— Никто не знает этого, кроме Королевы и фрейлины. Да и они ею не пользуются, дверь открывают раз в 100 лет.
— Что ж, я в ловушке?
— Ты в гостях, — подумав, ответил Тим, — в гостях, из которых нельзя уйти.
Глава 11
Что самое главное?
Серёжик помчался к королевской стене. Она была выше деревьев, выше дворца. Крепкая, кирпич к кирпичу, с острыми зубцами, на которые запрещалось садиться птицам из леса, стена казалась неприступной.
Серёжик обошел её всю, но не нашёл ничего похожего на дверь. Может быть, вверху? Он стал рассматривать стену, задрав голову, и ходил так до самого вечера, пугая Чижика.
Тот прыгал по пятам и спрашивал:
— Королева тревожится, отчего у Вас кислая рожица?
И улетел только, когда раздались фанфары, созывающие на бал.
Темнело. Вверху пронеслось что-то черное. Серёжик засмотрелся, не сбавляя шаг, и вдруг споткнулся о большущий камень. Кубарем полетел в траву и почти у земли разглядел замочную скважину. Двери не было!!! Замочная скважина была просто вставлена в кирпичи. Серёжик лёг на живот и поднес ключ к замку. Он был маловат. Но, как по волшебству, ключ сжался и плавно вошел в отверстие. Чудеса!!!
Тут же раздался знакомый металлический голос:
— Что самое главное?
Невероятно, но это проскрипел сам ключ!!! Серёжик слышал собственными ушами!
— Что самое главное? — глухо повторил ключ.
— Я! — чуть-чуть подумав, прошептал Серёжик.
Мама всегда говорила: «Ты самое главное, что у меня есть!»
Ключ покрылся инеем. Серёжик опасливо дотронулся, хотел повернуть, но тот отчеканил снова:
— Что самое главное?
Серёжик вспомнил, как ел листья ивы.
— Еда!
Ключ покрылся инеем гуще.
Серёжик повторил слова Бобрёнка:
— Наука — вот что самое главное!
Инея стало так много, что ключ засеребрился.
— Мандарины! Телевизор! — заторопился Серёжик.
Ключ стал снежным, а потом на глазах — ледяным. И перестал задавать вопросы.
Серёжик, выхватив его, помчался на кухню. Тим дремал, прижавшись к теплой печке. Ежик тихонько дернул голубя за крыло:
— Тим, миленький! Скажи, что самое главное?
— Отдых, — ответил уставший голубь. — Я перечистил сегодня ведро семечек. А потом складывал в мешки шелуху и разный мусор. Рано утром гуси унесут мешки на свалку. Я торопился, работал, не поднимая клюва! Самое главное — это отдых.
Серёжик, обрадовавшись, вновь побежал к замку.
Оттаявший ключ снова в него вошел и снова спросил про самое главное.
— Отдых! — радостно выпалил Серёжик, уверенный в своей правоте.
Ключ стал холодным от изморози.
— Опять не так?! Мне мудрый Тим сказал!
— Что самое главное? — повторил ключ равнодушно.
Серёжик прислонился к стене и вздохнул. Не откроет этот ключ ничего. Ни эту дверь, ни дверь к Дракону. Ключу нужно, чтобы ёжик знал самое главное. У кого бы узнать? Только у Гэйдла. Он откроет Древнюю книгу и скажет. Но где искать его и как убежать из дворца?
А если Серёжик не найдет орла, как он спасет маму? Маму… Как же он сразу не догадался?!
— Мама! — радостно прошептал Серёжик.
Ключ засиял, заискрился и… оттаял.
Серёжик повернул его один раз. Стена не открылась.
— Что самое главное? — снова поинтересовался ключ.
Чего только не перечислял Серёжик, чтобы повернуть его дальше:
— Железная дорога, фейерверк, пирожное, чистый хвостик, солнце…
Всё напрасно!
Сгустились сумерки, давно заледенел ключ, а Серёжик всё сидел у замочной скважины.
Неужели он никогда не выберется отсюда?
Где-то вдалеке послышался ослиный крик.
Колдун Фьоро на своем ишаке!!!
Серёжик кинулся к дворцу. Чижик бродил по коридорам, выключая разноцветные гирлянды.
— Спать, спать! Сейчас же в кровать! — прикрикнул он.
Маленький, в треснутых очках, Чижик командовал, как большой.
Все во дворце забыли, кому кланялись птицы на птичьем собрании. Все забыли, что написано в Древней Книге. Только и думают, как стащить ключ.
Серёжик добрался до постели и зарылся в перья. Он еле сдерживался, чтобы не зареветь.
«А почему птицы должны кланяться? — думал ёжик. — Разве я дошёл до Дракона? Разве спас маму? Я лишь кружился на карусели, развлекался и лопал пирожные!»
И вдруг у самого уха кто-то громко сказал: «На рассвете гуси будут выносить мусор!»
Серёжик так и подпрыгнул! Он включил свет и обежал всю комнату. Никого нет! Кто это? А голос такой знакомый, он слышал его миллион раз… Таинственный, странный голос… Задумавшись, Серёжик ещё раз повторил сказанное:
— На рассвете гуси будут выносить мусор!
Вот это да! Уже завтра он сможет быть на свободе!!! Нужно только пробраться на кухню и спрятаться в мусорном мешке!
Серёжик достал футболку Бобрёнка (ничего ему не нужно от Королевы!), вспомнил о выброшенных серых штанишках и покраснел. Он сам отнес их в мусорный бак, нарядившись в кружевной костюмчик…
Ах, сколько нарядов… Лежат аккуратными стопочками свитера и майки. Жёлтые, красные, фиолетовые… Висят курточки и рубашки — зелёные, белые, синие. Но что это серое на нижней полке? Не веря своим глазам, Серёжик вытащил серые штанишки! Те самые! С пуговицей от маминого пальто! Как они тут оказались? Грязные, в траве и катышках репейника, с дырой на коленке… Чудеса… Он хорошо помнил, как штаны падали на картофельные очистки… Кто их притащил сюда снова?! Ёжику стало жутко. Он с опаской еще раз оглядел штанишки… Не заколдованные? Нет, самые обычные штаны…
Торопливо переодевшись, Серёжик забрался на подоконник. Страшно! Везде темно, будто кто-то пролил густую черную краску. Ни луны, ни звёзд! Как в ту ночь, когда Серёжик сюда прилетел.
По водопроводной трубе он спустился на знакомую лужайку. И остановился. Как холодно! Бр-р… И ничего не видно. Даже куст черемухи растворился в темноте, даже лавочка, на которой любила сиживать Ворона.
— Динь-дон! Динь-дон! — зазвенел колокол на дворцовых часах.
«Всё как обычно, — успокоил себя Серёжик. — Если темно, то это ведь ерунда… Может я, и правда, тот самый… В игольчатой броне… И глаз мой не жмурится и хвост не дрожит…»
Он шёл и упрямо повторял себе это, шёл и повторял. Но всё у него дрожало: и лапки, и ушки, и хвостик. Даже иголки на спине и те шевелились от страха.
«Тут должен быть столб с поилкой для голубей», — думал он и — бумс! — налетал на столб.
Вспоминал про дерево — стукался о дерево. Раз пять падал, даже натолкнулся на будку со спящим гусём-часовым, хотя помнил, что будка рядом, и очень хотел её обойти.
Но как ни трудно ходить в темноте, Серёжик всё-таки добрался до домика кухни.
Осторожно приоткрыл дверь и позвал:
— Тим!
Старый голубь, кряхтя, подлетел.
— Я тебе на дорогу лепёшек собрал, — протянул он котомку, — держи.
— Откуда же ты знал, что я убегу? — удивился Серёжик.
— Ты же сам мне сказал, — ещё больше удивился Тим.
— Я?
Голубь только покачал головой.
— Некогда шутить. Тебя будут бросать с высоты, но ты не бойся. В твоём мешке лишь перья. Он лёгкий. Будешь падать — свернись в клубок, — он вздохнул. — Не забывай учёбу — каждый день говори по-птичьи.
— С кем?
— Хоть сам с собой.
Тим выбрал мешок побольше, помог ёжику залезть и клювом завязал узел.
— Дырки я сделал — не задохнёшься. Как упадёшь, сразу не вылезай, жди, когда улетят мусорщики…
Договорить он не успел, в комнату ввалились гуси.
Они громко гоготали, хлопая крыльями. Ещё недавно Серёжик услышал бы только «Га-га-га!», но теперь он понимал, что птицы пересчитывают мешки.
— Один, два, три, четыре, пять…
Через дырку Серёжик разглядел, что гусей двое. Они нанизали мешки на длинную палку, взяли её в клювы, один справа, другой слева, и рванулись ввысь.
Вокруг царила та же темень. Серёжик не видел, как высоко они поднялись. Мешок раскачивался, и от мысли, что он вот-вот рухнет, замирало сердце.
Гуси летели молча. Было холодно и сыро. Серёжик дрожал, сам не зная отчего: то ли от страха, то ли от того, что продрог, то ли от того и другого вместе. Он свернулся в клубок и зарылся в перья поглубже.
От непрерывной качки Серёжика тошнило, он уже думал только об одном: пусть его поскорее сбросят!
И вот наконец мешок накренился, скользнул вниз и… О!!! Как страшно падать! Ой-ой-ой! Мелькнула глупая мысль: «Я как птица!» и…
«Шмяк!» — брякнулся он о землю. Перья смягчили удар — было почти не больно. Серёжик с благодарностью подумал о старом Тиме и замер. В щелку ему не было видно, улетели гуси или нет. Уставший от переживаний этой ночи, измученный полётом, Серёжик заснул.
И не слышал, как приехал грузовик с жёлтыми листьями, как вывалил их прямо на мешок с ёжиком, упавший чуть дальше других.
Не слышал, как вернулись гуси, посланные Королевой, как летали они вокруг свалки и разгребали клювами мусор.
