Этот литературный вечер, пожалуй, стал самым незабываемым в жизни Алексея Силыча Новикова-Прибоя. Зал был переполнен искренне заинтересованной и заранее благодарной публикой. Да и сам писатель был как никогда взволнован и воодушевлён: считай, вернулся в молодость, пусть и трудную, но ведь именно этот город с его свежим дыханием Финского залива, да улицы его, чугуном мощённые, да история его морская славная весь его жизненный путь определили.
Алексей Силыч редко начинал своё выступление с какой-нибудь заранее заготовленной фразы. Не мудрствуя лукаво, доставал, хитро улыбаясь, тетрадку из внутреннего кармана пиджака и начинал читать. Правда, тетрадка ему особенно не пригождалась: так, для виду в руках держал. В этот раз, как вспоминает в «Повести о писателе и друге» Перегудов, звучали отрывки из «Подводников», из «Рассказа боцманмата» и из ещё не опубликованной полностью первой части «Капитана 1-го ранга».
Чтение Новикова-Прибоя не походило на актёрское: он читал просто, спокойно, без какого-либо особенного интонирования. Он будто и не читал, а рассказывал слушателям, которых сразу же обращал в своих друзей, о самом сокровенном — о море и моряках. Но при этом он увлекался сам и неизменно увлекал аудиторию. Увлекал искренностью, душевной теплотой, неподражаемым юмором.
Не вспомнить лишний раз о том, что Новиков-Прибой всегда завораживал и покорял своим словом любую публику, никак нельзя. И снова хочется процитировать Константина Федина: «Слушатели покорялись его рассказам с тем счастливым самозабвением, какое охватывает детей, когда они слушают сказку. На трибуне или на сцене перед огромной аудиторией он чувствовал себя так же легко и естественно, как в той обстановке, что порождает сказку и воспитывает сказителя, — в лесу, около костра, в деревенской избе с двумя-тремя слушателями». И ещё: «…он был непревзойдённым рассказчиком и свои написанные произведения никогда не читал по книге, а сказывал наизусть…»
Итак, не читал Алексей Силыч написанное, а «сказывал наизусть». Прекрасное слово — «сказывал». В нём всё: и неторопливость, и ладность повествования, и естественная красота гармонии, и затаённая, негромкая любовь к миру и людям… И зрители отвечали тем же — любовью. Отзывались добрым и ласковым приятием на его тамбовско-рязанский говорок, его юмор, благодушную улыбку в моржовые усы, лукавый прищур ясных глаз.
Сценарий был закончен незадолго до Великой Отечественной войны, но в производство запущен не был. В основу «Настоящих моряков» была положена повесть Новикова-Прибоя «Ералашный рейс».
Работая над сценарием, Новиков-Прибой и Перегудов выезжали в Севастополь, где провели десять дней на линейном корабле «Парижская коммуна». Это помогло Алексею Силычу и в работе над второй частью романа «Капитан 1-го ранга».
В Севастополе Новикова-Прибоя хорошо знала и любила как читающая, так и пишущая публика, поскольку именно он стал инициатором создания там литературного объединения.
22 июня 1939 года Постановлением Совета народных комиссаров и ЦК ВКП(б) был установлен День Военно-морского флота СССР, который теперь ежегодно отмечается в последнее воскресенье июля.
Алексей Силыч искренне радовался новому всесоюзному празднику, считая его своим. Он говорил знакомым и друзьям: «Дождался! Теперь и на нашей улице праздник!» И, получив приглашение, заторопился в Ленинград на первый парад кораблей в День Военно-морского флота СССР.
Вернувшись из Ленинграда, Алексей Силыч, как всегда, много и упорно работает: пополняет «Цусиму» новыми эпизодами, одновременно пишет «Капитана 1-го ранга». При этом никогда не отказывается от творческих встреч с читателями, на которые его активно приглашают и клубы, и коллективы заводов и фабрик, и, разумеется, воинские и флотские соединения. Он по-прежнему с огромным желанием выезжает на военно-морские учения. Кроме того, много сил и времени Алексей Силыч отдаёт общественной работе в Союзе писателей СССР и в редколлегии журнала «Знамя».
Всё, казалось бы, в радость. Но нет-нет да и затоскует Силыч по родному Матвеевскому… Всё дела да заботы, и никак лишний раз не вырваться, чтобы ещё разок на отцовский дом посмотреть, да по мелкой Журавке, закатав штаны, побродить, да с родными и односельчанами о жизни потолковать.
О поездке в Матвеевское, наверное, больше, чем сам Алексей Силыч, мечтал его пятнадцатилетний сын Игорь. Он практически никогда не видел родины отца (только в младенчестве родители его туда один раз возили) и очень ждал, когда тот, наконец, объявит: «Едем!»
Долгожданный призыв прозвучал в августе. Насколько желанной и радостной была эта поездка, мы узнаём именно из воспоминаний Игоря — Игоря Алексеевича Новикова. Безусловно наделённый литературными способностями, он с подъёмом и воодушевлением рассказывает, как ранним солнечным утром он, отец, недавно вернувшийся после действительной службы на Черноморском флоте брат Анатолий (за рулём) и секретарь Новикова-Прибоя Дмитрий Павлович Зуев выехали на машине из столицы и взяли курс на Матвеевское.
«Настроение у всех было приподнятое, — пишет Игорь Алексеевич, — тем более что помимо предстоящей встречи с людьми, которых отец хорошо знал, когда жил, а затем неоднократно бывал в Матвеевском, мы решили проехать на озеро Имарка и попасть на осеннюю утиную охоту.
Ружья, патроны, сапоги и всякая необходимая мелочь в рюкзаках лежали в багажнике, поэтому в автомобиле было просторно и светло от косых лучей восходящего солнца. Шуткам и весёлым воспоминаниям не было конца. Где-то недалеко от Рязани отец неожиданно запел свою любимую песню „Как задумал сын жениться“.
Голос у него был баритонального тембра и глуховатый, но пел он с большими душевными переживаниями: то повышая, то понижая звучание мелодии. Очень радовался, когда другие подхватывали припев и вели его в другой тональности, отчего песня звучала разноголосо и обретала объёмное слуховое восприятие.
Помню, когда отец подводил песню к припеву, я, мой брат Анатолий и Дмитрий Павлович включились в пение и исполняли припев на более высоких нотах. Отец при этом испытывал большое удовольствие. Потом все хором исполнили любимую им морскую песню „По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там“.
Путь до Матвеевского был неблизким, но и не таким уж далёким: добрались часов за шесть — с пением, разговорами, смехом».
У родительского дома Алексея Силыча и его спутников уже поджидала большая делегация колхозников. Сразу же завязалась оживлённая беседа: о жизни селян, об их заботах и нуждах, о непростом международном положении.
Алексея Силыча радовали и волновали успехи колхозной жизни односельчан:
