Танки неслись вперед, рыча и отбрасывая гусеницами ошметья мокрой земли. Десантники видели немцев, стреляющих в них, но даже не могли ответить огнем: надо держаться, иначе свалишься. Саша Пролеткин как-то ухитрился одной рукой достать гранату, вырвал зубами чеку и бросил лимонку в окоп, из которого высовывался фриц с пулеметом. Вовремя отреагировал Саша, фашист мог срезать многих. Капитан Птицын улыбнулся посиневшими губами, крикнул, стараясь перекрыть шум мотора:
- Молодец!
Переваливая через траншеи, как по волнам, танки углублялись в расположение противника. Из боевой практики Ромашкин знал - вторая позиция немцев состоит из трех траншей, потом разрыв километра полтора-два - третья позиция, такая же, как вторая. Но на своей земле немцы нарыли что-то непонятное - двадцать две траншеи насчитал Василий, прежде чем танки вырвались из этой перекопанной зоны. И каждую из них придется брать с боем, возле каждой останутся наши убитые! Траншеи сейчас пусты, лишь в дотах были постоянные гарнизоны. Главные силы полевых войск остались позади, на переднем крае. Правильно сказал Караваев - надо, чтобы все гитлеровцы там и остались, не успели отойти.
Создав мощные оборонительные полосы, немцы не думали, что наши войска так быстро их взломают. Когда отряд Ромашкина проносился через фольварки и небольшие поселки, пожилые немцы, в шляпах с перышками, в кожаных на меху жилетах, растерянно смотрели на советские танки и не могли понять, откуда они взялись. Лишь через некоторое время, когда копоть, выброшенная моторами, оседала, эти гражданские немцы кидались упаковывать и прятать свои вещи. Нет, не думали они видеть русских на своей земле!
В поселке Хенсгишкен на площади, обставленной аккуратными домиками, крытыми красной черепицей, на шум танков из бара вышли приветствовать своих танкистов офицеры и унтера. Они поднимали кружки с белой пеной и что-то орали. Когда один из танков стал медленно наводить на них орудие, они побросали кружки и кинулись назад в пивную. Грохнул выстрел, и в том месте, где была витрина бара, вскинулся и закрутился клуб черного дыма
- Это вам на закуску к пиву! - крикнул Угольков, высовываясь по грудь из люка. - Тебе, Ромашкин, Колокольцев передал: у них все идет нормально, задача остается прежней. Командир требует как можно быстрее вперед, на реку Инстер!
- Вот и жми! - весело ответил Ромашкин. - Как повезешь, так и воевать будем!
И опять гудели танки. Они мчались по проселочной дороге, обсаженной липами. Мокрый снег слетал с ветвей, но не попадал на разведчиков, танки успевали пронестись дальше.
Ромашкин был уверен, что немцы по телефону сообщат своим тылам об отряде, прорвавшемся на танках. Резать телефонные провода у разведчиков не было времени. Танкисты просто ломали танками столбы, как спички, и мчались дальше. Конечно, немцы могли предупредить своих по радио. И где-то в глубине наверняка выставят на дороге заслон. Но Ромашкин понимал: заслон этот сильным быть не может, сейчас гитлеровцам не до его отряда, главная их забота - танковое соединение, которое наступало рядом, на участке соседа.
В шесть часов разведотряд вышел в назначенный ему район, но путь танкам к реке преградил густой лес. Валить толстые деревья танки не могли. До реки осталось не более километра - она была за этим лесом, но как подойти к берегу? В обход долго. К тому же вдоль реки проходил немецкий оборонительный рубеж.
- Ты оставайся здесь, - сказал Ромашкин Уголькову, - а я с ребятами пойду через лес, посмотрю, что там.
Автоматчики со своим командиром лейтенантом Щеголевым и разведчики двумя колоннами двинулись в лес. Капитан Птицын шел рядом с Ромашкиным. Он держался спокойно, прислушивался и приглядывался к своим спутникам.
Ромашкин, чтобы загладить свою грубость, несколько раз разговаривал с капитаном. Тот оказался не злопамятным, и еще на танке Василий понял - они поладят. Вот и сейчас, осторожно пробираясь лесом, Ромашкин начал разговор:
- Все у немцев не по-нашему, даже в лесу.
- Да, лес ухоженный, - согласился капитан, подумав, что лес понравился разведчику. Но Ромашкин имел в виду совсем другое:
- Это не лес, а парк культуры. Кусты и подлесок вырублены, ни завалов, ни пней, вдаль все просматривается. Стерильный лес, наверное, ни ягоды, ни грибы не растут.
Опушка не доходила до воды метров на триста, за рекой виднелась обычная для здешних мест обсаженная деревьями, покрытая асфальтом дорога. Где-то там, за серыми деревьями и кустами, затаилась сильно укрепленная Инстербургская линия обороны. По асфальту то и дело проносились машины. Справа дорога поворачивала к реке, по мосту перебегала на этот берег и скрывалась за лесом. Мост охранял часовой, неподалеку стоял кирпичный домик, там, наверное, отдыхали караульные.
- Если бы мост захватить, - сказал Саша Пролеткин.
Ромашкин разглядывал в бинокль подходы и думал об этом же.
- Хорошо бы, - согласился он.
- А что? - оживился Щеголев. - Людей хватит.
- Захватить-то хватит, а удержать? - спросил Ромашкин.
- Удержим. Танки пойдут, помогут.
- Долго не продержимся. Фашисты все сделают, чтобы нас выбить. Мы тут будем как кость в горле. Надо выскочить на мост перед самым приходом полка, чтобы наши успели, - наблюдая, говорил Ромашкин. - Да, этот мост для Караваева просто подарочек: не придется форсировать реку под огнем, проскочат по мосту с комфортом! Жук, запроси, где сейчас передовой батальон?
Из полка ответили: "Первый брат идет вслед за вами, скоро наступит вам на пятки".
"Это Караваев велел передать, - подумал Ромашкин. - Торопит. Ну что же, сейчас мы обрадуем вас, товарищ полковник".
- Если батальон на подходе, брать мост будем немедленно! Ты, Щеголев, со своими хлопцами перейдешь реку здесь. Лед, наверное, выдержит. Выходи на шоссе, прикроешь слева, чтобы нам не помешали разделаться с охраной. Я с разведчиками подойду лесом вплотную к мосту. Наблюдай за нами. Как мы начнем, ты сразу же перерезай шоссе. Севостьянов и Кожухарь, вернетесь назад - ведите танки в обход леса к мосту. Все. Пошли. Только тихо.
- Я с вами, - сказал Птицын.
- Может быть, отсюда посмотрите? Все видно будет. Дождетесь здесь танковую роту.
- Нет, я с вами.
- Ну хорошо. Двинули!
Скрываясь за деревьями, Ромашкин подобрался к мосту метров на сто и отчетливо увидел часового - толстого, неопрятного, пожилого. "Наверное, из тотальных", - подумал Ромашкин. У домика на другом берегу никого не было, но из трубы шел дымок. "Греются у печки. Сейчас мы поддадим вам жару!"
- Шовкопляс, ты можешь снять этого одиночным выстрелом? - спросил Ромашкин.
- Та я его щелчком сыму, не то щоб пулей.
- Не подпустит. Шум поднимет.
