После поездки де Голля в СССР началось непрерывное развитие и расширение франко-советских отношений. Речь шла не только о небывало активном сотрудничестве в экономике, культуре, науке. Более близкими становятся позиции двух стран по отношению к важнейшим, наиболее острым проблемам международных отношений. Все чаще СССР и Франция занимают в принципе аналогичные позиции. Так было, например, в связи с ближневосточным кризисом 1967 года или американской агрессией против Вьетнама. Особое значение имела политика двух стран в решении задачи смягчения международной напряженности. В последующие годы стало совершенно очевидно, что переговоры 1966 года в Москве оказались важной вехой не только в отношениях двух стран, но и в развитии всей международной обстановки. Именно 1966 год служит той датой, которая отмечает начало эпохи разрядки. Отношения СССР и Франции явились эталоном, примером отношений стран различных социальных систем в период разрядки. Такие положительные явления, как «восточная политика» Вилли Брандта, система договоров ФРГ со странами социализма, советско-американское согласие в кардинальных вопросах и многие другие события в международной жизни, несомненно, несли на себе явный отпечаток влияния советско-французского сотрудничества. Уже одним этим оно благотворно сказывалось на положении дел в мире, не говоря об осязаемом эффекте дипломатических акций двух стран в решении конкретных вопросов. Без их взаимодействия трудно было бы, например, добиться созыва и успеха Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки.
Интересно, что значение советско-французской встречи 1966 года представлялось все более значительным с течением времени. События не только не заслоняли ее, но, напротив, придавали ей все больший смысл. Этому способствовало и то, что сменившие де Голля на посту президента Франции Жорж Помпиду и В. Жискар д'Эстэн продолжали в основном его политику. За время с 1966 по 1980 год состоялось десять встреч руководителей СССР и Франции. И каждая из них была продолжением и развитием того, что было начато в 1966 году.
Уже не раз говорилось, что, несмотря на эмоциональность своей натуры, де Голль был далек от всяких сентиментальностей в политике и порой его реализм доходил до цинизма. Что же можно сказать в этом смысле о «советской» политике де Голля? Во всяком случае, презрительных высказываний такого характера, какие он делал в своем окружении после рекламной поездки в ФРГ, от де Голля никто не слышал. С уверенностью можно утверждать одно: сближение с СССР отвечало всему духу, существу его внешней политики и соответствовало, по его собственному глубокому убеждению, коренным интересам Франции отнюдь не краткосрочного, а постоянного характера. «Это визит вечной Франции вечной России», — говорил он. Он почти всегда заканчивал речи возгласом: «Да здравствует Россия!» Таким образом, искренние симпатии к нашей стране не вступали у него в противоречие с классовой позицией, с отрицательным отношением к коммунизму. Таково весьма сложное, противоречивое отношение де Голля к СССР. Естественно, он не забывал при этом своих интересов. Сближение с Советским Союзом укрепляло и внутриполитические позиции генерала. Не случайно он поехал в СССР незадолго до парламентских выборов марта 1967 года. Правда, кроме основной массы рядовых избирателей были в стране силы, которым поездка в Москву явно не нравилась. К ним принадлежали сторонники «атлантического» курса, вроде партии «Демократического центра», возглавляемой Леканюэ. Как раз эта группировка и потерпела поражение на выборах 1967 года. Что касается сторонников генерала де Голля, то все наблюдатели соглашались, что их неудачи на выборах объяснялись его консервативным социальным курсом, а успехи — независимой внешней политикой.
1966 год, июнь. Генерал де Голль на одном из советских заводов
Влиятельные круги господствующего класса Франции все более неодобрительно относились к этой политике. Усиливалась оппозиция «атлантических» партий особенно после разрыва с военной системой НАТО и поворота к СССР. Конкретным поводом для вспышки этого недовольства оказалась независимая позиция де Голля по отношению к войне Израиля против арабских стран в 1967 году.
Генерал уже давно критически относился к политике Израиля. Он сомневался в правомерности самого создания этого, по его мнению, искусственного государства. «Евреи, — говорил он, — которые до этого были разрознены, оставаясь тем, чем они всегда были, то есть народом избранным, уверенным в себе и властным, как только они объединятся на территории своего прежнего величия, могут превратить весьма трогательные пожелания, которые они высказывали в течение 19 веков, в жгучее, всесокрушающее стремление к экспансии». Он допускал, что Израиль мог бы сосуществовать с арабами, если бы он был миролюбивым государством. «Проявляя некоторую скромность, — говорил де Голль, — евреи могли бы найти мирный модус вивенди со своими соседями». Но в 1956 году, напав на Египет во время суэцкого кризиса, открыто выступило «воинственное израильское государство, твердо решившее расшириться».
Де Голль осудил антинациональную политику военного союза с Израилем, проводимую последними правительствами Четвертой республики. В то время говорили, что «каждый израильтянин имеет две родины — свою и Францию». Влияние произраильских, сионистских кругов на политику правительств Ги Молле или Буржес-Монури было огромно и пагубно. Достаточно вспомнить участие Франции в безумной суэцкой авантюре.
Когда генерал взял власть, он начал постепенно, но твердо свертывать «дружбу» с Израилем. Прекратились некоторые особенно одиозные формы сотрудничества, например в области военной разведки.
Вместе с тем де Голль не раз предостерегал израильских руководителей об опасности агрессивных затей. Это соответствовало его курсу на расширение сотрудничества с арабскими странами, особенно с Алжиром, который де Голль настойчиво проводил после заключения Эвианских соглашений. Тем самым он защищал жизненные интересы Франции, ибо из арабских стран она получала почти всю необходимую ей нефть. Вообще политика в отношении стран «третьего мира» была предметом особых забот де Голля. Она, естественно, оставалась политикой неоколониализма. Однако де Голль проявлял значительно больше реализма, чем другие западные руководители. Отношения с «третьим миром» являлись для него важнейшей составной частью политики величия. Когда в сентябре 1966 года в Камбодже он резко осудил американскую войну во Вьетнаме и требовал ее прекращения, то знал, что такими заявлениями он укрепляет авторитет и влияние Франции в Азии и Африке. И действительно, ни один из политических деятелей Запада не смог приобрести в развивающихся странах такого влияния, как генерал де Голль.
