Артиллеристы наконец-то получили боеприпасы, а то все последнее время сидели на голодном пайке. Артполк, орудия которого сведены были в два дивизиона, вновь стал действительно ударной силой. Часть орудий, поврежденных в боях, техники мастера лейтенанта Зверева вновь поставили в строй.
Готовясь к наступлению, дивизия перебралась поближе к Буреломам, собралась в кулак. Сплошного фронта в эти дни не было, обе стороны занимали лишь деревни и близлежащие дороги.
Приехав в полк к Фроленкову поздно вечером, полковник Гришин, красный с мороза, в хорошем настроении, что скоро наступать, спросил:
- Опять сам не спишь и немцам не даешь?
- Каждую ночь по два-три налета делаем, - ответил Фроленков. - Вчера особенно удачно. Группа лейтенанта Ребрика уничтожила десять гитлеровцев и два пулемета, лейтенанта Прокуратова - три автомашины и четыре дома с гитлеровцами, а позавчера они же - в шести домах до тридцати гитлеровцев, два орудия и две автомашины. По мелочам вроде бы, а набралось неплохо.
- Да, молодцы, - похвалил Гришин, - представляй к наградам, не тяни. Значит, партизанишь вовсю? А как у тебя Нагопетьян?
- Ходит, чуть не каждую ночь. Я запрещаю, а он говорит, что это вместо сна, в личное, дескать, время, - Фроленков улыбнулся. - Вчера попал в засаду, один выдержал бой с целым взводом. Двенадцать автоматчиков уложил. Позавчера тоже двенадцать, да орудие на санях привез!
- Ну? - воскликнул Гришин. - Так ты теперь с артиллерией? У Гогичайшвили тоже есть такой, Очерванюк, политрук роты, тоже орудие вывез. Прямо из-под носа у немцев уволок, - и уже серьезно: - Так сколько, говоришь, немцев в Буреломах?
- Человек четыреста. Думаю - батальон.
- А Гогичайшвили говорит, что до пятисот, и два батальона. Укрепились они, вот что плохо. И артиллерии засечено две батареи.
- Ночью бы атаковать, Иван Тихонович.
- А так и придется. Без фактора внезапности и темноты у нас вряд ли что и получится. Ну, готовься, Андрей Григорьевич, а я еще к Лукьянюку заеду.
Утром полковник Гришин собрал на совещание начальника связи дивизии капитана Румянцева, его помощника капитана Бабура, комбата связи капитана Лукьянюка и начальников связи полков.
- С организацией связи дело у нас, товарищи, обстоит плохо, - начал совещание полковник Гришин. - Я, конечно, понимаю, что трудно. Но как-то выкручиваться надо. Из-за такой связи страдает, прежде всего, управление боем, а из-за этого и дела у нас обстоят неважно.
- Разрешите, товарищ полковник, - сказал капитан Румянцев. - Может быть, резко будет сказано, но своими руками мы провода не заменим, голова вместо аппарата не годится. Были бы хорошие технические средства...
- Получили десять километров звонкового кабеля, - перебил Лукьянюк, - а он рвется от малейшего натяжения, не успеваем чинить. Телефонные аппараты системы ТАБИП - без источников питания. И слышимость всего до пятисот метров, это мало. Приходится снимать со столбов телефонные провода в тылу, но этого мало, да они, когда намокают, тоже теряют слышимость. По сельсоветам насобирали стенных аппаратов, но они громоздкие, и этих мало.
- Мы на полк получили двухпроводной кабель с медными жилами в хлорвиниловой изоляции, - сказал старший лейтенант Качкалда, начальник связи 17-го артполка, - но он предназначен только для помещений. От взрывной волны обрывается, закапываем - слышимость теряется, изоляция при морозе крошится, на катушку начнешь сматывать - осыпается, как сухая глина. Да и мыши ее едят.
- Радиостанций всего две, - добавил капитан Бабур. - Одна рация РБ для связи с армией да в артполку "5-АК". Лейтенант Червов пытается отремонтировать еще несколько штук, но запчастей нет.
- А конных посыльных как используете?
- Всего десяток лошадей, а кормить их нечем, еле бродят. Две роты я использовал по цепочке, взвод на полк, а то и больше, так и передаем донесения.
- Начальник связи армии сказал, что ничего в ближайшее время дать нам не может, - сказал Румянцев. - Предложил проявлять инициативу на месте.
- Пойдем в наступление - все немецкие средства связи надо будет тщательно собирать, - сказал Гришин.
- Это конечно, - согласился Лукьянюк. - Только бы добраться до трофеев.
- А может быть, колючую проволоку использовать? - предложил Качкалда. Мы на финской иногда пробовали. А вместо изоляторов можно использовать резину от автопокрышек.
- Колючки надоест снимать, - усмехнулся Лукьянюк, - но попробуем. Тоже выход.
Полковник Гришин еще раз всмотрелся в схему связи дивизии. На бумаге она выглядела нормально. Он вздохнул, выругался про себя, что в ходе боя, особенно наступательного, он руководить им будет почти не в состоянии, встал и вышел из блиндажа.
Покрытое белой дымкой, светило зимнее солнце. Ветер был теплым, чувствовалось, что будет оттепель.
- Вот некстати, если потеплеет, лучше бы морозец, - сказал Гришин Яманову. - Пошли в политотдел.
Совещание политработников как раз заканчивалось, и полковник Гришин, чтобы не занимать времени, решил сказать всего несколько слов:
- Товарищи, костяк дивизии у нас надежный, много раз проверенный, но пополнение в основном молодежь, необстрелянные. И процент коммунистов невелик. Кстати, Петр Никифорович, сколько сейчас в среднем в стрелковых ротах коммунистов?
- По три-пять, есть и больше. Это на пятьдесят-восемьдесят человек в ротах.
- Да, раньше было больше.
- Но комсомольцев процент гораздо больше, - добавил Кутузов, начальник политотдела дивизии.
- Это хорошо. Всему составу политотдела сегодня же быть в батальонах. Командиров в бою не подменять, не мешать им руководить боем. Ваша задача прежде всего, настроить людей на наступление. Ну, а что делать в критические минуты, вы все знаете. Завтра последний день подготовки, а двенадцатого - в наступление, товарищи, - чуть торжественно сказал полковник Гришин.
Все заулыбались. Сразу в избе стало шумно.
- Наконец-то! - громко сказал кто-то.
- Товарищи, в беседах с бойцами обязательно скажите, что наступление мы начинаем от исторического Куликова поля, где один раз уже решалась судьба Родины, - сказал Кутузов. - На этом у нас все, товарищ полковник, повернулся он к Гришину. - Задача всем поставлена, людей по полкам распределил.
- Хорошо, пусть все идут в батальоны. Федор Иванович, - обратился Гришин к старшему политруку Архипову. Он хорошо знал его несколько лет, уважал и ценил, как политработника, - вы в какой полк назначены?
- К Фроленкову, товарищ полковник.
- Очень хорошо, а то он в бою бывает излишне горячим. Вы будьте в батальоне Нагопетьяна. Он хотя и смелый парень, даже слишком, но смотреть за ним надо. Может и сам пойти в атаку, никак не отвыкнет от привычки взводного. Воротынцев, - позвал Гришин небольшого роста командира, - Антон Корнеевич, а вас куда определили?
