— Это правильно, Стасий. Во дворце уже почти все готово к торжеству, бальный зал украшают цветами, приглашено большое количество гостей, на кухне готовят сладости для праздничного стола… Такая суета, братик. Вот я и сбежала сюда в сад, чтоб поработать в тишине, — принцесса покачала головой.
— Стаси, дорогая, как думаешь, Агния успеет вернуться к карнавалу? — в глазах юноши мелькнула печаль.
— Она обязательно приедет, я чувствую это, — девушка взяла руку брата в свою, слегка сжав, внимательно посмотрела на него.
— Спасибо, что понимаешь как важно это для меня, сестренка, — улыбнулся принц. — Я, пожалуй, пойду к себе, Стаси. Очень устал с дороги, но хотел непременно увидеться с тобой.
— Да конечно, братик, отдохни. Увидимся завтра вечером на карнавале во дворце.
Стасий кивнул, встав со скамеечки, наклонился к сестре, поправил ее непослушную прядь волос:
— До завтра, дорогая, — и, поцеловав принцессу в лоб, покинул беседку. Девушка долго смотрела ему вслед, пока наконец-то силуэт брата не скрылся за зарослями акации.
У самых ворот городского сада, Стасия окликнул мужчина средних лет в одеянии чародея.
Принц остановился и удивленно посмотрел на этого человека, — ничем не примечательная внешность, серый балахон с капюшоном.
— Принц, Ваше высочество, — человек склонил голову в почтительном поклоне и протянул Стасию конверт. — Мне поручено передать Вам это.
— Спасибо, но от кого? — удивленно пожал плечами принц, но протянутый конверт все-таки взял.
— Мне неизвестен отправитель, Ваше высочество, — ответил чародей и, еще раз поклонившись, скрылся за деревьями.
Стасий распечатал конверт, в нем лежала записка — ровный красивый почерк, бумага еще хранила тонкий аромат знакомых духов… «Стасий. Возвращаюсь завтра вечером в Истен. Буду ждать тебя у себя в комнате в пять вечера до карнавала. Никому говорить о моем прибытии не нужно. Твоя Агния».
Принц еще раз перечитал послание и, свернув лист, бережно спрятал в нагрудном кармане. Сердце юноши забилось сильнее, на щеках заиграл румянец, а на губах появилась счастливая улыбка от скорой встречи с возлюбленной.
Направляясь в сторону дворца, принц Стасий заметно нервничал. Время от времени он останавливался, вынимал из нагрудного кармана уже порядком затертое письмо от Агнии, перечитывал и бережно прятал обратно. На юноше был надет его лучший выходной костюм из синего бархата, с вышитым гербом правящей династии, белоснежная рубашка из тончайшего шелка, обувь была до блеска начищена. Шоколадные непослушные кудри принца были стянуты в аккуратный хвост. Карие глаза сияли счастьем и одновременно выражали волнение. Воспользовавшись все тем же тайным путем, принц проник во дворец незамеченным, и вот уже стоял перед дверью в комнату Агнии, не в силах постучать. Неизвестно сколько бы еще времени юноша провел в коридоре, переминаясь с ноги на ногу в нерешительности, если бы дверь не отворилась изнутри.
— Ах, Стасий, это ты! Проходи же скорее, чего ты стоишь на пороге! Агния уверенным движением схватила принца за руку и, втянув в комнату, щелкнула запором. Тут только юноша заметил, что она стоит перед ним практически обнаженная, в полупрозрачном пеньюаре, скорее не скрывающем, а вызывающе подчеркивающем ее прелести. Стасий залился краской. Агния понимающе улыбнулась. Но вместо того, чтобы прикрыть себя, наоборот, раскинула руки и покрутилась на месте, засмеявшись звонко.
— Ну как, Стасий, нравлюсь я тебе? Хороша?
У принца перехватило дыхание, он смог лишь кивнуть в ответ. Она и впрямь была хороша. Нет, она была не просто хороша, а совершенна. Как выточенная рукой мастера из белого мрамора статуя с идеальными пропорциями.
Не давая Стасию ни минуты на размышления, Агния вдруг прильнула к нему всем телом и обвила руками шею юноши. Последнее, что помнил принц, это бездонные зеленые глаза и горячие сладкие губы, настойчиво коснувшиеся его губ. Все остальное терялось в тумане, казалось каким-то нереальным и происходящим как будто не с ним.
