Глава 9 УТРАЧЕННЫЙ МИР
Сталин и истоки «холодной войны»
Когда Вторая мировая война близилась к завершению, Сталин считал, что «большой альянс» ждет большое будущее. Успех Потсдамской конференции позволял надеяться на то, что не менее успешным будет и первое совещание Совета министров иностранных дел (СМИД), органа, созданного «Большой тройкой» для обсуждения вопросов послевоенного устройства мира. Первой его задачей было подготовить мирные соглашения для союзников «Оси» – Болгарии, Финляндии, Венгрии, Италии и Румынии. Советская сторона готовилась к встрече СМИД в полной уверенности, что дух трехстороннего сотрудничества, царивший на Ялтинской и Потсдамской конференциях, будет сохранен и что для СССР результатами переговоров с партнерами по «большому альянсу» станут новые дипломатические успехи1.
Однако уже летом 1945 г. появились первые предзнаменования трений и разногласий, которые в итоге привели к распаду «большого альянса». Наиболее спорным был вопрос о дипломатическом признании просоветских правительств Болгарии и Румынии. В мае 1945 г. Сталин начал оказывать давление на Черчилля и Трумэна, чтобы добиться признания Западом Болгарии и Румынии, но безрезультатно2. Лондон и Вашингтон не считали их коалиционные правительства, в которых большинство составляли коммунисты, демократическими и отвечающими интересам Запада. На Потсдамской конференции противоречие было сглажено за счет того, что англичане и американцы пообещали рассмотреть возможность признания этих правительств, но только в рамках соглашения, в результате которого все второстепенные страны «Оси» вошли бы в состав ООН. После Потсдамской конференции, однако, в политике СССР и Западных держав произошел резкий раскол3. 8 августа 1945 г. Москва признала румынское правительство во главе с Петру Гроза, а еще через несколько дней заявило, что признает болгарское правительство после того, как там состоятся выборы, назначенные на 26 августа. Англичане и американцы в ответ дали ясно понять, что они не признают правительство Гроза, если в стране не будут проведены свободные выборы. Это подтолкнуло короля Румынии Михая просить Гроза уйти в отставку на том основании, что страна не сможет вести мирные переговоры со странами-союзниками, если в ней не будет признанного Западом демократического режима. При активной поддержке со стороны Москвы Гроза отверг неоднократные предложения короля уйти в отставку. Сталин планировал создать военный альянс с Румынией и был полон решимости удерживать эту страну под своим влиянием. В Болгарии события приобрели другой поворот, когда к требованиям Великобритании и США отложить выборы присоединились угрозы оппозиции бойкотировать их. Москва уступила под этим двойным давлением и 25 августа согласилась перенести дату выборов. Все говорит о том, что это решение было принято спонтанно и стало неожиданностью даже для болгарских коммунистов4. В своем дневнике Димитров назвал требование болгарского министра иностранных дел отсрочить выборы «возмутительным», «скандальным» и «капитуляционистским»5. Несколькими днями позже Сталин объяснил делегации болгарских коммунистов, что решение отсрочить выборы было незначительно уступкой и что важно проявить настойчивость и не уступить требованиям внести изменения в состав правительства. Далее Сталин прочитал болгарам лекцию о необходимости создать выборную систему, которая облегчила бы существование независимой оппозиции, и настоятельно советовал им вести работу по нормализации отношений с англичанами и американцами6.
Хотя в этой беседе Сталин ничем не выказал недовольства событиями в Болгарии и Румынии, он, вероятно, был немало раздосадован вмешательством Англии и Америки в его сферу влияния. Несомненно, это наложило отпечаток на его восприятие событий сессии СМИД, которая открылась в Лондоне 11 сентября 1945 г. Обсуждение началось в дружественной атмосфере, однако вскоре столкнулось с затруднениями. Одним из первых проблемных моментов стало то, что Советский Союз поддерживал Тито в итальянско-югославском конфликте по поводу Триеста – этническом и территориальном споре, который в мае 1945 г. привел к военному столкновению партизан Тито и союзнических войск Запада, стремившихся захватить эту территорию7. Затем Запад отверг просьбу Советского Союза о предоставлении ему опеки над бывшей итальянской колонией Триполитанией в Западной Ливии. Молотов получил от Сталина четкие указания добиться этой уступки и на пленарном заседании 15 сентября обратился к собравшимся с пылкой речью: «Советское правительство считает будущее Триполитании чрезвычайно важным для советского народа, оно имеет право требовать опеки над этой территорией. Советское правительство настаивает на своем праве активно участвовать в управлении итальянскими колониями, поскольку Италия напала на Советский Союз и нанесла ему огромный ущерб… Территория Советского Союза обширна, она простирается от крайней восточной точки Европы далеко на запад. У СССР есть выход к морю на севере, он должен пользоваться портами и на юге, особенно с недавних пор, когда он получил право пользоваться Далянем и Порт-Артуром на Дальнем Востоке… у Британии не должно быть монополии на коммуникации в Средиземном море. Россия хотела бы иметь базы для своего торгового флота в Средиземном море. Мировая торговля будет развиваться. Как он, Молотов, заявлял вчера, Советский Союз обладает большим опытом в установлении дружественных отношений между различными нациями и готов использовать этот опыт в Триполитании. Мы не предполагаем вводить советскую политическую систему в Триполитании. Мы предпримем шаги для создания демократического правительства»8.
Советский Союз видел ситуацию таким образом: на конференции в Сан-Франциско в июне 1945 г. американская сторона обещала ему выделить часть итальянских колоний, и теперь оставалось только обсудить детали. Однако на совещании СМИД ни американцы, ни англичане ничем не показали, что готовы передать под контроль СССР Триполитанию или любую другую колонию Италии. Когда речь зашла о Болгарии и Румынии, англичане и американцы проявили еще большее упорство, ясно дав понять, что не признают правительства этих стран, пока в них не будут проведены свободные и честные выборы в присутствии западных наблюдателей. Готовясь к конференции, советская делегация предвидела эту проблему и приняла решение использовать два метода: во-первых, поднять вопрос о ситуации в Греции (подконтрольной Великобритании стране, в которой разгорелась гражданская война между партизанами, возглавляемыми коммунистами, и монархистами и консерваторами, получавшими поддержку Лондона); во-вторых, связать подписание мирного договора с Италией с одновременным заключением мирных соглашений с Болгарией, Финляндией, Венгрией и Румынией, что потребовало бы дипломатического признания этих государств Западом. Советская сторона рассчитывала на то, что стремление англичан и американцев довести до конца процесс подписания мирного договора со своим союзником – Италией – побудит их пойти на компромисс по отношению к Болгарии и Румынии. Если этого не произойдет, Сталин был готов отказаться от многостороннего подхода к переговорам о подписании мирных соглашений с второстепенными странами «Оси». «Может случиться, что союзники подпишут мирный договор с Италией без нас, – писал Сталин Молотову в Лондон. – Так что же? Тогда у нас есть прецедент. Мы получим возможность в свою очередь достигнуть мирного соглашения с нашими сателлитами без союзников. Если такой поворот будет означать, что эта сессия Совета министров закончится без принятия решений по главным вопросам, мы и такого исхода не должны бояться»9.
