Первым неприятным воспоминанием для Юлии Ивановны стал день, когда в армию призвали ее дядю – Андрея Попова.
Проводы были пышные. На них собралась вся деревня. Как вспоминала прабабушка, так провожали всех мужиков, кого забирали на фронт. Был накрыт большой стол, играла гармонь, гости пели песни, было даже специально сварено пиво. Люди говорили, что Андрей скоро вернется с войны, – все считали, что она ненадолго. Но, когда Андрей дошел до ворот деревни, ему на голову села птичка. Это была плохая примета – старожилы сказали, что Андрей скоро умрет.
Плакали все, кто был на проводах. Даже сам Андрей ревел навзрыд. Он тоже понял, что не вернется домой. Так и случилось. Он погиб в самых первых сражениях.
Прабабушка рассказывала, что из Избянки на фронт ушли все мужчины призывного возраста. Призвали и братьев прабабушки – Николая и Василия.
Николай Иванович в то время работал счетоводом на маслозаводе в райцентре. Когда ему выдали повестку, он успел только на несколько часов заехать домой попрощаться, а потом уехал на войну. Он стал разведчиком и пропал во время операции в 1942 году. Юлия Ивановна говорила, что он погиб, потому что в плен бы никогда не сдался.
Василий Иванович был демобилизован из-за ранения еще во время войны. Но дома он прожил только полгода: ранения были очень серьезными, поэтому от боли и страданий Василий Иванович в скором времени умер.
Для Юлии Ивановны война стала настоящим горем и трудным испытанием. Каждый день ей приходилось трудиться от рассвета до заката. Особенно трудно было летом.
Она вставала рано утром, до петухов. Бежала помогать матери кормить колхозных телят. Затем шла к отцу, который кормил лошадей. На фермах прабабушка носила животным воду и сено, убирала навоз. Колодцы были далеко от стойл, поэтому ведра таскать было тяжело. Сено тоже носили помногу. Для детей такие тяжести были почти непосильны. После приходилось кормить и свою скотину – семья прабабушки держала корову, овец, поросят и кур.
Все дела нужно было сделать еще до рассвета, а потом бежать в поле косить траву. Юлия Ивановна рассказывала, что косили они, как в пословице – пока стояла роса. После косьбы она клала косу-литовку под траву, брала грабли и шла ворочать и загребать сено, скошенное накануне. После сено сваливали на телеги и везли в колхоз. Лошади были плохие, так что кучи приходилось таскать даже на себе.
После работы в поле прабабушка снова бежала на колхозную ферму, чтобы «обрядиться» – накормить и напоить животных. Это была обязательная работа. Денег за нее не давали. В колхозе только отмечали трудодни – просто ставили на листке палочки.
После обязательной работы прабабушка бежала домой. Ей нужно было прибраться и приготовить еду. Готовили помногу, потому часто на ужин к семье Юлии Ивановны заходили нищие и бедные. Родители прабабушки привечали всех и никогда не отказывали в помощи.
После ужина нужно было выстирать белье и вымыть пол.
Одежду стирали, или, как говорила прабабушка, «бучили» руками. Сначала из золы готовили щелок. Затем в большие кадки – буки – складывали большие, раскаленные в костре камни, заливали воду и щелок, а затем закидывали и белье. Вся одежда была домотканая – грубая и неподатливая. Простирать ее было тяжело. На специальных досках ребята отстирывали все до последнего пятнышка. Полоскали на реке. Чтобы выполоскать щелок из грубой ткани, белье приходилось бить палкой. Юлия Ивановна говорила, что во время полоскания можно было отбить себе руки.
Пол тоже мыли по-старому. Доски были не покрашены, поэтому натирать их нужно было с дресвой. Это рыхлый камень, который разбивали, рассыпали по полу. Затем прабабушка надевала старый лапоть и с мочалкой из бересты натирала доски добела.
Но даже на этом бабушкин день не заканчивался. После работы по дому она садилась ткать или прясть. Все это шло на продажу, потому что денег было взять больше неоткуда.
На развлечения у прабабушки времени не было, ведь за всю работу с нее спрашивали, как со взрослой. Как говорила сама Юлия Ивановна, после всех этих дел она засыпала как мертвая. Но уже утром все начиналось сначала. Даже после войны было не легче.
Послевоенные годы были голодными. Юлия Ивановна рассказывала, что ей приходилось собирать колоски на уже убранных полях, чтобы набрать немного зерна.
Вся эта тяжелая работа и страдания не прошли для прабабушки Юли даром. В старости у нее сильно заболели суставы. Руки и ноги болели нестерпимо. Но она никогда не подавала виду, что ей плохо или больно, – война научила прабабушку быть сильной.
Юлия Ивановна умерла в 2014 году. У нее осталось шестеро детей, 11 внуков и 7 правнуков. Все мы гордимся нашей прабабушкой и всегда будем помнить о ее маленьком вкладе в большую Победу.
Митин Егор Евгеньевич
Скрипку отца мама бережно хранила
Я родился 1 ноября 1939 года в Ленинграде. Моя мама, Иванова Елена Николаевна, родилась в городе Череповце в 1906 году. После окончания средней школы и городских курсов по подготовке руководителей деткомдвижения работала помощником вожатого 7-й базы череповецкой организации юных пионеров, как свидетельствует запись в ее трудовой книжке тех лет. В 1925 году она поступила в Ленинградский государственный институт физического образования имени П. Ф. Лесгафта, который закончила 19 ноября 1930 года, получив диплом квалифицированного педагога и специалиста физической культуры.
В 1938 году, после курсов повышения квалификации, она получила звание учителя средней школы и до 1941 года работала инспектором физкультуры школ Нарвского района.
Отец, Аронович Меер Лейзорович, родился в местечке Хиславичи в 1907 году. Старший брат отца, Григорий Лейзорович, их двоюродные сестры и выжившие после войны родственники утверждали, что все они, как и их родители, родились в Хиславичах, относящихся тогда к Могилевской губернии, позже к Смоленской области, как и сегодня, но по неизвестным им причинам в 1920 году всех переписали как уроженцев города Гомеля. Подробностей детских лет и юности отца я не знаю. В 1925 году он стал студентом Ленинградской консерватории.
Мама входила в сборные команды института по волейболу и баскетболу, дважды была чемпионом Ленинграда по стрельбе. Студенты института им. П. Ф. Лесгафта и консерватории часто встречались в Доме культуры им. Первой Пятилетки, расположенном на равном от обоих вузов расстоянии (по 500 метров). (Сегодня на месте снесенного ДК построен новый корпус Мариинского театра.) Мама рассказывала, как на каком-то киносеансе, после документального выпуска кинохроники, в котором был сюжет о чемпионке Ленинграда по стрельбе Лене Ивановой, студенты-лесгафтовцы подняли ее с кресла с криками: «Лена Иванова здесь, в зале!»
