Талант и фортуна
Когда талант с фортуной в споре, –
Тот скуп, та хочет наградить, –
Одна лишь слава в сём раздоре
Права их может согласить!
Она совсем без вероломства
Вот как решает дело тут:
Доходит имя до потомства,
А сочиненья – не дойдут.
Солнце скрылось; идут тучи;
Прах взвился под небеса;
Зароптал ручей гремучий;
Лес завыл: идёт гроза!
Так дано тебе, сын праха,
Зреть, что будет, в том, что есть,
В чувстве радости и страха
Буквы тайные прочесть!
Отчего ж, когда темнеет
Мира внутреннего луч,
Тягость сердцем овладеет
И душа мрачнее туч –
Отчего тогда, сын персти,
Ты не скажешь: будет гром!
Не затворишь чувств отверстий
И не внидешь сердца в дом?..
Мир есть символ! Тот, чьё око
Не болит и не темно,
В настоящем зрит глубоко,
Что в грядущем суждено!
Калиф однажды видел сон:
Ему казалось, будто он
На дно спустился ада,
Где всякому – своя награда!
Там был в огне Дервиш; а рядом с ним Калиф!
«За что такие вам мученья?» –
Спросил во-первых он апостола смиренья.
«Я был, – он отвечал, – как царь
властолюбив!»
«А ты?» – ко предку он со вздохом обратился.
«Я… бросил мой народ и как дервиш молился!»
Эпиграмма на П. А. Вяземского и А. С. Грибоедова
Вот брату и сестре законный аттестат:
Их проза тяжела, их остроты не остры;
А вот и авторам: им Аполлон не брат.
И музы им не сёстры.
Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах,
Бормочет нам растянутый псалом:
Поэт Фита, не становись Фертом!
Дьячок Фита, ты Ижица в поэтах!
Вообще-то нас справедливо можно упрекнуть в том, что в список забытых литераторов, удостоившихся эпиграмм Пушкина, попал Фёдор Николаевич Глинка. Всё-таки это имя ещё на слуху, пусть даже по далёким от литературы причинам. Мы помним его причастность к декабристскому движению, и дружество с Пушкиным, и его подвижнический труд на ниве благотворительности… Только стихов его мы почти не помним. Ещё в начале сороковых годов девятнадцатого века Виссарион Белинский так писал о Глинке: «…Поэтов на Руси явилось столько, что Ф. Н. Глинка совершенно потерялся в их густой толпе».
Ф. Н. Глинка Гравюра на стали художника К. Я. Афанасьева
Первое своё стихотворение он опубликовал в «Русском вестнике» в 1807 году, а уже в 1810 году, с «Письмами русского офицера» о событиях войны 1805–1807 годов, к нему приходит настоящая литературная известность. Несколько лет спустя, если верить Виссариону Белинскому, нельзя было найти «ни одного журнала, ни одного альманаха, в котором бы не встретилось имя господина Глинки».
Действительно, литература в начале девятнадцатого века была основной формой культурной жизни, и без стихов не обходилось ни одно собрание, ни один светский раут. Гоголь писал, что «сделались поэтами даже те, которые не рождены были поэтами», а что уж говорить о тех, кто имел литературный талант. Фёдор Глинка, безусловно, такой талант имел.
Он прожил долгую, насыщенную событиями жизнь – без малого век, сохраняя ясный ум и хорошую память. До глубокой старости Глинка писал стихи, полные чувства и любви к Родине, остро отзываясь на всё, что происходило в России. Это само по себе должно вызывать удивление и почтительность, как всё необычайное и исключительное. Наверное, такое же удивление испытала Екатерина Великая, наблюдая, как прадед Глинки в возрасте более ста лет прекрасно держался в седле и ловко управлялся с огнестрельным оружием.
Военное образование Глинка получил в Первом кадетском корпусе и через два года уже участвовал в кампании против Франции в пехотной бригаде генерала Милорадовича. Он был в сражении под Аустерлицем в Четвёртой русско-австрийской колонне под началом Михаила Илларионовича Кутузова, где союзные войска понесли сокрушительное поражение от армии Наполеона. В 1812 году снова при Милорадовиче участвовал в сражениях под Смоленском и на Бородинском поле, в которых проявил бесстрашие и отвагу, за что был представлен к наградному золотому оружию. А в 1814 году Глинка в составе русского гвардейского корпуса победно входил в Париж.
Карьера военного у Глинки складывалась вполне успешно, однако литературные устремления у Фёдора Николаевича всегда числились в приоритете. С переводом в гвардейский Измайловский полк Глинка оказывается в кругу единомышленников, с помощью которых сначала была образована библиотека, а затем и «Военный журнал», который Глинка возглавил. И как мы уже знаем, председательствовал Глинка и в «Вольном обществе любителей российской словесности». В это же время, с 1816 по 1821 год, Глинка сближается с деятельностью тайных декабристских обществ и вступает в масонскую ложу «Избранного Михаила». Он искренне полагал, что целью тайных объединений является нравственное обновление граждан, просвещение народа и его духовное возрождение. «Люди без образования нравственного не общества, а стада!..» – писал поэт и офицер Фёдор Глинка. Впрочем, заблуждался Фёдор Николаевич недолго: поняв разрушительность и гибельность для России подобных тайных союзов, он порывает не только с масонами, но и с декабристским движением. Тем не менее, после провала восстания он, как входивший в «Союз спасения» и «Союз благоденствия», был арестован и помещён в Петропавловскую крепость. Сыграли свою роль ложные доносы и оговоры сослуживцев на «Комиссии для изысканий о злоумышленных обществах».
Фёдор Николаевич был настолько возмущён своим заключением под стражу, что сумел добиться аудиенции с Императором. «Глинка, ты совершенно чист, но всё-таки тебе надо окончательно очиститься», – таков был вердикт Николая Первого. И Глинка на короткое время отправляется в ссылку в Петрозаводск, где поступает на гражданскую службу в губернское правление.
В 1835 году с Глинки окончательно снят надзор, и он с женой Авдотьей Павловной, урождённой Голенищевой-Кутузовой, поселяется в Москве. После Москвы супружеская пара переезжает в Петербург, а в 1862 году они окончательно обосновываются в родном для Авдотьи Павловны краю – в Твери. Надо отметить, что супруги во многом имели общие увлечения и устремления. Авдотья Павловна сама была поэтесса и переводчица, причём духовная поэзия занимала в её творчестве центральное место. Также как и Фёдор Николаевич, она принимала активное участие в благотворительности, её стараниями было образовано движение «Доброхотная копейка» и бесплатная столовая для бедных. Сам Глинка не только поддерживал начинания Авдотьи Павловны, но и являлся председателем благотворительного общества. В Твери до сих пор помнят, что Индустриальный техникум, бывший прежде ремесленным училищем, основал Фёдор Николаевич, он же был попечителем Тверской мужской гимназии, да и Краеведческий музей создавался не без его активного участия и поддержки.
