Когда Зяблик услышал крики Дона Пеклоса, кота и стражи наверху, он съёжился и замер, вцепившись в верёвку. Но крики начали удаляться, пока совсем не смолкли, и мальчик опять полез дальше.
«А если меня там полковник поджидает? – думал он. – Авось нет… Да и что же – Дусю бросать? Нехорошо как-то!»
Осёл внизу топтался в нетерпении.
Наконец Зяблик добрался до зубца стены, выглянул из-за него и вздохнул с облегчением. Поблизости никого не было. Тогда мальчик стал втягивать наверх Варфоломея.
Осёл превосходно владел рифмой и гусиным пером, но верхолаз из него, с его копытами, был никудышный. К тому же Варфоломей очень боялся потерять бронзовую чернильницу – подарок известного поэта Кружкина-Пегасова, который вручил её ослу в знак признания незаурядного таланта.
Варфоломей совсем измучился, цепляясь копытами за камни, а Зяблик совсем измучился, подтягивая его наверх. Но в конце концов осёл оказался рядом с мальчиком.
Первое, что сделал Варфоломей, взобравшись на стену, – проверил, на месте ли чернильница. Второе – рухнул в изнеможении на камни.
Зяблик смотал и спрятал за пазуху верёвку, сел рядом с ослом и обнял его, чтобы хоть немного согреться.
– Похоже, Дуся попалась! – сказал мальчик.
– Несчастная!..Так надо же её спасать! – Варфоломей встрепенулся, приподнялся, но рухнул опять. – Бежим!
– Нет, не бежим. А то и мы попадёмся. Для начала спустимся в подземелье и осмотримся. В нашем случае из подземелья лучше видно.
Глава 11,
в которой Дуся отправляется в тюрьму-библиотеку, а семейство Дона Пеклоса – на ужин
– Ра-а-спутать! – приказал Дон Пеклос.
Стражники вытащили бедную обезьянку из сети.
– Привя-а-зать!
Тут все стали шарить по карманам, потому что привязывать Дусю было нечем.
– Дожил! – крякнул полковник. – Ни пут, ни цепей! Преступника привязать не могу!
– Это делает вам честь, полковник! – тут же нашёлся Сэр Арчибальд. – Вы же солдат, а не тюремщик!
Кот стащил со своей головы сплющенный цилиндр-ушанку, оторвал от него длинную завязочку, сделал петлю и накинул на шею обезьянке.
– Молодец! – Дон Пеклос хлопнул Сэра Арчибальда по плечу так, что тот присел, и намотал на руку свободный конец завязочки. – Стража! Кру-у-гом! На десять шагов вперёд марш!
Стражники дружно отошли на десять шагов и застыли спиной к начальству.
– Ну, госпожа артистка, где мальчишка и осёл? – тихо, но страшно спросил полковник.
Закрученные усы его выпрямились и задвигались на физиономии, как автомобильные дворники. Они даже счистили с щёк полковника почти засохшую смесь кондитерского крема, помидоров и икры.
Дуся вся задрожала от ужаса. И тут же пошла на третий подвиг. Наверное, когда совершаешь два подвига подряд, третий сам уже просится.
– А вот не скажу! – взвизгнула обезьянка.
– А я тогда тебя ремнём выпорю, макака! – ласково ответил Дон Пеклос.
– Порите на здоровье! Я плюшевая, мне не больно. Можете меня даже на куски разрезать – у меня и сердце тряпочное. Только тогда-то уж точно ничего не узнаете.
– М-да… – опешил Дон Пеклос. – Тогда я тебя…
Тут на стене возле башни возникла Марфа Петровна. После баталии в трапезной она умылась, причесалась, сменила платье и была неотразима. Правую руку Марфа Петровна держала за спиной.
– Мой пончик, – нежно сказала она, – мы сегодня будем ужинать или нет?
Второй раз за день провиниться перед женой полковник не посмел. Он знал, чем это грозило.
– Стража! Кру-у-гом! – скомандовал Дон Пеклос. – Десять шагов вперёд марш!
Стражники дружно исполнили приказ.
– В тюрьму макаку! В узилище! В подземелье! – опять скомандовал полковник.
Стражники не сдвинулись с места и стали переглядываться.
– Ваше превосходительство!.. – наконец робко сказал старший стражник – тот самый, с длинными усами, которому очень понравилась здоровенная бедная старушка, – звали его, кстати, Бабушкин.
Полковнику по чину не полагалось генеральское обращение «ваше превосходительство», ему полагалось только «ваше высокоблагородие». Но он ужасно любил, когда его называли, как генерала, и все это знали.
– Ваше превосходительство! – повторил старший стражник Бабушкин. – Тюрьма сломалась.
– Как это – сломалась?
– С утра потолок обвалился. Хорошо, что пустая стояла – не пришибло никого.
