всё свободное время телевизор смотрит. Вот так!
– Ну и что? А вот мой вдобавок к телевизору ещё и газету читает!
– Но ты бы видел, как мой хозяин смотрит телевизор!
– Эка, невидаль! И как же это он его так смотрит? Вверх ногами что ли?
– Послушай, Пёс Драный, ты хоть и друг, но не смей так переворачивать моего хозяина, хорошо?
11
– Хорошо, хорошо. Извини, Бобик. Но как же он всё-таки его смотрит?
– А смотрит он внимательно, внимательно. Бывает, по часу шевельнуться не может. Во какая у
него выдержка!
– Зато мой, когда футбол смотрит, может так заорать, что в ушах десять минут звенит. Вот так-то! А
однажды он и меня рядом усадил, давай, мол, вместе поболеем. А чего там смотреть? Ну, ладно бы
ещё там собак показывали, которые кость друг у друга отбирают, а там ведь просто люди с мячом.
Сижу, тоскую, задремал даже незаметно от хозяина. А он как заорёт: «Го-о-ол!» Я испугался и в угол!
Так что хозяин только рукой махнул. «Ну, и сиди, – говорит, – там, если настолько бестолковый, что
футбола не понимаешь!»
– Значит, к телевизору ты равнодушен? – спросил Бобик.
– Конечно, – сказал Пёс Драный, – не нужна мне такая болезнь. Пусть уж лучше они сами ей
болеют.
– И я равнодушен, – признался Бобик. – Видно, не собачье это дело – телевизор.
Верное дело
По двору на длинном толстом ремне провели невероятно злого бультерьера.
– Странно, – сказал Бобик, – вот вроде бы тоже наш брат – собака, а общаться с ним совсем не
хочется – до чего ж свиреп. Зверь и зверь.
– Ну, так и что ж, – ответил Пёс Драный, – все мы произошли от зверей.
– И не только мы, – добавил Бобик, – люди так и вовсе обезьянами были. Только сейчас-то среди
них нет обезьян. А сколько зверей среди нас! Взять хотя бы этого бультерьера или другие породы
бойцовых собак. Они ведь могут загрызть кого угодно.
– Конечно, ведь они такие сильные, – даже с некоторым восхищением сказал Пёс Драный.
– А ты считаешь, у нас этой силы нет? Да просто они ещё звери, а мы уже собаки. Конечно, мы
тоже лаем и даже вроде бы нападаем. Но ведь главное-то наше оружие давно уже не зубы, а простой
лай.
– Бойцовых собак люди используют, как оружие против других людей, – сказал Пёс Драный. –
Значит, они тоже нужны.
– Не логично как-то, – возразил Бобик, – выходит, что одним людям они нужны, а другим совсем
наоборот. Но ведь когда-нибудь люди перемирятся между собой, и тогда этих собак-зверей отправят в
зоопарк. Не хотел бы я быть таким зверем.
– А кем бы ты хотел быть?
– Да тем же, кто и есть – просто другом.
– Да, – подумав, согласился Пёс Драный, – быть другом – это, пожалуй, самое верное дело. Не
очень-то приятно, когда тебя используют для чего-то плохого. А другом быть хорошо. Друзей
используют только для дружбы.
Улыбка хвостом
– Послушай, Пёс Драный, а ты не знаешь, почему мы машем хвостом, когда видим некоторых
людей?
– Ты хочешь сказать, что я тоже машу? – удивился Пёс Драный.
– А разве ты не замечал? Если нет, то давай проверим.
Ждать долго не пришлось. Во двор вышла хозяйка Пса Драного, которая с сумкой в руке
направлялась в магазин. Пёс Драный поднялся и радостно побежал ей навстречу.
– Ну, вот! – воскликнул Бобик. – Взгляни на свой хвост!
Пёс Драный оглянулся и увидел, что хвост его и впрямь приветливо машет из стороны в сторону.
– Странно, – сказал он потом, проводив хозяйку, – а я этого не замечал. Надеюсь, что я машу
хвостом только тем, кто мне нравится?
– Вот именно! – воскликнул Бобик. – С моим хвостом выходит то же самое. Как только я увижу
того, кто мне нравится – хвост машет сам. Однажды я пробовал его удержать – так это не выходит!
– Понятно, – сказал Пёс Драный, – значит, мой хвост потому и машет, что мне приятно кого-то
видеть. А если мне приятно кого-то видеть, мне хочется улыбнуться. А чтобы моя улыбка была
заметней, я улыбаюсь ещё и хвостом.
– Здорово! – воскликнул Бобик. – Представляешь, какая у нас, собак, широкая улыбка! Никто не
умеет так размашисто улыбаться, как мы!
Собачий секрет
Выбежав после обеда сытым, весёлым и бодрым, Пёс Драный увидел Бобика, печально лежащего
под берёзой. Печаль друга была столь велика, что и смотрел-то он куда-то в сторону.
– Что с тобой? – осторожно поинтересовался Пёс Драный.
– Ох, боюсь я, как бы мой хозяин ни о чём не догадался, – вздохнув, ответил Бобик.
– Неужели, всё же напакостил чего-то? – обрадовался Пёс Драный. – С почином!
– Да не напакостил я. Просто опасаюсь, как бы хозяин не догадался, что хозяйка относится ко мне
с большим уважением, чем к нему.
12
– С чего ты взял? И с чего это твоя хозяйка такая странная?
– Уж не знаю с чего, да только замечаю я, что в обед, она хозяину просто так, как бы, между
прочим, суп наливает, а мне всегда с поклоном. Она даже чашку мою на пол поставила, чтобы
наливать почтительней было.
Пёс Драный немного постоял, переваривая услышанное, и вдруг упал, словно его подкосило сразу
на все четыре лапы.
– Ничего себе! – испуганно произнёс он. – Так у меня-то ещё хуже! Моему хозяину хозяйка
наливает суп прямо за столом, а для того, чтобы мне налить да поклониться, специально к моей
чашке в угол подходит.
Некоторое время они лежали, озадаченно размышляя.
– И-и-и, – вдруг, как от зубной боли, взвыл Пёс Драный, – да дело-то ещё хуже! Она ведь и мясо
для хозяина покупает там, где все покупают, а косточки для меня специально ходит покупать на
самый край рынка. Да ещё и с продавцом ссорится. Однажды продавец говорит ей: «Ну, вы эти кости
прямо, как для себя выбираете». А она знаешь, что ответила? Она ответила: «Не ваше собачье
дело». Ты понимаешь?! Она моё собачье дело принимает, как своё. Как же я сразу-то не догадался!
Ну, Бобик, открыл ты мне глаза. А лучше бы не открывал. А если, и вправду, хозяин догадается? А
ведь мне так нравиться жить у них. Что же делать? Может быть, не есть мне эти рёбрышки? Может
быть, вообще от пищи отказаться?
– А, может быть, тебе вместе с хозяином за
