то время слушали вместе со всеми и тоже хлопали в ладоши. И тут, под одну из особенно ритмичных мелодий, Стасий вышел в круг и начал так лихо отплясывать, будто он всю жизнь прожил в Башанге и с детства обучался этим странным и завораживающим движениям. Стасия завизжала и еще сильнее захлопала, любуясь братом. Музыканты поддерживали танцора веселыми ободряющими криками, а Агния поймала себя на мысли, что не может отвести глаз от этого стройного юноши, от его распахнутой на широкой мускулистой груди белоснежной рубашки, шоколадных развевающихся в танце кудрей.
Задумавшись, Агния совсем не ожидала, что Стасий окажется рядом с ней и, схватив за руку, вытянет с собой в танец. От неожиданности она даже не пыталась сопротивляться. Объяснять этому неугомонному, что она не умеет так танцевать, было бесполезно. Он увлек ее в этот танец страсти, молодости, и Агния, уже сама не понимала, как умудряется так ловко кружится с юношей под чужую музыку, под одобряющие крики толпы. Стасий сжимал тонкую талию девушки в своих крепких объятиях, смело и ловко вел в странном быстром танце под ускоряющийся с каждой минутой ритм. Глаза в глаза, в одном порыве, под искрящийся звон бубенчиков на платке Агнии. Она уже не видела никого вокруг, в ушах звучал один лишь ритм, а перед ней были только эти горящие огнем глаза, и Агния сама не понимала почему, но тонула в них, все глубже и глубже погружаясь в пучину.
К Хранителю время от времени приезжали чародеи из разных мест. Кто по делам, а кто и к алтарю. Ночевать оставались в нашем домике, по вечерам рассказывая разные столичные новости, да и просто интересные вещи.
Чуть больше, чем через год, в первый раз за то время, что я стала учиться у отшельника, приехал Кассий.
Стоял теплый день середины осени, из тех, когда солнце пронзительно ярко обрисовывает золотую листву на деревьях. Я развешивала сушиться свежевыстиранное в ручье белье, когда почувствовала спиной чей-то взгляд. Обернувшись, я увидела его, стоящего у края леса, окружавшего наш домик. Только теперь, почувствовав вдруг переполнившую меня радость, я поняла, как ждала его прихода. Бросив занавеску, которую как раз собиралась повесить на веревку, я, не рассуждая, рванула к нему через все пространство, разделявшее нас, намереваясь кинуться на шею. Но, по мере приближения к своей цели, я все замедляла свой бег, с каждой секундой чувствуя неуверенность — я не знала, рад ли он видеть меня, имею ли я право на объятия при встрече. Да, мне те два дня нашего знакомства запали в душу очень глубоко, но что могла значить сельская девчонка для столичного чародея, под ногами которого лежал весь мир?
Он был рад. Я разглядела это в его теплых карих глазах, в которых затаилась улыбка, когда, уже медленно, подошла и остановилась напротив него.
— Здравствуй, — робко произнесла я.
— Здравствуй, Леся, — чуть улыбнулся он, сжав мои холодные пальцы своей горячей ладонью. — Ты подросла.
— Наверное. Немного, — улыбнулась и я.
— Проводишь в дом?
— Да, идем. Учитель там свитки разбирает.
Я проводила Кассия в дом и оставила мужчин одних, вернувшись к белью. Пока я заканчивала с работой по дому, Видий собрал ужин, и мы все вместе сели за стол. Мужчины, видимо успели переговорить о делах без меня и теперь Касс рассказывал про то, как съездил куда-то на север, а я не столько занималась едой, сколько глазела на него.
— А я ведь привез тебе подарок, Леся, — внезапно сказал воин и достал из своего мешка какой-то длинный предмет. — Примерь.
— Это действительно мне? — я не могла поверить своему счастью. В руках у меня были ножны с небольшим мечом — примерно таким же, как у него. Дыхание перехватило от восторга.
— Касс, ты рехнулся? — учитель тоже не мог поверить своим глазам. — Она же порежется! Да и ни к чему он ей, она девочка, ты ничего не напутал?
— Видел бы ты, какими глазами эта девочка в прошлый раз смотрела на мое оружие, тогда бы не удивлялся, — усмехнулся Кассий. — Не бойся, это тренировочный меч. Я покажу тебе упражнения, и будешь заниматься без меня. Будешь?
Энергично закивав, не в силах сказать ни слова, я хотела уже убежать — мерить и испытывать подарок, но Видий остановил:
— Сядь и доешь по-человечески сначала!
Я с энтузиазмом принялась за ужин, а мужчины смотрели на меня — Кассий с понимающей легкой усмешкой, а Хранитель удивленно.
— Лучше бы ты ей отрез шелка привез на платье, а то бегает в штанах, как мальчишка, и никаких нарядов у нее нет приличных, — ворчал старик. — Ездил я на торжище с месяц назад, так заказала пару штанов и несколько рубашек. Да и нет на сельской ярмарке ничего толкового.
— Привезу, — серьезно кивнул бард. — Леся, тебе какого шелка привезти?
Я отчаянно замотала головой. Рот был набит, так как хотелось поскорее доесть и ускакать на улицу.
— Не, не… не надо шелка, — я наконец дожевала и сумела запротестовать внятно, — что я с тем платьем делать-то буду? Я ж в любом платье как чучело, да и зачем оно в лесу? Привези ты мне, лучше… нет, ты не подумай, я и этому рада, но если бы меч был настоящий… — почти проскулилось у меня.