– Дожил! – опять крякнул полковник. – Преступника посадить некуда!
– Это опять же делает вам честь, ваше превосходительство! – сказал кот, пытаясь заглянуть за спину Марфе Петровне. – Вы солдат! Но просвещённый солдат, любящий свободу и науки…
– И искусства, – машинально добавил «его превосходительство».
– Преступницу следует посадить в вашу библиотеку, – продолжал кошачий аристократ. – Библиотека тоже в подземелье, и там тоже крысы есть…
– Вы идёте ужинать или нет? – уже с меньшей нежностью прервала кота супруга Дона Пеклоса.
– Иду, моя любовь! Так точно!.. – Дон Пеклос передал конец завязочки стражнику Бабушкину и подставил жене руку. – Макаку – в библиотеку! До нового допроса.
– Посадите её в клетку Павсикахия! – добавил Сэр Арчибальд. – А то больно шустрая.
– Есть! – отчеканил старший стражник Бабушкин.
Марфа Петровна сунула коту сковородку, которую прятала за спиной, и осторожно, чтобы не перепачкаться о следы сражения на полковничьем мундире, взяла мужа под руку.
Почтенное семейство в сопровождении Сэра Арчибальда удалилось ужинать.
– Дяденька, а в этой тюрьме-библиотеке правда крысы есть? – спросила Дуся стражника Бабушкина.
– А как же без крыс! Они всех больше и читают.
«Ой, мамочка! – подумала обезьянка. – А вот крыс-то я страсть как боюсь!»
Глава 12,
в которой дуэт бедных старушек попадает в замок и знакомится со старшим стражником Бабушкиным
Но мы совсем забыли о дуэте очень бедных старушек! А между тем с дуэтом происходило вот что.
Нина и Снежанна продолжали петь и плясать, когда с дальнего конца стены послышались крики. Стражники-зрители встрепенулись и куда-то припустили с ружьями наперевес.
– Кажется, наши друзья попались! – прошептала девочка. – И Дуся, и Зяблик…
– И Варфоломей! – закончила снежная баба.
«Старушки», проваливаясь в сугробы, побежали по краю рва в ту же сторону, что и стражники, но на стене уже никого не увидели.
– А наверх-то нам никак не залезть! – тяжело дыша, сказала Нина.
Снежанна кивнула так, что с её головы чуть не слетела кастрюля.
Тогда «старушки» вернулись к откидному мосту. Снежанна подобрала здоровенную глыбу слежавшегося снега и с огромной силой запустила ею в поднятый перед воротами мост. Раздался глухой удар, мост задрожал, лязгнули державшие его толстые цепи.
Из окна башни над воротами высунулся старший стражник Бабушкин.
У Бабушкина была нежная душа, и он не любил сажать кого-нибудь в кутузку. Поэтому Бабушкин отправил Дусю в тюрьму-библиотеку под надзором своих подчинённых, а сам вернулся на пост.
– Кто тут хулиганит? – строго крикнул старший стражник и тут же подобрел. – А, это вы, бабуленции!
– Это мы! Выступали-выступали на морозе и продрогли – спасу нет. Пусти, милок, погреться! – пропищала старушечьим голосом Нина.
– Хм… Я бы пустил, да ведь вы пароль не знаете!
– Милок, какой такой пароль? Мы и слова такого не слыхали. Пусти погреться, а мы тебе за это песенку споём!
– Хм… Э-эх, повезло вам, бабуленции, что душа у меня нежная! Что я вроде нашего полковника, этот самый… как его… поклонник искусств и с дамами на «вы»! А то бы ни в жизнь не пустил!.. Да и фамилия моя обязывает.
Заскрежетали сначала цепи, а потом – засовы. Мост опустился надо рвом, а створки окованных железом ворот немного приоткрылись.
Нина и Снежанна перебежали по мосту и проскользнули в щель. Ворота за ними захлопнулись, а мост поднялся.
Бабушкин привёл «старушек» в комнату в башне над воротами, где жарко топился камин.
– Грейтесь, бабуленции, а то вы, я вижу, совсем окоченели! Особенно вы, мадам! – Он посмотрел на Снежанну. – Вон лицо как побелело, а нос красный, как морковка!
– У тебя, солдатик, нос и вовсе лиловый! – обиженно проворчала «мадам» и поправила на голове кастрюлю.
– Прошу прощения, бабуля… тьфу… мадам! – сконфузился солдат. – Позвольте представиться: старший стражник Бабушкин.
– Артистка Ермолова, – выпалила Нина и сделала книксен. – А она… артистка Бернар.
Снежная баба опять кивнула так, что чуть не потеряла шляпу.
Нина действительно замёрзла и протянула руки к огню. Заодно она взглянула в маленькое окошко, но не смогла ничего разглядеть, кроме морозных узоров.
