есть недалеко?
– Недалеко-недалеко, а только ни капельки не проще туда добираться, чем до Луны лететь – третья Валя даже немножко обиделась, как мне показалось. Но потом улыбнулась.
Тут рыжая девчонка будто что-то вспомнила и показывает:
– А ваши вещи все уже здесь, их завхоз принёс, Вадим Петрович!
И вправду – смотрим, все наши чемоданы и коробки в углу аккуратно сложенные лежат.
– Это потому что нам тяжести не разрешают поднимать… – Сенька говорит, будто извиняется.
– Да мы знаем! Вы не волнуйтесь, мы вам потом поможем всё в палату перенести! Только… А можно вещи немножко посмотреть?
Я только плечами пожимаю – дескать, почему нельзя? Ничего там особенного… Раскрыл чемодан свой. Конструктор и настолки из больницы, несколько книжек, планшет, рисунки от ребят со станции «на память», запасных станционных комбезов пара, зубная щётка… Ну и главное сокровище – коллекция образцов с Венеры в коробках. Девчонки, как увидели, какие кристаллы у меня там, чуть не затанцевали от счастья:
– Ой, как красиво! А это у вас там на Венере такие камни бывают? Ром, Ромочка, а можешь подарить хоть один, а? Ну, пожалуйста!
Я думаю. Потом говорю:
– Это не просто камни, это кристаллы. Но… Если вам подарить один, другие ребята тоже себе захотят, когда в интернат приедут. А на всех не хватит… Получится нечестно. Я думаю мы лучше их учительнице отдадим, чтобы все смотреть могли.
Вали-девочки переглянулись, а потом кивнули и хором говорят:
– Так тоже можно! Мы их в классной комнате в шкафу с наглядными пособиями расставим, и будет настоящий музей!
Рыжая Валя один из моих комбезов в руки берёт, разглядывает. И спрашивает озадаченно:
– Рома, а где вся твоя остальная одежда?
– Какая остальная? – удивляюсь. – Комбез он вот, на мне, а вот ещё целых два…
– И всё?
– И всё.
– А другой одежды у вас на Венере нет?
– А зачем другая? У всех стандартные комбезы – если серый с красным, то это шахтёрский – на свой показываю, – а если с синим, то это уже исследовательский отдел. Ну вот как этот. Это мне кто-то из ребят на память подарил.
– Надька Курёхина это тебе подарила, я помню! – Сенька вставляет. Валя-три удивляется:
– А что, у вас там мальчики и девочки одинаково одеваются?
Я только киваю в ответ.
– Вот это да… А другие цвета у ваших комбинезонов бывают?
– Конечно, бывают. Если светло-голубой – это медики, как моя мама. Если чёрный с оранжевым – то техники. Очень удобно, сразу видно, где на станции человек работает и кем. А ещё бывают нашивки разные и знаки различия. Например, – показываю значок у себя на груди – «Адское пламя», такие только шахтёры носят, которые на поверхности работают. Это вот папин…
Тут я осёкся. Я вдруг будто увидел перед собой маму, и папу, вспомнил нашу станцию, и крохотную каюту, и тесные коридоры, и ребят в группе, и почему-то мне вдруг страшно захотелось домой, стало тоскливо, одиноко, и я подумал, что хочется плакать… В комнате наступила тишина.
– Ром, ты не расстраивайся, пожалуйста, – вдруг понимающе, как бы извиняясь, сказал Валя-мальчик. – В новостях по телеку рассказывали, что твои мама и папа там, на Венере остались… И что ты скучаешь очень. И что у Сени мама давным-давно умерла. И Василиса Премудрая нам уже говорила, чтобы мы старались с вами подружиться, поддерживали и не давали грустить.
Мда. Непривычно как-то быть такой вот «звездой». Когда все про тебя всё знают.
– Да ладно… – говорю. – А Василиса Премудрая – это вы так Василису Альбертовну свою зовёте?
Три Вали только дружно кивают.
– А нашу учительницу на Венере Полина Алексеевна звать…
Снова тишина. Наконец, третья Валя охает, засуетилась, почти как взрослая тётенька:
– Ой! Совсем вы меня заболтали. Комбинезоны космические – это всё интересно и хорошо, только нормальную школьную форму вам всё равно надо! Если гулять пойдём – вы же в этих своих комбезах изжаритесь, на улице плюс тридцать… Я в кладовую!
