Т. Ящик был назначен вторым камер-казаком Николая II, выполняя обязанности его личного телохранителя. Жил он в подвале Александровского дворца, который был очень плотно заселен. Там же, в комнате № 84, жил и камер-казак императрицы Александры Федоровны. Т. Ящику пришлось изучить топографию Александровского дворца, поскольку чтобы «свободно передвигаться по дворцу, нужно было очень хорошо знать расположение его 300 комнат и залов»530.
По словам Ящика, его обязанности не были особенно сложны – круглосуточно находиться в распоряжении Николая II. Когда царь отправлялся гулять в парк или совершал верховую прогулку, камер-казак следовал за ним на некотором расстоянии. Во время аудиенций Т. Ящик присутствовал в зале для гостей, ожидающих приема, а если монархи отправлялись в театр, он стоял перед царской ложей531.
Были у камер-казака и нетипичные обязанности, обусловленные особенностями частной жизни императорской семьи. Цесаревич Алексей был болен гемофилией и на официальных мероприятиях не мог долго стоять, поэтому камер-казаки, дюжие молодые мужчины, должны были часами держать наследника на руках. Ящик вспоминал, что когда он в первый раз носил наследника, то вспотел так, что его одежду можно было выжимать.
Служба Т. Ящика при Николае II продолжалась девять месяцев, но за это время он быстро понял, что наряду со своими прямыми обязанностями необходимо быть постоянно готовым к любым неожиданностям и при этом оставаться незаметным для тех, кого он охранял: «Я пробовал научиться тому искусству, которое было важнейшим для лейб-казака: полностью уйти в тень, чтобы никто не замечал твоего присутствия, и все же быть настолько близко, чтобы в любой нужный момент вновь появиться»532. Николая II камер-казак очень высоко оценивал и как человека, и как охраняемое лицо: «Царь был спокойным и простым человеком. Нужно было только знать свои обязанности, а он никогда не предъявлял непомерных требований»533.
Тимофей Ящик и Мария Федоровна
Видимо, Николай II не приближал к себе своих камер-казаков сверх обычного срока – как положено, они раз в два года менялись. Пожалуй, единственным исключением стал вахмистр Собственного конвоя Пилипенко. Судя по фотографиям, он охранял Николая II по крайней мере с августа 1912 г. до марта 1917 г. На кадрах кинохроники, посвященной торжествам по поводу столетнего юбилея Бородинской битвы в августе 1912 г., можно увидеть следующего сразу за Николаем II бритого рослого казака с черной окладистой бородой в форме Собственного конвоя, бережно несущего на руках больного цесаревича Алексея, – это и есть вахмистр Пилипенко. После отречения 2 марта 1917 г. из всего личного состава конвоя с Николаем II в Царское Село было позволено ехать только его ординарцу-телохранителю вахмистру Пилипенко.
С начала 1916 г. Т. Ящик стал вторым личным телохранителем в распоряжении вдовствующей императрицы Марии Федоровны. По словам Ящика, это решение было обусловлено личным выбором царя и связано с тем, что вдовствующая императрица Мария Федоровна предполагала уехать из Петрограда в Киев, поэтому сын счел необходимым усилить личную охрану матери.
Дело в том что в отличие от Николая II у Марии Федоровны было свое отношение к телохранителям. Так, в 1916 г. в Аничковом дворце камер-казаком числился 85-летний старец, который, будучи почти слепым, конечно, не мог нести службу, он просто «жил во дворце и был счастлив»534. Это, видимо, был напарник А. А. Кудинова, умершего летом 1915 г., такой же ветхий старец. Следуя дворцовым традициям, старый слуга занимал штатную должность в буквальном смысле до смерти. При этом реальную службу несли два более молодых камер-казака – Тимофей Ксенофонтович Ящик и Кирилл Иванович Поляков, но они не были в обиде на старца, поскольку «объем работы был таков, что мы с ним легко справлялись»535.
После свержения монархии в России Т. Ящик остался рядом с императрицей, продолжая охранять ее в Крыму. В ноябре 1917 г. Мария Федоровна писала своему сыну из имения Ай-Тодор в Крыму: «У меня только остались Ящик и Поляков, которыми я не могу достаточно нахвалиться, такие чудные верные люди»536.
В условиях политической неразберихи на юге России в 1918 г. Т. Ящик вывез в родную станицу дочь императрицы, младшую сестру Николая II – великую княгиню Ольгу Александровну. В хате камер-казака дочь Александра III родила своего второго сына Гурия. После того как Мария Федоровна в 1919 г. на английском крейсере «Мальборо» выехала из России, Т. Ящик сопровождал свою хозяйку и продолжал охранять ее в Англии и Дании. Вскоре по распоряжению Марии Федоровны камер-казак Т. Ящик вернулся в Россию, чтобы организовать выезд в Данию семьи великой княгини Ольги Александровны. Свою императрицу верные камер-казаки Ящик и Поляков охраняли вплоть до ее смерти в 1928 г.
После смерти Марии Федоровны казак Тимофей Ящик навсегда остался жить в Дании. По завещанию императрицы он получил небольшие деньги, на которые открыл магазин. Его напарник Поляков до своей смерти жил с семьей Т. Ящика, который женился на датчанке. Умер Тимофей Ящик в 1946 г. и был похоронен на Русском кладбище рядом со второй женой-датчанкой.
Во время Февральской революции 1917 г. казаки Собственного конвоя были тем подразделением, которое до последнего момента сохраняло верность династии. Рядом с императрицей Александрой Федоровной до конца находилась и «личная охрана Государыни и детей», то есть камер-казаки конвоя.
Дворцовая прислуга императорской семьи
При каждом из российских императоров постепенно складывался круг дворцовой прислуги. «Своими» слуги, как правило, становились после многих лет, а то и десятилетий работы в императорских дворцах, те или иные жизненные ситуации довольно четко выявляли этот узкий круг доверенных слуг, которые имели разные специальности и специализации.
Во-первых, это были штатные или комнатные слуги. В детстве их назначали к будущим монархам, а позднее они сами отбирали тех слуг, которым доверяли. Дочь Николая I в записках упоминала, что каждая из великих княжон «имела камердинера, двух лакеев и двух истопников. Общий гофмейстер следил за служащими, к которым причислялись два верховых для поручений. У мадам Барановой, кроме того, был еще писарь для бухгалтерии. К тому же у каждой из нас был свой кучер»537.
Когда дочери Николая I подросли и вышли замуж, часть их штатной прислуги отправилась вместе с ними за пределы России. Русские принцессы, как правило, не забывали своих верных слуг. Великая княгиня Ольга Николаевна писала, что когда она вышла замуж, ее кучер Шамшин поехал вместе с ней в Штутгарт. Он прослужил своей хозяйке 37 лет и умер в 1873 г.: «Я посещала его во время болезни. Единственное, что ему ставилось в Штутгарте в минус, было то, что он давал слишком много овса своим русским лошадям»538.