Его ласкали ее руки и губы, и он касался губами и руками каждого сантиметра ее белоснежного совершенного тела. Он тонул в волнах тепла, неизведанного ранее наслаждения и блаженства. Он потерял счет времени, уже не понимал, где находится — на земле или в небесах, где души обретают покой. Он видел лишь Агнию, ритмично двигавшуюся с ним в унисон, а все остальное вокруг не существовало. Это было безмерное безграничное счастье, от которого кружилась голова, бешено колотилось сердце. Когда последняя горячая волна накрыла принца с головой, он, лишившись всяких сил, откинулся на подушку и крепко прижал к себе девушку. Они так и уснули, не покидая друг друга, олицетворяя единство мужчины и женщины, слившееся после миллионов лет безуспешных поисков.
— Стасий, просыпайся, мы опоздаем на церемонию.
Принц открыл глаза и, увидев склонившуюся над ним Агнию, улыбнулся. Девушка уже успела поправить макияж и прическу и теперь возилась с корсетом карнавального платья.
— Какая ты у меня красивая, любовь моя, — прошептал юноша восхищенно.
Агния наградила его очаровательной улыбкой.
— Помоги мне со шнуровкой, Стасий, никак не могу справиться сама.
Принц послушно встал с кровати, обернув нижнюю часть тела шелковой простыней, и стал помогать девушке одеться.
— Какой интересный наряд, Агния. Кем ты будешь на карнавале? — спросил он, закончив шнуровать корсет и рассматривая переливающуюся всеми цветами радуги ткань платья.
— Одну минуточку, Стасий, сейчас сам все поймешь, — засмеялась девушка и скрылась за ширмой.
Когда она выскользнула оттуда в изящной маске, напоминающей голову птицы и скрывающей половину лица, раскинула руки, превратившиеся благодаря свободным рукавам в два крыла, Стасий восхищенно воскликнул:
— Ты — радужная птица, Агния, главный символ весеннего карнавала. Как же ты прекрасна! В этом году у нас будет самая великолепная радужная птица!
Подскочив к девушке, сходя с ума от переполнявших его чувств, Стасий поднял ее на руки и закружил по комнате.
— Это будет самый лучший карнавал в моей жизни, Агния! А после карнавала мы пойдем к нашим отцам и попросим благословения! А если нам не разрешат пожениться, я украду тебя и сбежим. Заберем отсюда Стасию и будем жить как простые люди. И будем любить друга друга, правда Агния? И у нас родятся дети, много детей!
От волнения Стасий даже забыл, что все еще держит Агнию на руках. Поспешно поставив девушку на пол, он заглянул в ее зеленые глаза, едва различимые в узких разрезах маски.
— Стасий, — она аккуратно стянула кудри юноши шнурком, — одевайся, тебе пора идти. До встречи на карнавале, — девушка улыбнулась ему, но в ее улыбке принц уловил едва заметную печаль.
— Что-то не так, милая? Я обидел тебя? Я сделал что-то не так? Ты печальна, — заволновался юноша, внимательно посмотрев на любимую.
Девушка прижала палец к его губам.
— Тсс… тебе показалось. Все прекрасно, Стасий, я буду ждать, что именно ты пригласишь радужную птицу на первый танец весеннего карнавала.
Проводив принца за дверь, Агния села на краешек кровати, с отчаянием посмотрела на смятое шелковое белье, сорвала с лица ненавистную маску, как будто именно эта вещь была виновницей всех бед, и обхватив голову руками, тихонько заплакала. Слезинки катились по щекам девушки и падали на платье, оставляя разводы на радужной ткани.
Стасий успел в бальный зал как раз вовремя. Церемония еще не началась, но отец — король Руазия Риолий IX, уже восседал на троне, у его ног на маленьких скамеечках расположились принцесса Стасия в нежно-голубом платье, расшитом полевыми колокольчиками, и юные принцы Генрий и Валенсий в зеленых бархатных костюмах с изображениями таких же, как у Стасия, гербов династии. У подножия трона, увитого весенними цветами, стоял советник Еугений, в черном бархатном костюме он напоминал огромного ворона, и секретарь Шалиам-бай в традиционных цветастых башангских шароварах и тунике, подпоясанной золотым поясом с бахромой. Место королевы Жардинии пустовало, и Стасий с возмущением отметил, что она могла бы и не опаздывать на церемонию, тем самым выражая прилюдно неуважение к королю. Пробравшись за спинами присутствующих в разнообразных карнавальных костюмах, Стасий почтительно склонился на колено перед отцом и, поймав его улыбку, занял свое место рядом с сестрой. Принцесса тоже улыбнулась брату и сжала его руку в своей.
Зазвучали фанфары, и королевский церемониймейстер торжественно объявил церемонию весеннего карнавала открытой. В то время как оглашались их регалии, гости подходили к королевской семье и почтительно склонялись в поклоне. Эта вереница знати казалась нескончаемой. Стасий натянуто улыбался и кивал головой гостям, как того требовала церемония, но глазами не переставал искать в пестрой толпе птицу с радужными крыльями.
