Камер-казаки
Первые лица Российской империи по должности были окружены телохранителями. При этом плотность кольца личной охраны менялась в зависимости от сложности внутриполитической ситуации в стране. Охраной царя занимались разные подразделения государственной охраны, но, пожалуй, ближе всего находились так называемые камер-казаки, которые согласно должностным инструкциям неотлучно следовали за охраняемым лицом.
Медали за службу в Собственном его императорского величества конвое
Упоминания о камер-казаках, состоявших при царственных особах, встречаются еще в документах второй половины XVIII в. В 1826 г. во время коронации Николая I в кортеже следовали камер-казаки, однако в штате дворцовой прислуги они появились именно в ближайшем окружении Николая I, поскольку после разгрома польского восстания 1831 г. в среде польских инсургентов вызревали идеи цареубийства. Судя по документам, идею о казаках-телохранителях подсказал царю один из его ближайших сподвижников – граф И. Ф. Паскевич-Эриванский, который с 1828 г. командовал Отдельным Кавказским корпусом. Граф Паскевич за время своей недолгой службы на Кавказе имел неоднократную возможность убедиться в высочайшей боеспособности и личной преданности терских и кубанских казаков. В результате 12 октября 1832 г. в составе Собственного его императорского величества конвоя была образована команда кавказских линейных казаков, набранная из состава Сборного линейного казачьего полка, который воевал в Польше и находился в ведении главнокомандующего армией графа Паскевича-Эриванского517.
По штату в команде (эскадроне) было два офицера, четыре урядника и 24 терских казака. Осенью 1832 г. эскадрон терских казаков Собственного конвоя уже патрулировал Петергофские парки, где располагалась летняя резиденция Николая I. К 1833 г. сложился определенный порядок службы, появились четко фиксированные посты. Так, во время охраны Петергофского парка один пост располагался у домика на берегу Финского залива по пути в Александрию, другой – у Монплезира, третий – у павильона Марли, четвертый нес суточный наряд в Александрии, «на вести». Во время прогулок императора казаки заранее располагались по маршруту.
Некоторое время спустя из состава Терского эскадрона начали выбирать так называемых комнатных казаков или камер-казаков518. Начало этой практики было положено в мае 1835 г., когда Николай I, отправляясь за границу, велел командировать вслед за собой урядника Подсвирова и казака Рубцова, которые все время пребывания царя в Богемии находились при нем. В 1836 г. урядник Подсвиров был определен к высочайшему двору камер-казаком, положив начало традиции существования «личников»-телохранителей при особе правителя. По свидетельству А. Х. Бенкендорфа, Подсвиров выделялся «отличным поведением, трезвостью, а в повиновении начальству всегда служил примером своим товарищам, а с тем вместе росту очень большого и наружности самой удовлетворительной»519.
После того как в составе Собственного конвоя появился Кубанский эскадрон, камер-казаков стали выбирать и из его состава, попеременно меняя эскадроны. Со временем сложился жесткий порядок, согласно которому императору, цесаревичу, действующей и вдовствующей императрицам полагались в охрану по два камер-казака, живших и дежуривших при дворце в режиме «неделя через неделю».
Выбирали их весьма тщательно. Поскольку служба при дворе, как правило, сводилась к представительским задачам, то предпочтение отдавали красивым, высокого роста, с окладистыми бородами. Именно такие громадные бородатые казаки запомнились Европе в ходе заграничных походов русской армии в 1813–1814 гг.
Для служивших при дворе казаков была заведена роскошная парадная и повседневная форма. Парадная форма, как и у всего Собственного конвоя, была алого цвета, а повседневные черкески – синего. Кроме того, имелись и другие варианты униформы. Как вспоминал камер-казак Т. Ящик: «У нас было много очень красивых униформ и большие серые военные шинели, подбитые медвежьей шкурой, что делало их настолько похожими на генеральскую форму, что офицеры и солдаты часто отдавали нам честь, когда встречали на улице»520.
В условиях политической стабильности в период правления Николая I камер-казаки постепенно превратились в «служителей для выезда на запятках», но при этом прочно вошли в ближний круг императорской семьи, постоянно «по должности» находясь рядом. Так, по штатам 1851 г. в личную обслугу императорской семьи (всего 215 человек) входили четыре камер-казака. Однако даже в период правления Николая I для них периодически находилась работа. Так, одна из дочерей Николая I – Ольга Николаевна упоминала, что когда они с матерью императрицей Александрой Федоровной были на отдыхе в Палермо, ее напугали православные бурсаки, перелезшие через забор царской виллы. На крик великой княжны примчались камер-казаки, которые быстро разобрались с недисциплинированными подданными.
Казаки Собственного его императорского величества конвоя. После 1861 г.
Функции камер-казаков как телохранителей в полной мере были восстановлены в конце 1870-х гг., в условиях политического террора, навязанного правительству «Народной волей». После разгрома «Народной воли» в начале 1880-х гг. при Александре III должность камер-казака была отнесена к так называемому «подвижному составу» гофмаршальской части – другими словами, камер-казаков уравняли с камердинером, гардеробским помощником и лакеем I разряда. Это было связано с усвоением уроков трагических событий 1 марта 1881 г. В 1880-х гг. вокруг Александра III была создана ква-
лифицированная многослойная система охраны, в которую камер-казаки не вписывались, поскольку являлись лишь частью пышного антуража царской свиты. В штатных расписаниях 1891 и 1902 гг. при комнатах вдовствующей императрицы Марии Федоровны и императрицы Александры Федоровны числились по три камер-казака. Годовое жалованье каждого из них составляло 418 рублей 14 копеек, при этом были еще дополнительные выплаты и подарки на Пасху и Рождество, дни рождения и т. п.521
Камер-казаки стали настолько неотъемлемой частью императорского окружения, что некоторые мемуаристы только отмечали их присутствие. Так, С. Ю. Витте, рассказывая о встрече Александра III с будущим германским императором Вильгельмом II, писал: «Когда поезд принца Вильгельма подходил к платформе, где стоял император, то Александр III снял шинель и отдал ее своему лейб-казаку, все время находившемуся недалеко от государя»522. Во время коронации 1896 г. камер-казаки в алой парадной форме ехали на запятках царских карет. Вдовствующую и действующую императриц сопровождали их личные камер-казаки523.
