Коко Шанель и Жан Кокто. 1924 год.
Отношения Коко Шанель и Жана Кокто особая тема. Их связывала не просто дружба, а настоящая любовь. Но чувство было платоническим – Кокто интересовался мужчинами, что Шанель восприняла стоически. Она не преследовала Жана, не навязывала себя. Она его просто любила. Да как любила! Помогала во всех его начинаниях – явно или тайно. Требовала от Кокто, чтобы тот пересылал ей все свои счета, и оплачивала их. И при любой возможности искала с Кокто встречи, чтобы поговорить и послушать этого необычайно талантливого человека. Для Жана Кокто Шанель поистине была добрым ангелом. Их дружба продлилась до самой кончины Кокто в октябре 1963 года.
Кокто любили многие: скульптор Огюст Роден, писатель Марсель Пруст, живописец Жак Эмиль Бланш, модельер Коко Шанель, певица Эдит Пиаф. И он любил многих… В 1937 году в его жизни появился юный актёр Жан Маре.
Поскольку в доме Кокто Шанель была гостем частым, Маре решил, что следом за Кокто может считать её своим другом. Но как бы не так. До поры Коко Шанель помалкивала, мило улыбалась Маре, даже ласково трепала его по шевелюре. Но однажды, летом 1939 года, Маре обратился к Шанель за деньгами и… получил жестокий и унизительный отказ.
Речь шла о постановке пьесы Кокто «Жестокие родители». Специально для этого спектакля Кокто решил выкупить театр «Эдуард VII». Не хватало «самой малости» – 30 тысяч франков (по тем временам деньги огромные). Жан Маре полагал, что Шанель, которая ни в чём не отказывала Кокто, не откажет и на этот раз. И горько в том ошибся.
Маре и Кокто.
В конце жизни в своих мемуарах Жан Маре с грустной усмешкой писал: «Может, она не могла простить, что такой привлекательный молодой человек совсем не интересуется женщинами? Но в том-то и был казус – к Коко меня тянуло просто неодолимо… Иногда я думаю, что, возможно, не стал бы тогда актёром».
Отказав в деньгах и, по сути, прогнав Жана из своего ближайшего окружения, Коко моментально изменила отношение к Маре, как только стряслась настоящая беда. В сентябре 1939 года разразилась Вторая мировая война. Маре был призван в армию. Узнав об этом, Коко выяснила номер части, в которой служил Жан, и тут же отправилась к нему.
Командование пришло в изумление – Шанель привезла с собой гору подарков. И когда командир роты попросил её стать «крёстной матерью» их подразделения, Коко тут же согласилась. Несколько месяцев её парижская фабрика работала практически на роту, в которой служил Маре. Шанель шила плащ-палатки, свитера, перчатки. И солдаты получали превосходное обмундирование от самой Коко Шанель.
Дальше – больше. Шанель выведала адреса семейных солдат и на Рождество 1939 года разослала семьям сослуживцев Маре роскошные подарки – платья, игрушки, свитера, украшения.
После войны, когда пути Кокто и Маре разошлись (но они при этом остались близкими друзьями), Шанель стала относиться к Жану спокойней. Она уже ни в чём его не обвиняла, встречалась с ним на вечеринках и в компаниях и тоже называла его своим другом.
Она была истинной француженкой – непредсказуемой, импульсивной. Но при этом являлась очень цельной личностью и умела видеть за внешней мишурой главное – человеческую душу.
Жан Маре.
У каждого изобретения Коко Шанель есть своя предыстория и своя причина. К примеру, явление летом 1920 года женского брючного костюма было вызвано тем, что Коко во время пережитой ею депрессии несколько подурнела и стеснялась своих ног, которые считала некрасивыми. Однако брюки она надела едва ли не в первый и последний раз. Шанель считала, что брюки не скрывают, а подчёркивают красоту женских ног. А потому носить брючки должны женщины с исключительно красивыми ногами.
Идея духов «Шанель № 5» была навеяна отношениями с великим князем Дмитрием Павловичем, который пользовался дорогим парфюмом. Запах волновал Коко и в конце концов навёл на мысль, что духи должны стать частью образа женщины, который она создавала всю жизнь.
Дамский матросский костюмчик стал данью памяти Артура Кейпла. А свитера и знаменитый твидовый пиджак были для Коко напоминанием об отношениях с герцогом Вестминстерским.
Ей было уже 42 года, когда Коко представили герцогу Вестминстерскому. Это был аристократ по крови, родственник и крестник королевы Великобритании. 46-летний красивый и сильный мужчина. Богатый, как Крез. Он увидел её на приёме в Монте-Карло и… влюбился.
Они провели вместе три года. Всё это время Коко разрывалась между Парижем и дворцом герцога в Англии. Пролив Ла-Манш она преодолевала на роскошной королевской яхте.
Но не сложилось и на этот раз. О браке снова речь не шла. А Коко была слишком независима, чтобы согласиться на роль фаворитки.
И снова – дружба на долгие годы. Всего лишь дружба…
Герцог Вестминстерский.
Ни один из романов Коко не завершился браком. В чём дело? Она не хотела выйти замуж? Очень хотела. Но – не случилось.
После гибели Артура Кейпла Коко долгие годы искала человека, равного ему по благородству, общественному положению и глубине чувств. И находила! Однако в одних случаях в её жизни возникали непредвиденные и даже трагические обстоятельства, в других – отношения не перерастали в глубокое чувство. А без любви – какое же счастье?
Она предприняла несколько попыток создать семью. Одна из них была связана с герцогом Вестминстерским. Дело в том, что Коко решила родить ребёнка. И была уверена, что перед этим аргументом герцог бы не устоял. Он бы махнул рукой на условности, тем более что ему не нужно было отрекаться от престола из-за любви к простолюдинке, как королю Эдуарду. Шанель была не королевских кровей, но и герцог не был прямым наследником престола. Как-нибудь бы разобрались…
Но крест на её планах поставил приговор врачей. Оказалось, что Коко не могла иметь детей. Уже не могла. Ей было слишком много лет. Схватка с возрастом, которая продолжалась всю жизнь, была ею проиграна.
Во время одной из размолвок (у кого их не бывает?) Шанель хлопнула дверью, заявив на прощание: «Герцогинь на свете много, Шанель – одна!» И отставному возлюбленному оставалось лишь согласиться с нею. Действительно – одна.
Коко с герцогом Вестминстерским на бегах.
В 1933 году Коко отметила 50-летний юбилей. И этот праздник не доставил ей радости. Прожив бо́льшую половину жизни, она оставалась одинокой и не чувствовала себя счастливой.
