- Шовкопляс, ты можешь снять этого одиночным выстрелом? - спросил Ромашкин.
- Та я его щелчком сыму, не то щоб пулей.
- Не подпустит. Шум поднимет.
Шовкопляс снял автомат с груди, глянул на командира:
- Прямо сейчас сымать?
- Погоди. Рогатин и все остальные, держите на мушке двери. Если услышат выстрел и выбегут, бейте в дверях. Пролеткин, наблюдай за шоссе вправо. Голубой - влево. Начнем, когда на подходе никого не будем. Всем приготовиться.
Ромашкин видел, как и корреспондент достал из кобуры свой пистолет.
- Как дорога? - спросил Ромашкин.
- У меня чисто, - сказал Саша.
- У меня идут две машины, - быстро ответил Голубой.
- Подождем, пропустим машины, - скомандовал Ромашкин.
Два грузовика с длинными, низко посаженными кузовами, дымя, протащились через мост. Часовой что-то крикнул шоферу. "Ну, все, фриц, это твои последние слова", - подумал Василий и, когда грузовики ушли не так далеко и могли шумом моторов заглушить одиночный выстрел, приказал:
- Шовкопляс, стреляй!
Разведчик поднял автомат, прислонился к дереву для упора, выстрел треснул, как сломанная сухая ветка, и часовой мягко свалился на бок.
- За мной! - Ромашкин устремился к мосту, наблюдая за домиком. Там, видно, ничего не слышали.
- Пролеткин, Голубой, ну-ка подбросьте им пару гранат, чтобы теплее стало! Всем остальным спрятаться под мост, часового убрать.
Вовка и Саша пошли к домику. Про себя Василий отметил: "Молодцы, идут к слепой стене, там нет окон". Но когда, приблизившись, они затоптались на месте, Ромашкин встревожился: эти сорванцы опять что-то придумали Пролеткин почему-то полез на плечи Голубому, который стоял, упираясь в стену.
Саша взобрался на крышу и опустил в трубу две гранаты. Грохнул глухой взрыв, стекла вылетели, дверь распахнулась, но никто не выбегал, видно, дверь выбило взрывной волной. Слабый дымок тянулся через раму. Голубой с автоматом наготове вошел в дом. Вскоре он выбежал и крикнул:
- Порядок!
А с шоссе уже махал Щеголев. Он тоже вышел на дорогу, как было приказано.
- Как по нотам, специально для вас сделано! - весело сказал Жук Птицыну.
- Да, высокий класс! - восхищенно оценил корреспондент. - Не зря о вашем взводе слава ходит. Хороший будет материал!
- Не кажи гоп, - предостерег Шовкопляс.
- Это цветочки, - согласился Ромашкин. - Ягодки... - Он не успел договорить - показались три грузовика с брезентовыми тентами. - Ягодки вот они, на подходе, - озабоченно закончил Ромашкин. - Всем сидеть тихо, может быть, проскочат. - И замахал рукой Вовке и Пролеткину: - Уйдите в дом!
Автомашины приближались медленно. "Хорошо, если везут груз, а если пехота?" - думал Василий, глядя снизу на мост, затянутый грязной паутиной.
Рыча моторами и обдав разведчиков вонью сгоревшей солярки, грузовики медленно проходили по мосту. Разведчики держали гранаты наготове. Машины покатили дальше. Ромашкин с тревогой смотрел им вслед. "Как поступит Щеголев? Не надо бы сейчас ввязываться в бой". Автоматчики, увидев, что Ромашкин пропустил машины, тоже не стали их обстреливать. "Молодец Щеголев, догадался!"
- Товарищ старший лейтенант, - позвал Пролеткин, - тут телефон звонит.
Ромашкин взглянул на столбы с проводами, приказал:
- Рогатин, ну-ка займись, обруби связь! - А Пролеткину ответил: Сейчас перестанет звонить. Ну, показывайте, что вы нашли? Документы, трофеи?
- Ничего особенного: служебные книжки, кофе в термосе, хлеб черствый.
- Вот война пошла, - сказал Василий Птицыну. - Раньше разведчики жизни отдавали, чтобы достать эту проклятую солдатскую книжку. А теперь и смотреть там нечего. У них в тылу уже не только дивизии и полки, а появились какие-то сводные отряды, команды, всякие группочки. "Языки" из этих команд ни черта не знают. Неделю был в одной команде, сейчас в другой, кто командир, какая задача, что собираются делать - толком никто не представляет. Да, поломали мы немецкий порядок! Теперь у них только в приказах все по пунктам, по рубежам, по времени расписано. А в поле мы по-своему все поворачиваем. Отвоевались фрицы!
- Не могу с вами согласиться, - возразил Птицын. - Мы лишь первые шаги делаем по их земле. У нас впереди вся Германия. Сопротивляться они будут отчаянно, укрепления сами видели какие настроили, а дальше еще и долговременные оборонительные полосы с бетонными сооружениями. Они рассчитывают, что мы сами откажемся от продвижения в глубь страны.
- Ну, это шиш, - сказал Иван Рогатин. - Уж раз начали, добьем непременно. Я через любой железобетон пройду, а в Берлине свои сто грамм выпью!
- Ладно, братцы, мост - дело попутное, надо вести разведку берега. Скоро полк подоспеет, - сказал Ромашкин. - Ты, Рогатин, с Пролеткиным и Голубым посмотрите, что делается от моста вправо. Шовкопляс пойдет со мной. Остальным остаться здесь. Жук, доложи в полк, что готовенький мост ждет их здесь!
Василий пошел к взводу Щеголева, разглядывая в бинокль окружающие поля и фольварки. Траншей было много, все старые, припорошенные снегом - давно подготовлены. Солдат в траншеях не оказалось. Только у сараев, у стогов сена, в отдельных домиках мелькали зеленые фигурки. "В замаскированных дотах гарнизоны в полной готовности, полевых войск пока нет, - делал выводы Ромашкин и наносил все на карту. - Они нас, конечно, заметили. Понимают мы разведка - и не стреляют, чтобы скрыть свои огневые точки. Но какие-то меры для нашего истребления они предпримут".
Василий не дошел до взвода автоматчиков - там началась перестрелка. По кювету Ромашкин побежал вперед. Лег за дерево рядом со Щеголевым и стал стрелять короткими очередями по реденькой цепи, которая то ложилась, то опасливо шла вдоль дороги. Вдали стояли два грузовика.
- Этих-то мы положим, - спокойно сказал Щеголев, тщательно прицеливаясь и стреляя по гитлеровцам. - А потом?..
- Скоро батальон подойдет, - успокоил Ромашкин.
Автоматчики стреляли метко, и половина зеленых фигурок вскоре уже не поднималась. Оставшиеся в живых отступили назад к грузовикам.
- Беречь патроны! - крикнул Щеголев автоматчикам и, достав кисет и кресало, стал закуривать.
Вдруг сзади у моста бухнули взрывы гранат и затрещали автоматы. Ромашкин вскинул бинокль. На мосту дымилась разбитая машина, от нее убегали к лесу уцелевшие фашисты. Неподалеку остановилась колонна грузовиков, из кузовов выпрыгивали немцы. Их было не очень много, видимо, они охраняли груз.
- Ну, вот и там началось, - сказал Ромашкин и, прежде чем уйти, велел Щеголеву: - Держись здесь сколько сможешь. А если попытаются тебя отрезать, отходи к нам. Будем держать мост.
Ромашкин позвал Шовкопляса и побежал назад.
- Мы решили на всякий случай на мосту завал сделать, - доложил Рогатин. - К вам в спину-то пропускать нельзя было.
