— И что мы собираемся делать с ними дальше? Мы же не будем держать преступника во дворце?
— Дальше? — королева, судя по всему, продолжала изучать принесенное секретарем. — Мальчишку в крепость. Девчонку — выгодно замуж, чтоб не путалась под ногами.
— Замуж? — в голосе секретаря появились мечтательные нотки. — Такую девушку жалко отдавать…
— По-моему, мой друг, ты начал забываться! Она все-таки королевская дочь. Такую карту нужно разменять с выгодой для государства, — Жардиния обдала секретаря холодом. — Ты думаешь, что я не вижу, как ты уже несколько лет слюнями исходишь, глядя на нее? Забудь. Мы подумаем, как ее лучше использовать.
Из груди девушки вырвался невольный всхлип. Она тут же замерла, зажав себе рот рукой.
— Что это? — насторожилась мачеха.
— Возможно, мыши, — пожал плечами секретарь.
— Дожили, — успокаиваясь, проворчала королева, — мыши во дворце! Давно я прислугу не гоняла. Все, ну совершенно все, приходится делать самой. Даже с мышами разобраться не могут без королевского участия!
— Так, — Жардиния, закончив читать, громко захлопнула папку с бумагами, — ты со своими людьми неплохо поработал. Эти доказательства даже такого далекого от политики человека, как наш кронпринц, приведут на плаху. О том, чтоб никто ничего не начал проверять, я позабочусь. Теперь он не выкрутится.
Стасия даже не заметила, когда успела подняться со своей банкетки. Она стояла за стеллажами, не в силах осознать весь размах свершившегося предательства. Слезы катились из ее глаз, но она не замечала их. Такой простой выход — поговорить с Агнией, а потом вместе что-нибудь придумать для спасения принца, теперь отпадал. Стасия не понимала, как девушка, которая еще даже не вернулась в город, могла способствовать планам королевы, но доверять ей уже не могла. Раньше с ней был брат. Он был умный, смелый и всегда знал, как надо поступить, но теперь… теперь его жизнь и свобода зависела только от нее — робкой и нерешительной. Она осталась совсем одна и могла рассчитывать только на себя.
— Теперь вам никто не помешает править, как вы пожелаете, мадам.
— Ты что же, думаешь, что я сделала это только ради власти, Шалиам-бай? — высокомерно спросила королева. — Ты не понимаешь. Я сделала это ради государства! Я верну былую славу Руазию и сделаю все, чтобы объединить все три королевства под единым гербом, как раньше! Неужели никто не видит, какими глупцами были предки моего мужа?! Как можно было позволить разделить Лиорию? Видят небеса и тьма — я всю жизнь положу на восстановление старшинства Руазийской ветви правителей.
— Но братские королевства не согласятся с вами, Ваше Величество. Мы можем проиграть эту войну. Эдельвийские чародеи…
— Будут заняты, Шалиам-бай. Поверь мне, я найду, чем занять эдельвийских чародеев, — оборвала секретаря королева. — И Коэнрийскую армию тоже. Начав подготовку уже сейчас, мы никуда не торопимся… пока. А через двадцать лет будет возможность открыть портал в один занятный мир. Приест Еугений обещал мне поддержку от живущих там чародеев. Мы поможем им выйти сюда, а они помогут нам закончить объединение королевств. Это великая и благородная миссия, мой друг. А принц Стасий — глупец. Я почти предложила ему править вместе после смерти его отца, а он ничего не понял и отверг меня. Меня! За что и поплатился.
Стасия, за стеллажами, слушала, кусая губы и ужасно боясь выдать свое присутствие. Грандиозные планы королевы потрясли ее. Принцессе и в голову не приходило, что подобные мысли посещают мачеху. Стаси лихорадило, слабость охватила тело девушки, она оперлась рукой на шкаф с книгами, чтоб не упасть… и слегка задела свитки, лежащие на полке. С громким шелестом свернутые бумаги посыпались на пол, а девушка замерла от ужаса, поняв, что ее сейчас обнаружат.
— Да что там такое, Шалиам? — раздраженный голос королевы заставил принцессу сбросить оцепенение и оглянуться в поисках какого-нибудь укрытия. — Посмотри, по-моему, там кто-то есть. Не хватало еще, чтоб нас подслушивали!
— Говорю же, вам, мадам, дворец полон грызунов, — успокаивающе промурлыкал секретарь, а Стасия увидела тяжелую портьеру на окне и метнулась туда, надеясь успеть спрятаться за ней.
Девушка опоздала совсем чуть-чуть. Уже задергивая за собой плотную ткань, обернувшись, встретилась взглядом с осклабившемся в ухмылке башангцем и оцепенела.
— Не так быстро, милая… не так быстро… — он шагнул к окну, и Стасия с ужасом почувствовала, как холодные цепкие пальцы больно схватили ее за плечо. Она дернулась, пытаясь вывернуться, но хватка не разжалась, а стала еще сильнее.
