стол сесть, чтобы хозяйке тебе в угол суп не носить?
– Бобик! – сердито сказал Пёс Драный. – Шутки здесь не уместны!
– А знаешь, давай-ка, мы будем помалкивать об этом, и ничем этого не выдавать, – предложил
тогда Бобик. – Откуда хозяевам знать, что мы обо всём догадались?
– Конечно! Всё! Собачий секрет! Могила! – горячо поклялся Пёс Драный.
Сколько лап в колесе?
Друзья сидели у входа на стадион, наблюдя за спортсменом, который вместе с большим
мраморным догом бежал по длинному кругу беговой дорожи.
– Скажи Пёс Драный, а ты не задумывался о том, почему мы бегаем быстрее человека?
– Задумывался, конечно. Но, думаю, что тут тебе умничать не над чем. Тут всё просто. Это же
понятно, что четыре лапы всегда побегут быстрее, чем две.
– А почему машины, которые и вовсе без ног, бегают ещё быстрее?
– Да думал я, конечно, и об этом. Долго думал. Целых пятнадцать километров думал. Мы тогда с
хозяином на дачу ездили. Я смотрел, как в окне мелькают столбы, деревья, дома и всё высчитывал,
сколько же прибавить себе ног, чтобы у меня в глазах так же рябило, только без машины. Уж я
считал, считал, считал, считал… Эти ноги прибавлял, прибавлял, прибавлял, прибавлял. Пока не
запутался и не споткнулся.
– Как это «споткнулся»? Ты же ехал на машине.
– Ой, Бобик, ну, конечно же, я споткнулся мысленно. Какая собака споткнётся, сидя в машине?
– И на какой же лапе ты споткнулся?
– Примерно, на десятой. Но когда споткнулся, то лишних лап иметь уже не захотел. С ними же
просто не справишься.
– И всё же это не ответ, – подумав, настойчиво сказал Бобик, – ты так и не ответил, почему
машина бегает быстрее нас на таких смешных ногах?
– На смешных? Да ты только посмотри на эти смешные ноги! Там же вкруговую одна сплошная
подошва!
– И вправду! – удивился Бобик. – А, ну, так вот тебе и ответ. Машины и даже велосипеды бегают
так быстро потому, что колёса – это те же лапы, только вкруговую.
«Гав!» и «Мяо»
Был весенний день. Друзья, высунув языки, лежали под берёзой во дворе и опять же невольно
наблюдали за рыжим котом Вальяжей, который, щурясь от солнца, сидел на балконе.
– Ой, ну до чего же он противный, – сказал Бобик, – сладкий, прямо, как конфеты, которыми
кормил тебя твой хозяин.
– Тьфу ты! – возмутился Пёс Драный. – Ну, зачем отравлять такое вкусное воспоминание?! А в
сущности-то, – подумав, произнёс он, – что удивительного в том, что мы не любим кошек? Мы, собаки, когда нам нужно заявить о себе, сразу говорим твёрдо и решительно: «Гав!»
– А кошки мяукают. Причём, так подло, что, например, у меня это даже не получится, – добавил
Бобик. – Просто подлости на это не хватает. М-я-я-у, – попытался он передразнить кошек и даже
закашлялся.
– Ой, умоляю, – попросил Пёс Драный, – не повторяй эту гадость. А то я и тебя готов укусить.
Конечно, разве можно наш «гав!» сравнить с каким-то «мяо»! А, вспомни, как, мяукая, они льстиво
прогибают спину, смотрят узкими глазками, трутся о хозяйскую ногу, выпрашивая какой-нибудь жалкий
кусочек колбаски. Тьфу!
– Всё! – сказал Бобик. – Больше ни слова! А то у меня и так уже шерсть дыбом стоит.
13
– А ведь люди не правильно говорят, что вот, мол, живут, как кошка с собакой, – продолжал Пёс. –
Правильней сказать: «как собака с кошкой». Потому что именно мы не хотим закрывать глаза на их
лесть и подлость!
– А вот бульдог Барбарис, кажется, живёт в одной квартире с котом Шкодой, – сообщил Бобик.
– Да ты что?! Вот так новость!
– И, кажется, они не плохо ладят.
– Ну, всё! – решительно сказал Пёс Драный. – Если это правда, то Барбарис для меня больше не
существует. Для меня он больше не собака!
– А кто же? Просто бульдог что ли?
– И не бульдог. Он позорит сразу весь собачий род. Чего доброго, он скоро и сам замяукает на
пару со своим котиком!
– Вряд ли. У него не выйдет. Я же пробовал – не выходит.
– Так то у тебя, а у него выйдет, выйдет, точно говорю.
Бобик полежал и немного поразмыслил.
– Нет, – сказал он, – я что-то не могу представить мяукающего бульдога. А вот интересно, кошка
может гавкнуть?
– Да ты что?! – возмутился Пёс Драный. – Как ты мог подумать такое?! Уж тут-то я точно говорю: с
кошачьей натурой никогда «Гав» не скажешь!
Намяукали
Пёс был поникшим и убитым.
– Ну вот, накаркали мы прошлый раз, когда говорили о кошках, – грустно сообщил он Бобику.
– Лучше уж не накаркали, а нагавкали, – робко поправил тот, внимательно присматриваясь к другу.
– Ой, Бобик, да мне даже всё равно: хоть накаркали, хоть нагавкали, а, по правде сказать, так
даже намякуали. Кстати, это ты тут пытался кота изображать, вот и намяукал.
Бобик напряжённо распрямился. Ведь намяукать можно было только что-то совсем серьёзное.
– Так что же всё-таки случилось? – спросил он.
– Ой, подожди, Бобик, моя горечь ещё вылита не вся… – сказал Пёс, уронив голову на лапы. – И
почему это произошло именно со мной?! С собакой, которая носит такое гордое имя: «Пёс Драный»!?
Почему это произошло не с какой-нибудь другой собакой, например, с тобой, Бобик, или с тем же
Барбарисом? Хотя с бедным Барбарисом это уже произошло. И теперь я готов ему даже
посочувствовать.
– Готов биться о заклад, – догадался Бобик, – что твои хозяева завели кошку.
– О, Бобик, ты даже и сам не представляешь, насколько ты прав! Именно это-то и случилось. Но
самое страшное в другом.
– А в чём же?!
– А в том, что я, кажется, теряю сам себя. Хозяева купили котёнка, и он лежит теперь в коробке из-
под ботинок. Маленький такой, пушистый. Я подошёл, посмотрел… Бобик, ты можешь мне поверить?
– Конечно, могу. Постараюсь…
– Поверь же мне, о, Бобик, я изо всех сил пытался разозлиться на этого нашего вечного врага. Но
как можно злиться, если этот враг такой пушистый и такой беззащитный?! А когда он что-то там
пропищал, то я в ответ не смог даже гавкнуть! И это я – пёс, у которого такой замечательный, боевой
лай! Бобик, пожалуйста, посмотри на меня, внимательно.
– Смотрю… Изо всех сил смотрю.
– Скажи, я не перестаю быть собакой?
– Кажется, нет. Во всяком
