Какой-то волею нездешней
На тайны вечные ответ.
И все яснее очертанья
Всего, что не увидеть днем,
И черным светится огнем
Поток свободного сознанья.
И все реальней и ясней
Видны предметы, факты, мысли,
И дали беспредельной выси,
И все, что видится во сне.
05.02.88 г. Ночь
Действие «Куролесова» происходит в городе Держикарман-ширьевске. (Держикарманширьевского района.)
Пока жива Софья Завельская, надо собрать фотографии ролей в ТЮЗе. (Надо узнать, не остался ли материал от «Встает утро» на ТВ. Есть ли материал о «Такой любви»? Есть ли негатив и срезки в ЦСДФ?)
06.02.88 г.
Курочкину надо ехать в ПТУ, там выдать себя за «представителя профориентации». Своровать деталь для Васи. (Вася-то его признал, а он и не стал отнекиваться — «дело есть».) Едут на тракторе — все ему Курочкин и выложил. А из милиции его отпустили наутро. Батон с ним говорил, намекал — дело есть, подумал, что он блатной. (Туманно!) Надо сюжет сделать очень простым. Выстроить детективную историю.
24.02.88 г.
Вчера вышел из больницы, был на коллегии (план 1989 г.) и на студии (Фридберг, немцы, текучка). Итак, 1988 год.
1. Наруцкая — «Муж и дочь Тамары Александровны». Конечно, она лажанулась с главными героями. Муж ее как герой торпедирует ее картину. И девочка выбрана неверно. Снимается натура. Характеры ясны не будут. Надо смотреть и думать, что получается. Надо очень помочь Оле. (Как — не знаю...) Куда вывести картину? Куда ее ведет Ольга?
2. Фридберг — «Неспортивная история» («Куколка»). Очень хорошая девочка, учительница и мать. Ребята выбраны неинтересно. Но причина выбора ясна. Исаак уходит от штампа, от «школьное™», тюзовщины Агеева. Это очень грамотно и хорошо. Но его идиотская идея о «романе» ученика и учительницы крайне пошла. Его бы надо увести от этого. Он человек неприятный. Нельзя, чтобы это помешало его работе. (При этом с группой он справляется.) Надо сейчас обязательно понять его. Это хороший уровень. Пожалуй, наиболее профессиональный из того, что есть. Надо дать ему большую свободу. (Но сначала договориться о том, что «слабости» учительницы не будет!)
3. Гаврилов — «Наркоман». Что собирается делать этот мальчик — не знаю. Надо узнать. Погрузить в цвет, отобрать материал, сроки...
4. Талгат Тименов — очень плохой сценарий.
25.03.88 г. Дома!
Ответ на письмо Барсова[233]
Сначала немного о тональности письма. Его молодая запальчивость поначалу сбивает с толку. Кажется, что автор письма — пренеприятнейшая личность, и сначала рождается твердое убеждение, что он наверняка из тех кавалеристов, которые готовы сегодня рубить направо и налево шашкой безапелляционности. Подозрение это усиливается, когда начинаешь понимать, что автору все ясно. Опыт подсказывает, что это наивное убеждение — сегодня многое неясно. Но письмо по существу очень серьезное, точка зрения (пусть крайняя), к сожалению, неожиданная, но автор сто раз прав по двум положениям:
1. О подходе к спорту.
2. О социологизированном подходе к воспитанию, а главное, он заметил, что под воспитанием многие понимали угрюм-бурчеевское сочетание «прямолинейности с осчастливливанием» и путали слово «Отечество» со словом «Ваше Превосходительство».
Не прав о колоссальных средствах — нет этих средств. (Цифры.) Он не знает.
Письмо Барсова надо бы перевести с языка скандального на деловой, с незнания на знание.
Энмар Барсов (полковник) написал письмо очень важное. Главное достоинство письма: свежая и верная по сути точка зрения на спорт и деятельность спорткомитета. Главное достоинство письма — определение «воспитательности» как пропагандистского волюнтаризма, поддерживаемого всей государственной системой (вплоть до КГБ).
27.03.88 г.
1. Компьютерные мультяшки. Это все меняет. Сказки стали возможны. Предела фантазии нет. Компьютер — финал развития, дубликат мозга, должен вернуться к началу духа — к сказке. Она начало духа святого, она мать-прародительница.
2. Компьютерная мультипликация — работа с фотографией и киноматериалом — это уже нечто иное, нежели комбинированные съемки.
3. Элемент компьютерной мультипликации надо бы ввести в «Трущобную кошку» (уход с хвостами за трубу), кот с плечами и т.д. Маленькая подтасовка — слезы из глаз и т.д.
4. В худсовет ребят, делающих «Взгляд» и «До и после полуночи», — узнать основных идеологов.
Из больницы Врачи-щупологи.
Мы не защищены от людей в белых халатах. (Очень верно, почему раньше так не обобщал?) Ведь врачи, вторгаясь в детство, вторглись в лабораторию духовного. Они столько напутали, что мы с этим долго не разберемся. Страшные сказки — это я понимал и раньше, но врачи вторглись в мировоззрение на уровне санитаров и курортологов.
Из рассказа соседа по столу в больнице
— А я теперь перед белым халатом мобилизуюсь.
Он мне: Вам надо...
А я: Нет...
Он: Анализ...
А я: Нет...
Он: Как же так, ведь я врач!
А я: Перебьешься...
Как уже говорилось, Быков зачастую вел сразу две тетради одновременно. Так, 1987 год описывается и в Черной, и в Коричневой тетрадях. У публикатора было искушение - свести эти тетради в одну, но мы решили двигаться, не нарушая принцип самого автора дневников.
Выбранный секретарем Союза кинематографистов, Быков после пятого съезда возглавил объединение «Юность» на «Мосфильме». Киностудия на волне перестройки образовала правление студии, куда вошли все худруки объединений. Назначили его и членом коллегии Госкино. Эта работа стала для Быкова тяжелой ношей. Привыкнув быть «тупым отличником», как он сам себя называл, он с чрезвычайной ответственностью относился ко всем своим обязанностям, и на это уходила уйма времени. Собственные творческие планы отодвигались, надо было формировать сценарный портфель объединения, и как-то так получалось, что именно его сценарии переносились. Некогда было сниматься. Трудно было найти не только единомышленников, но просто ответственных, компетентных людей, на которых можно было опереться. Подчас хотелось все бросить. Но он помнил слова подростка, написавшего ему после «Чучела»: «Не бросайте нас, дураков, Ролан Антонович». Как ни прекрасны были творческие планы объединения, но пять картин в год - это капля в море, ясно было, что должна быть государственная программа искусства, обращенного к детской и юношеской аудитории. Он прекрасно помнил время своей работы в ТЮЗе, когда были фестивали театров юного зрителя, и они собирались в Москве со всего Союза. И вдруг Московский центральный детский театр, где начинал и Олег Ефремов, и Анатолий Эфрос, для которого писали драматурги М. Львовский и В. Розов, стал Молодежным театром.