— Ты кого-то нашел, Шалиам-бай?
— О, как я и говорил, Ваше Величество. Это всего лишь очаровательная мышка, — липнущий к коже, сальный взгляд прошелся по ее фигуре. Пальцами свободной руки он провел по скуле девушки и слегка дернул выбившийся из прически шоколадный локон.
Принцессу замутило от страха и отвращения.
— Отпустите меня! — зажатая между окном и книжным шкафом, она мало что могла сделать для обретения свободы, но попыталась еще раз оттолкнуть противного ей человека. Тщетно. Плюгавый, худой башангец был сильнее, чем казался. — Вы не имеете права меня трогать!
— О, как вы ошибаетесь, принцесса! — почти интимно прошептал он ей на ухо, облизнув тонкие губы. — Как сильно вы ошибаетесь…
Звук отодвигаемого стула побудил его к действию. Он вытащил упирающуюся девушку в центр комнаты, под взор потерявшей терпение и вставшей, чтоб разобраться во всем самой, королевы.
— Стасия? — бровь Жардинии изумленно взлетела вверх. — Что ты тут делаешь?! Ты шпионила за мной?
— Нет! Это случайность… — принцесса вскинула опущенную было голову. Щеки ее горели, в глазах стояли слезы, но она с жаром продолжила, — но как вы можете? Он ни в чем не виноват! А вы… вы… это нечестно!
— Вот как? Что бы ты понимала в большой политике, девчонка! — глаза королевы воодушевленно сверкнули. — Я поступаю так не ради власти, не ради себя. Все это ради государства, ради величия Руазия. И если благо страны требует жертвы, то эта жертва будет принесена!
— Но ему не нужна власть! — сквозь слезы, с отчаянием пыталась доказать Стасия. — Брат всегда говорил, что не хочет править! Оставьте его в покое, и он будет тихо жить в университете, занимаясь науками.
— Сейчас не нужна, а через десяток лет вдруг понадобится. Или кто-нибудь честолюбивый решит воспользоваться его происхождением… — мачеха с сожалением смотрела на принцессу, — нет, я не могу так рисковать делом всей своей жизни. А вдруг твоему идеалисту-брату покажется, что я делаю что-то не так? Что пути, которыми я веду народ к процветанию, не те, и он решит вмешаться? Нет! Я не должна никому оставлять такой возможности.
— Ваше Величество… — прошептала Стасия, уже ни на что не надеясь.
— Молчи, он сам виноват! — не выдержала и королева. — Я предлагала ему весь мир, но он посмеялся надо мной, сделав вид, что не заметил! Это ли не измена? И он поплатится! А на твоем месте, я бы лучше думала о том, что будет дальше с тобой, а не с ним! Сидела бы тихо в своей комнате и не высовывалась, и тогда выдали бы замуж и жила бы спокойно, как полагается девушке. Так нет же! Тебе понадобилось влезть во все эти интриги! — она резко повернулась к секретарю. — И что теперь с ней делать?
— Мы можем, конечно, представить ее соучастницей преступлений брата, но… — они оба еще раз с сомнением окинули девушку взглядом. Башангец, на этот раз холодным и оценивающим, а мачеха неподвижным, змеиным, так, что мороз прошел по коже, — не знаю, не станет ли это той соломинкой, что перебьет нам хребет…
— Что ж… посмотрим. Еще есть время. Этой ночью нужно многое решить, и многое сделать. А сейчас… — Жардиния кивнула на Стасию и бросила секретарю что-то, оказавшееся небольшим ключиком, — запрешь ее в потайной комнате. Закончим с делами, и тогда подумаю, как с ней быть.
Девушка хотела что-то сказать, возмутиться, попросить… она сама не знала что, но Жардиния взмахнула рукой, странным жестом выгнув пальцы, искаженным, как от боли, голосом произнесла какую-то фразу, и Стасия поняла, что не может сказать ни одного слова. Она попыталась стряхнуть с себя руки Шалиам-бая, когда он подтолкнул ее к дверям библиотеки, вырывалась, царапалась, залепила ему пощечину, такое дикое желание освободиться овладело ею, что был момент, когда его хватка чуть не разжалась.
— У принцессы истерика, — королева слабым голосом уже отдавала распоряжения, шагнувшим в открытую ею дверь гвардейцам охраны, — она не в себе после случившегося с братом. Очень переживает, — тень сочувствия, ласковый тон. — Со всем почтением доставьте ее в мое крыло дворца. Я поговорю с Его Величеством и потом попробую ее успокоить. Шалиам-бай вас проводит.
Стасия заходилась в молчаливом крике. Невозможность ничего сказать, ощущение чужих рук на своих плечах, полная безнадежность положения — отчаяние полностью затопило ее, и принцесса утратила контроль над собой, и правда погрузившись в безумие истерического припадка, так мастерски вызванного у всегда спокойной девушки.
