Протестует Кэрролл и против насмешек над священниками, которые нередко встречаются в музыкальных пьесах знаменитых Гилберта и Салливана, хотя и отмечает, что именно им публика «глубоко обязана и благодарна за чистый и здоровый смех». При этом он оговаривается, что не защищает служителей культа от насмешек, когда они того заслуживают. Но его приводит в гнев веселая песенка в оперетте Гилберта и Салливана, исполняемая хором невинных девочек, которые повторяют проклятие капитана: «Он сказал: “Черт меня побери!”». Но, пожалуй, более всего писателя сердят шутки и анекдоты, рассказываемые священнослужителями, в «которых знакомые библейские фразы превращаются в гротескные пародии». Он взывает к тому чувству пиетета, которое столь необходимо соблюдать в жизни и на сцене — особенно на сцене.
Кэрролл по-прежнему дружил с детьми, среди которых было немало юных актеров. Вера Беринжер заслужила известность исполнением Седрика в инсценировке «Маленький лорд Фаунтлерой» по повести Франсис Ходгсон Бёрнетт. Как-то она отдыхала на острове Мэн, и Кэрролл послал ей стишок, в котором обыгрывал слово Man.
«Мэн, о Мэн!» — пела мисс молодая,
Летним поездом вдаль отъезжая.
Встрепенулись мужчины,
Но не вижу причины:
Остров Мэн — имя дальнего края[158].
Это пятый лимерик из написанных Кэрроллом, других до нас не дошло. Тут, конечно, возникает вопрос, знал ли Кэрролл стихи Эдварда Лира, автора множества нонсенсов, и был ли знаком с ним лично. Нам об этом не известно решительно ничего. В дошедших до нас дневниках Кэрролла имя Лира не упоминается. Судя по всему, два признанных мастера нонсенса не только не встречались, но и никак не выразили своего отношения к творчеству друг друга. В письмах Кэрролла и Лира также нет упоминаний друг о друге. Правда, Лир по причине своего слабого здоровья жил в основном в теплых странах и в Англию приезжал нечасто, в то время как Кэрролл, если не считать путешествия в Россию, не бывал за границей. Они были совсем разными, да и произведения их, в сущности, были несхожими.
В 1880-х — первой половине 1890-х годов Кэрролл активно общался с лордом Робертом Артуром Толботом Сесилом, третьим маркизом Солсбери, который в течение ряда лет занимал пост премьер-министра. Как мы помним, Солсбери был выпускником Крайст Чёрч и играл видную роль в Оксфорде. Доджеон познакомился с маркизом Солсбери в Оксфорде в июне 1870 года, после торжественной церемонии, когда тот принял на себя обязанности канцлера Оксфордского университета. Верный друг Лиддон представил его жене канцлера, и уже на следующий день Доджеон фотографировал лорда Солсбери и двух его сыновей. Поначалу знакомство ограничивалось в основном леди Солсбери и двумя ее дочерьми, Мод и Гвендолен, которых он снимал и которым рассказывал истории и сказки собственного сочинения. Среди них была сказка про месть Бруно и некоторые другие сюжеты, вошедшие впоследствии в двухтомный роман «Сильвия и Бруно». Сохранились прекрасные фотографии девочек и самого хозяина дома, сделанные Кэрроллом.
Он был желанным гостем в Хэтфилд-хаусе. Одно время он перестал было рассказывать детям сказки — ему показалось, что его принимают в доме именно как рассказчика, — однако вскоре сменил гнев на милость. Постепенно он ближе познакомился и с хозяином дома, с которым у него нашлось немало общих интересов: лорда Солсбери, помимо политики, интересовали математика и богословие.
С 1874 года они обменивались письмами. В фамильной библиотеке Хэтфилд-хауса сохранилось 27 писем Кэрролла, адресованных лорду Солсбери, касающихся самых различных вопросов: университетских, политических и прочих, вплоть до расшифровки некоего шифра, который интересовал Солсбери. (Кэрролл предположил, что для шифра была использована фонетическая запись северного варианта староваллийского языка.)
Редкое письмо Доджсона обходилось без какой-либо просьбы к Солсбери. Он никогда не просил ничего для себя. Свое знакомство с премьер-министром он старался использовать для того, чтобы помочь попавшим в беду. Его волновали судьбы отдельных людей и целых поселений. Он ходатайствовал о месте для преподавателя математики, рекомендовал кого-то в качестве личного секретаря и т. д. Чаще всего он получал от маркиза учтивый, но отрицательный ответ, но это его не останавливало. Не обескураженный неудачами, он снова и снова обращался к Солсбери.
Особый интерес в этом смысле представляет переписка (декабрь 1885-го — февраль 1887 года), посвященная судьбе жителей острова Тристан-да-Кунья, расположенного в южной части Атлантического океана и принадлежавшего британской короне. После того как китобойные суда перестали заходить на остров, сотня его жителей оказалась на грани голода. О бедственном положении островитян Кэрролл узнал от своего брата Эдвина, который был там священником, и сообщил лорду Солсбери в письме от 12 декабря 1885 года. Он предлагал правительству рассмотреть вопрос о переселении жителей Тристан-да-Кунья в Южную Африку или Австралию и просил у премьера разрешения нанести ему визит вместе с братом, чтобы обсудить этот вопрос подробнее (Эдвин приехал в Англию для поправки здоровья). Лорд Солсбери отвечал уклончиво. В течение декабря Доджсон отправил ему еще три (!) письма, в которых излагал свои соображения о наилучшем устройстве судьбы жителей острова и снова просил об аудиенции. Тон его писем был спокойным и ровным, как будто он обращался не к премьер-министру, а к коллеге; Солсбери отвечал учтиво, но и только. Но Чарлз не отступал.
Наконец 30 декабря встреча состоялась. Премьер-министр принял братьев Доджсонов в Министерстве иностранных дел, однако, если судить по записи в дневнике Чарлза, беседа была малообещающей. 4 января 1886 года лорд Солсбери прислал ему через своего секретаря официальный ответ: корабли, идущие в Австралию, обычно на остров Тристан-да-Кунья не заходят, и менять их курс было бы дорого и опасно. Переселение жителей острова премьер-министр считал невозможным: он не хочет создавать «опасный прецедент, который может повести к просьбам со стороны англичан и ирландцев о бесплатном перевозе через Атлантический океан». Д. Дейвис, опубликовавший переписку, замечает по этому поводу: «Лорд Солсбери отвергает в своем письме одно за другим все предложения, выдвинутые с таким волнением Кэрроллом и его братом».
Год спустя, несмотря на неудачу прежних попыток заинтересовать лорда Солсбери, а через него и правительство, судьбой жителей Тристан-да-Кунья, Чарлз снова возвращается к этой проблеме. 21 февраля 1887 года он сообщает премьер-министру, что положение на острове приняло характер бедствия — одно из рыболовецких судов, которыми располагали жители, потерпело крушение, в результате чего на острове осталось всего 11 работоспособных мужчин, — и посылает список жителей острова и опись их имущества. Ответ лорда Солсбери не сохранился, однако его удалось восстановить по записям секретаря: «24 февраля 1887 года. Лорд Солсбери предлагает переслать бумаги в Адмиралтейство, однако выражает сомнение в том, что это приведет к какому-либо результату. Он отмечает, что если скот островитян оценивается, как сообщил ему ранее Доджсон, в 10 тысяч фунтов стерлингов, то их переселение может быть осуществлено без помощи правительства за их собственный счет». Тема была закрыта. Переселение не состоялось.
