Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2 - Александр Дмитриевич Григорьев

Да привиделось Овдотьюшки, да бутто ес<т>ь такой —

Да прилетел-то бутто голуп<б> на сырой-от дуп<б>,

250. Да розбудила цюдовишша всё проклятого:

«Ты ставай-ко-се, цюдовишше всё проклятоё;

Я увидела во снях, да прилетел да на сырой-от дуп<б>

Да прилетел бутто голуп<б>, во́ркуёт;

Я да захотела в ту пору да голубетинки!

255. Натени-ко-се да лук каленою,

Да вложи-тко-се стрелоцьку да всё каленою,

Да пострелей-ко мне-ка да сиза голуба!..»

Да вышел-то Издолишшо да ис шатра жа вон,

Натенул лук да лук каленой жа,

260. Ишша вложыл он в лук стрелоцьку веть каленою,

Ишша стрелил голуба — да голуп<б> сизого.

Не попало в голуба — да в голуп<б> сизого:

Прилетела же стрела да во сырой-от дуп<б>,

Отлетела веть стрела да от сыра дуба,

265. Розлетелосе Издолишшу во белую груть

И зашибла-то, убила да всё проклятого.

Да тут заплакала Овдотьюшка горюцей слезой:

«Я от того веть берегу отстала — к другому не пристала жа!»

Услыхал-то Иванушко плаць Овдотьюшки:

270. «Ты не плаць-ко-се, Овдотья да бела лебедь же!

Ты найди-ко-се, пойки [82] да найди нош да весь булатною!»

Да нашла Овдотьюшка да нош булатною,

Да прыходила к тому дубу к сырому жа,

Да обрезывала у Иванушка опутинки:

275. Опросталисе у его да как белы руки.

Они повелисе веть от дуба да ко шатру веть проць.

Да брал-то Иванушко да в руки плётоцьку,

Ишша стал ею бить-стегать по-робецьи жа;

Да дотуль веть он бил-стегал да по-робецьи жа, —

280. Да змолиласе Овдотьюшка да свет Иванушку:

«Да не буду я такова веть впреть!»

Оступилса тут Иванушко уцить Овдотьюшку:

«Ишше как Овдотьюшка ноне будёт звать миня?» —

«Буду я те звать да поцитати-се,

285. Буду я звати да поцитать да родным брателком!»

Он хватал-то ей ис кармана да свою книжецьку.

Доциталса до того слова:

«Да не быват-то тому брату жыти всё с родной сестрой!»

Да срубил у ей да буйну голову,

290. Да розрубил он ей да на мелки куски,

Да розбросал он ею да по камыш-травы;

Да поехал он во горот да ко Владимеру.

Да заехал он в горот да как во Киёф жа.

Да стрецели-то Иванушку все кнезья-боя́рушка,

295. Проздравляли-то Иванушка с молодой жоной.

Не пондравилось ему ето слово веть порато жа:

«Да здорово же, Иванушко, да как женилса же?

Ишша скорешенько да ты нонеце женилосе:

Ишша нонеце тобе веть не с ким спать!»

300. Это слово ему показалосе за велик беду.

Он выходил ишше на широкой двор,

Он становил-то копьё — да копьё востроё,

Навалилса он на копьё да грудью белою

304. Да подколол-то у сибя да ретиво серьцё.

Иво́н Васильевич Красико́в — крестьянин д. Карьеполя, 73 лет, еще бодрый старик. Он женат; имеет сына и внучек. Он в молодости каждый год ходил на Кеды, хорошо знает этот промысел и рассказывал мне про него. Он пропел мне старину «Васька-пьяница и Курган-царь». Поет он громко. Он употребляет частицу ли (ле) вместо частицы ка у других певцов для замещения недостающих слогов в стихе.