– Это удивительно... это удивительно...
(Там же. Стр. 223–224)
В «лекарственный» вариант из «атомного» сцена эта перенесена дословно.
Но это – частности, детали. Главное же состоит в том, что и в том и в другом варианте усилиями героев романа создаётся новая наука «фоноскопия» (по аналогии с «дактилоскопией»), первым «положительным» результатом которой становится опознание Иннокентия Володина.
Последним, завершающим этапом развития этого сюжета, – что в «атомном», что в «лекарственном» его варианте, – становится арест Иннокентия, подробное описание которого занимает несколько самых мощных и впечатляющих, финальных глав романа.
Получается, что замена завязки романного сюжета с «атомного» варианта на «лекарственный» не только основу этого сюжета, но даже и основные его звенья никак не затронула.
Почему же, в таком случае, «лекарственный» вариант Солженицын пренебрежительно назвал «киндер-вариантом»?
Потому что эта замена одного сюжетного мотива другим коренным образом изменила КОНЦЕПЦИЮ его романа, весь его смысловой строй, всё его, говоря школьным языком, ИДЕЙНОЕ СОДЕРЖАНИЕ.
* * *
Такое уже случалось, и не раз.
Самый яркий и самый знаменитый пример – история ремарки, завершающей трагедию А. С. Пушкина «Борис Годунов».
...
Мосальский
Народ! Мария Годунова и сын её Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мёртвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что ж вы молчите? Кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!
Народ безмолвствует .
КОНЕЦ (А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. М. – Л. 1949. Стр. 322)
Так это было напечатано в первопечатном тексте «Бориса Годунова» 1831 года. И так с тех пор печатается во всех изданиях.
Первым, кто обратил внимание на то, что в пушкинской рукописи трагедия кончалась иначе, был П. В. Анненков. В своём издании «Сочинений Пушкина» (1855) он воспроизвёл «Бориса Годунова» по тексту 1831 года, но в примечании к заключающей пьесу ремарке отметил:
...
В рукописи... после извещения Мосальского, что дети Годунова отравились, народ ещё кричит: «Да здравствует царь Димитрий Иванович!» , а уже при печатании это заменено словами: «народ безмолвствует», что так удивительно заключает хронику, предрекая близкий суд и заслуженную кару преступлению.
(Сочинения Пушкина. Изд. П. В. Анненкова. СПб, 1855, т. IV, стр. 457. Цит. по кн.: М. П. Алексеев. Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Л. 1984. Стр. 227–228)
В результате тщательного изучения всех дошедших до нас пушкинских рукописей «Бориса Годунова» выяснилось, что слов «народ безмолвствует» нет ни в одной из них. Это дало повод П. О. Морозову, опубликовавшему «Бориса Годунова» заново в сочинениях Пушкина, изданных от имени Литературного фонда, сделать к этой пушкинской ремарке такое примечание:
...
В рукописи пьеса оканчивалась иначе:
Народ Да здравствует царь Димитрий Иванович!..
Пушкин должен был изменить это окончание, потому что оно было найдено «предосудительным в политическом отношении». (Сочинения Пушкина. Под ред. П. О. Морозова. СПб, 1887, т. 111, стр. 76)
Основанием для такого вывода послужило следующее.
Вопрос о напечатании «Бориса Годунова» Николай Павлович предоставил решать Бенкендорфу. А тот направил пушкинскую трагедию на отзыв одному «верному лицу». (Этим «верным лицом», как полагают Б. В. Томашевский и Г. О. Винокур, был Булгарин).
В «Замечаниях» этого «верного лица», которые как раз в то время были опубликованы, говорилось, что в «Борисе Годунове» —
...
...только одно место предосудительно в политическом отношении: народ привязывается к самозванцу именно потому, что почитает его отраслью древнего царского рода.
(М. И. Сухомлинов. Император Николай Павлович – критик и цензор сочинений Пушкина. Исторический вестник, 1884, № 1, стр. 55–87. Цит. по кн.: М. П. Алексеев. Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Л. 1984. Стр. 229)
Большинство исследователей сочли это замечание Булгарина недостаточным основанием для того, чтобы счесть замену одной пушкинской ремарки другой – вынужденной, и версию П. О. Морозова отвергли.
Но нашлись у Морозова и единомышленники.
...
...рецензент редактированного им издания «Сочинений Пушкина» (1887), характеризуя изменения в тексте, допущенные П. О. Морозовым после сверки его с рукописями поэта, писал: «Некоторые из этих поправок оказываются очень интересными. Таково, например, окончание «Бориса Годунова», которое было изменено Пушкиным потому, что его нашли «предосудительным» в политическом отношении... Первоначальная редакция, в которой народ, не рассуждая, приветствует самозванца, вполне согласуется с характеристикой того же народа в сцене на Девичьем поле, где он плачет, а о чем – «то ведают бояре» <...> Нам кажется, – заключал свою мысль рецензент, – что г. Морозов напрасно отнёс эту первоначальную версию в подстрочное примечание, оставив в тексте прежнюю фразу о безмолвии». Bepoятно, так думал и сам П. О. Морозов, потому что в одном из своих последующих изданий сочинений Пушкина (1903) при публикации «Бориса Годунова» он так и поступил: трагедию оканчивает возглас народной толпы в честь Самозванца, а ремарка «народ безмолвствует» отнесена в примечание.
(М. П. Алексеев. Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Л. 1984. Стр. 229–230)
Спор шел не о пустяках.
Ведь если в финале трагедии народ кричит «Да здравствует царь Димитрий Иванович!», это значит, что народ – быдло. Что ему велят, то и кричит, а если о чем и плачет, то сам не знает, о чем – «то ведают бояре».
Ремарка «Народ безмолвствует» утверждает нечто прямо противоположное:
...
Когда Мосальский объявил народу о смерти детей Годунова, – народ в ужасе молчит... Отчего же он молчит? разве не сам он хотел гибели годуновского рода, разве не сам он кричал: «вязать Борисова щенка»?.. Мосальский продолжает: «Что ж вы молчите? Кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!» – Народ безмолвствует... Это – последнее слово трагедии, заключающее в себе глубокую черту, достойную Шекспира... В этом безмолвии народа слышен страшный, трагический голос новой Немезиды, изрекающей суд свой над новою жертвою – над тем, кто погубил род Годуновых...
(В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений. Том IХ. Стр. 451)
