«Мо́лодца» на английский язык был выполнен поэтом и переводчиком Алеком Броуном. См. также письмо к Р.Н. Ломоносовой от 12 октября 1930 г. и коммент. 2 к нему, а также письмо к ней же от 15 ноября 1930 г.).
Такую же по эмоциональной окраске оценку самоубийства В. Маяковского Цветаева дает и в наброске письма к Н. Вундерли-Фолькарт от 17 октября 1930 г.: «прекрасная смерть». Она писала: «— Самое обидное, что́ можно сейчас сделать М<аяков>скому (а сделать ему может сейчас — всё — всякий — на к<оторо>го он даже бы не плюнул!) — это сказать, что он умер разочаровавшись в <пропуск одного слова>. Он был ей предан вплоть до двух (2х) тысяч уплаченного налогу.
Сила этой смерти — в том, что он умер в полной силе, на высоте дара и судьбы.
Поэтому я его не жалею, а на него (за него) — радуюсь» (НСТ. С. 423)
Варшавский Владимир Сергеевич (1906–1977) — прозаик, публицист. После октябрьских событий — в эмиграции. Окончил юридический факультет Пражского университета. В 1926 г. перебрался в Париж. Сведений об участии Варшавского в вечере 26 апреля в хронике событий не обнаружено.
По мнению В.Б. Сосинского, здесь речь идет о каком-нибудь из многочисленных парижских землячеств. Возможно, имеется в виду концерт-бал «сибиряков и дальневосточников», который состоялся 26 апреля 1930 г. в Salle «Jean Goujon» по адресу: 8, rue Jean Goujon, 8-е (Последние новости. 1930. 25 мая).
Вероятно, имеется в виду заметка В.Б. Сосинского в соавторстве с М.Л. Слонимом о деятельности литературного объединения «Кочевье» (в котором участвовала и Цветаева) для информационного выпуска этого объединения (увидел свет в 1931 г.).
Из стихотворения Цветаевой «Ты, чьи сны еще непробудны…» (1913) (СС-7. С. 196).
В 1910 г. Цветаевой было 18 лет. Стихотворение было написано в 1913 г.
Дом Цветаевых в Трехпрудном переулке после революции был снесен на дрова. В письме к А.А. Тесковой от 20 января 1936 г. Цветаева вспоминала о родном доме: «…стою перед ним — и нету. Закрываю глаза — есть, открываю — нет: одни развалины камина торчат. — Снесли на дрова, ибо был деревянный: из мачтовой строевой сосны. Было ему — около 100 лет» (Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 243).
В письме от 14 августа 1926 г. Цветаева писала Рильке: «Райнер, этой зимой мы должны встретиться. Где-нибудь во французской Савойе, совсем близко к Швейцарии, там, где ты никогда еще не был» (Письма 1924–1927. С. 466). «Прямого» вопроса «когда?» Рильке в ответном письме не задавал.
В письмах Цветаевой к Рильке этих слов не содержится.
У Рильке в письме к Цветаевой от 19 августа 1926 г. «…Не откладывай до зимы!» (Небесная арка. С. 105).
В книге «Небесная арка» приводится надпись Цветаевой на французском переводе ее очерка о Рильке в Cahiers de l’Etoile (см. выше): «Может быть я однажды и переведу это на немецкий — но я слишком уж отдалилась от этого языка. Р<ильке> был моим последним немецким. Моим любимым языком, моей любимой (даже во время войны) страной, как для него Россия (волжский мир). С тех пор, как он ушел, у меня нет ни друга, ни радости». Слова «волжский мир» Цветаева заимствовала у Рильке (Там же. С. 324, 334).
Ариадне Эфрон было в то время почти 18 лет, самой Цветаевой — 37 лет.
Название поселка в Верхней Савойе.
Одновременно с письмом Цветаева отправила Н. Вундерли-Фолькарт номер «Cahiers de l’Etoile» с переводом своего очерка (см. коммент. 9 к письму от 2 апреля 1930 г.). На титульном листе журнала была сделана надпись: «Госпоже Ханне Вундерли-Фолькарт — с любовью Марина Цветаева. Медон, 7 июня 1930 Франция». (Там же. С. 337–338.)
См. письмо к А.А. Тесковой от 20 сентября 1930 г.
«Знаете ли Вы, — писала Цветаева Анне де Ноай, — что Р<айнер> М<ария> Р<ильке>, имея мать (70 лет), бабушку (90 лет), дочку (30 лет), внучку (5 лет) умер один, что никто из них не пришел его проводить» (Письма 1924–1927. С. 577, 578).
Имеется в виду книга: Lou Andreas-Salome. Rainer Maria Rilke. Leipzig, 1928. Андреас-Саломе Лу (урожд. Луиза фон Саломе; 1861–1937) — немецкая писательница. Вместе с Рильке в 1899 и 1900 гг. совершила путешествие в Россию. «Они оба (Рильке и Андреас-Саломе. — Сост.) выучились говорить по-русски и любят Россию и все русское больше немецкого…» — писала знавшая их Софья Николаевна Шиль (1863–1928), писательница и переводчица (Путь. М. 1913. № 12. С. 29–30).
Датируется на основании даты почтового штемпеля (10.06.1930) и содержания («понедельник»).
Эта бамбуковая вставочка для пера с надписью «Марина Цветаева» на колпачке была подарена Цветаевой В.Ф. Булгакову в 1937 г. для организованного им в Чехии Русского культурно-исторического музея. Позже Булгаков передал ручку дочери поэта, в свою очередь, в 1971 г. отдавшей ее в РГАЛИ (ф. 1190).
Цветаева с сыном (позже к ним присоединилась Аля) уезжали на лето в Верхнюю Савойю (Сен-Лоран), где жили на снятой ферме, в трех километрах от пансиона, в котором лечился Сергей Эфрон.
St. Pierre-de Rumilly (Сен Пьер-де-Рюмийи) — городок в Верхней Савойе.
См. коммент. 2 к письму Н.П. Гронскому от 3 июля 1928 г.
Замок (фр.).
Альпийская хижина (фр.).
Ср. с картиной «Лесная пещера» из первой части «Фауста». Точнее, у Гете: «Ein Hüttchenauf dem kleinen Alpenfeld» («Хижина на альпийской лужайке», нем.). (Цит. по: Небесная арка. С. 340).