И убежала. Мы с Сенькой стали по комнате ходить, рисунки и книги на полках рассматривать, а оставшиеся Валя-мальчик и Валя-девочка всё продолжали моей коллекцией любоваться и восхищённо перешёптывались. Там же не только кристаллы – там и блестящие металлические слитки есть, и «лавовые драконы», и другие диковины, каких на Земле не бывает. Наконец, заходит Валя-три, в руках у неё большая стопка из запечатанных пакетов:
– Вадим Петрович велел на всякий случай разных размеров взять, сейчас подберём…
Взял я в руки протянутые вещи, разглядываю. Ткань тонкая, явно не такая прочная, как у наших комбезов. Чем-то напоминает тот белый костюмчик, в котором Сенька прилетел на станцию, когда-то давным-давно. Кажется, «рубашка» это называется… Да, точно. И спереди на кармане – красивый герб со звёздами, «Физико-математическая школа НИИ планетологии и астрономии». А вот это что? Ммммм… Как его там… Сенька объясняет Валям, всем сразу:
– Там, ну, у нас на Венере, такое не носят. Рома только один раз в жизни такую одежду надевал. Когда мы с ним хотели через вентиляцию в челнок пробраться… Ну, я как-нибудь потом расскажу.
Я киваю:
– Непонятные какие-то шмотки тут у вас, на Земле. Вот это как называется, я забыл уже? – И показываю довольно просторные… вроде на трусы похожи а вроде и нет. Потому что длиннее и с поясом, тёмно-синие.
– Шорты это называется! – ответил Валя. Сам он был одет в точно такие же.
– А это вот тоже шорты? – другую вещь показываю.
– Нет, это называется «юбка» – говорит Валя-два. – Вот, как на мне – может, хочешь примерить?
Сбросил я с себя ботинки, потом расстегнул липучки, стянул комбез. Вали переглянулись, но промолчали. Надел рубашку. Потом прикинул шорты, потом юбку. Стою, не могу выбрать. Пожимаю плечами:
– А какая разница?
– Да никакой. Но в юбочке прохладнее летом! – невинным тоном Валя-два отвечает. Хм. Что-то в её голосе всё-таки «не то». Чую, разыграть меня хотят, я сам тот ещё любитель:
– Сееееень! – говорю. – Ведь она меня подкалывает, я правильно понял? Где тут подвох-то?
Все вдруг засмеялись, но необидно, по-доброму.
– Ладно уж, сдаюсь сама, – эта самая Валя хитро улыбается, – это я тебя разыграть хотела, потому юбку и притащила. Юбочки только девочки носят, понимаешь, инопланетянин?
И язык показывает.
– Понимаю. А шорты только мальчики?
– Нет, – отвечает. – Шорты девочкам тоже можно, если не в форме. А вот юбки мальчикам нельзя. Разве у вас на Венере не так?
– Совсем не так! – фыркаю немножко сердито. – Комбез он везде комбез, он и прочный, и удобный, и не холодно, и не жарко. А ещё он эластичный сильно, из него вырасти непросто. И ребята, и девочки, и даже взрослые одинаковое носят… А еще бывает ткань у комбинезонов с функцией автоматической регенерации и самоочистки! – гордо добавляю. – Но это только у пилотов и у шахтёров, внизу…
Девочки кивнули:
– У нас на Земле уже давным-давно вся одежда из такой ткани. Ни чистить не надо, ни гладить, ни стирать, как в древности. Даже если грязью из лужи испачкаешь, пятно само через 5 минут исчезает… Но погода разная бывает, так что одежды у нас всё-таки больше. А для красоты полихром есть – скучно же в одном и том же ходить всё время, а шить по десять костюмов для каждого – это неправильно, так только в древности делали, нам на уроках экологии рассказывали.
– А нам про разную земную одежду Поллексеевна тоже как-то рассказывала на уроке, но давно было это и я уже совсем забыл… – смущённо признался я, натягивая с горем пополам эти самые шорты. Но ничего, справился, застегнул. А потом ещё на ноги натянуть надо такие мягкие чехлы. Гольфы называются – это мне Тривали сообщили. А коленки голые. И странные низкие башмаки из ремешков. Очень лёгкие. Сенька тем временем тоже переоделся, только быстрее меня намного. Стою, размышляю. Чего-то не хватает! Аккуратно с комбеза значок свой отстегнул с адским пламенем, и пристегнул на кармашек рядом со школьной эмблемой. Всё-таки я с Венеры! Сразу себя увереннее почувствовал.
– А вы всегда в такой форме ходите? –
