5 августа 1883 г. при Петербургском охранном отделении была создана специальная команда для обеспечения безопасности членов царской семьи при переездах в столице и окрестностях. Это подразделение получило название Охранной команды (Охранная агентура). 17 октября 1883 г. Сводно-гвардейскую роту развернули в Сводно-гвардейский батальон четырехротного состава за счет военнослужащих полков, в которых император состоял шефом. На восстановленную должность градоначальника назначили П. А. Грессера.
Поскольку в истории покушений на монархов значительное место занимали отравления, надзор за питанием императорской семьи был тщательным. Особому контролю подвергались продукты питания, доставлявшиеся к столу. Большинство поставщиков продовольствия даже не подозревали, что у них закупают продукты во дворец, так как осуществлялась ротация поставщиков. Дежурная смена поваров и их помощников назначалась ежедневно, причем люди узнавали о назначении в самый последний момент. Члены императорской фамилии несли постоянное дежурство на кухне. В состав Главной квартиры наряду с охранными подразделениями входили лейб-медики и даже придворные священники.
20 декабря 1883 г. П. В. Оржевский утвердил «Положение об Охранной агентуре». В нем, в частности, говорилось:
«§ 8. Охранники, по роду возлагаемых на них поручений, разделяются на постовых и местных. Обязанности первых из них заключаются в предотвращении злодейских покушений путем непосредственного личного наблюдения в районе поста за всеми, почему либо возбуждающими подозрение лицами, появляющимися на улицах или же часто замечаемыми у окон и на балконах уличных фасадов. Местные же агенты, избираемые по преимуществу из околоточных надзирателей, обязаны следить за всеми подозрительными лицами, проживающими в определенном для наблюдения районе столицы. <…>
§ 9. Во время продолжительного отсутствия из столицы высочайших особ, для охраны коих учреждена агентура, дежурство постовых агентов отменяется и им поручается наблюдение за лицами, состоящими под гласным или негласным надзором полиции»[481].
А тем временем карьера отца русской политической провокации подошла к концу. К 33 годам Судейкин входил в пятерку высших чинов политической полиции империи и, учитывая его профессиональные способности, имел блестящие перспективы, но не захотел ждать. Он решил шантажировать власть с помощью провокации, создав для этого подпольную организацию во главе с Дегаевым. Судейкин намеревался организовать ряд терактов, а после того как представители власти окажутся серьезно напуганными, истребовать для себя пост директора Департамента полиции и сосредоточить весь политический сыск в своих руках. По мнению историков, Судейкин даже планировал ликвидацию великого князя Владимира Александровича и министра внутренних дел Д. А. Толстого, чтобы пост министра достался его покровителю В. К. Плеве.
Однако планам Судейкина не суждено было сбыться. Согласно наиболее распространенной версии, Дегаев, которого «замучила совесть», отправился в Париж и признался в сотрудничестве с полицией товарищам по партии. Для Судейкина эта поездка легендировалась как выявление боевиков, скрывавшихся за границей для их дальнейшего задержания при приезде в Россию. В Петербург Дегаев вернулся в сопровождении боевиков В. П. Конашевича и Н. П. Стародворского. 16 декабря 1883 г. те ликвидировали Судейкина и тяжело ранили его телохранителя Н. Д. Судовского на конспиративной квартире. Последний, кстати, проявил вопиющую некомпетентность в деле охраны, оставив свой револьвер в кармане пальто в прихожей. После покушения Дегаев скрылся за границу, где и умер в 1920 г.
Технически так и было, но у нас есть и альтернативная версия устранения Судейкина. Мы полагаем, что ликвидация незаурядного сыщика вполне могла быть спланирована его конкурентами из специальных служб империи, которым стало известно о далеко идущих намерениях молодого и амбициозного полковника. Нельзя исключить, что Дегаева могли перевербовать, а затем отправить в Париж на «покаяние». Эту версию подтверждает успешное «исчезновение» Дегаева после покушения не только от народовольцев, но и от полиции. В любом случае Судейкин стал жертвой культивируемой им системы, а его смерть показала одну из слабых сторон завербованных агентов, которые могли при удобном случае совершить покушение на курирующего офицера.
В первом квартале 1884 г. с инспекционной поездкой за границу направляется заведующий 3-м делопроизводством Г. К. Семякин. По итогам поездки он представляет 12 марта докладную записку, в которой анализирует ситуацию, сложившуюся на фронте борьбы с революционерами за границей. Семякин отмечал, что наблюдение за деятельностью эмигрантов за границей осуществлялось с помощью: а) русских консулов в Берлине, Вене, Париже и вице-консула в Румынии; б) сношений пограничных жандармских офицеров с австрийскими и прусскими приграничными властями; в) краковского полицейского комиссара Коржевского; г) собственных «корреспондентов» Департамента полиции в Бухаресте, Вене, Женеве и Париже.
Семякин отмечал также, что консулы в Берлине и Вене обстоятельно исполняют все требования Департамента полиции и сообщают ценные сведения как о русских подданных, участвующих в революционной деятельности преступных сообществ в Германии и Австрии, так и о проявлениях революционного движения в этих государствах. По его заключению, консул в Париже не имел связей с парижской префектурой и ограничивался формальным исполнением требований полиции. Вице-консул в Сулине доставлял сведения неравномерно, вследствие чего в Департаменте полиции сложилось весьма слабое представление о составе, деятельности и связях эмигрантов в Румынии. Отношения русских пограничных властей с их прусскими и австрийскими коллегами пока не давали ощутимых результатов ввиду новизны дела.
В целом Семякин счел деятельность по наблюдению за революционерами неудовлетворительной. Он предложил создать в составе его делопроизводства иностранный отдел для координации работы Заграничной агентуры и обобщения поступавших от русских консулов, пограничных жандармских управлений и непосредственно от агентуры сведений о политической эмиграции и состоявших под негласным надзором лицах.
Заведующий 3-м делопроизводством считал необходимым составлять ежемесячный сборник сведений «а) о происходивших в течение месяца событиях; б) о вновь установленных адресах и сношениях эмигрантов как за границей, так и с лицами, в империи проживающими; в) о выбывших за границу поднадзорных или бежавших преступниках и задержанных по возвращении; г) о вновь вышедших за границей революционных изданиях на русском языке или имеющим отношение к России»[482].
