id="id933">
«Жить и умереть!» (фр.).
См. письмо к С.Н. Андрониковой-Гальперн от 27 июня 1930 г.
Датируется на основании даты почтового штемпеля (23.06.1930) и содержания («понедельник»).
На время сдачи экзаменов Аля жила в Париже у Владимира Ивановича и Маргариты Николаевны Лебедевых. О ключе А. Эфрон сообщила Гронскому запиской (СС-7. С. 231):
Милый Николай Павлович,
Ключ от нашей квартиры находится у M<ada>me Neyen (нашей бывшей консьержки) 119, rue des Ruisseaux.
Как Ваши экзамены? Мои, слава Богу, сданы — mention bien [Отзыв положительный (фр.).].
Аля.
Paris 26 juin 1930
Для ходьбы по горам местными ремесленниками изготовлялись специальные палки. В ответном письме Гронский благодарил Цветаеву: «Большое спасибо за горную палку, которую я получу. Буду ходить с ней по здешним местам» (Несколько ударов сердца. С. 176).
С.М. Волконский.
Текст письма написан на открытке с видом Bonneville l’Eglise. Приписка сделана внизу под картинкой.
Это адрес С<ергея> Я<ковлевича>, но своего у меня нет, пришлось бы отдельно нанимать почтальона. (МЦ)
Школа при Лувре (фр.).
Д.П. Святополк-Мирский.
Сходным образом, — как заметил в комментариях к данному письму К.М. Азадовский (Небесная арка. С. 340), — Цветаева обыгрывала звук «р» в стихотворении из цикла «Сугробы» (СС-2. С. 101), посвященном И.Г. Эренбургу: «Как раскатилося гулко / Вашего имени Эр! <…> / Эр! — необорная крепость! / Эр! — через чрево — вперед! / Эр! — в уплотненную слепость / Недр — осиянный пролет!..» и т. д.
Игра звуков: «он» по-немецки: «er».
См. письмо Рильке к Цветаевой от 28 июля 1926 г. и коммент. к нему (Небесная арка. С. 96, 282).
По-немецки: im Reiche Recht.
Быть — иметь (фр.).
Лучше быть, чем иметь (фр.).
Об отношении Рильке к Беттине фон Арним см. там же. С. 326–328.
Рильке находился в Париже с 7 января по 18 августа 1925 г.
Имеется в виду гробница Наполеона, расположенная в открытой крипте Дома Инвалидов в Париже.
В завещании Рильке просил в случае его смерти в Швейцарии не хоронить его ни в Сьере, ни в Льеже, ссылаясь на заклинания одной неизвестной старухи: «дабы сызнова не тревожить блуждающую по ночам несчастную Изабель де Шеврон».
Речь идет об одной из легенд, согласно которой Изабель де Шеврон потеряла рассудок после того, как два жениха, добиваясь ее руки, убили друг друга на поединке. По ночам она тайком отправляется в деревню Льеж, где похоронены оба жениха. Однажды утром ее мертвой находят на кладбище (там же. С. 340–341).
Черносвитова Евгения Александровна (1903–1974) — переводчик, преподавательница иностранных языков. Ребенком, вместе с родителями, покинула Россию в 1913 г. Жила в Швейцарии. В 1926 исполняла обязанности секретаря Рильке. Автор воспоминаний о Рильке («Les Lettres», Paris. 1952). Единственное письмо Цветаевой к Черносвитовой содержит ее отклики на смерть Рильке и напоминание о присылке книги «Мифология». См. письмо к ней (Письма 1924–1927. С. 525–526).
Имеется в виду книга античных мифов, которая была получена Цветаевой от Черносвитовой через две недели после смерти Рильке (Там же).
Эта фотография Рильке (1926) висела у Цветаевой в комнате над письменным столом. «У меня над столом карточки Рильке и С. Унсет, гляжу на них и чувствую, что я — их» (Из письма к В.Н. Буниной от 10 января 1935 г. СС-7. С. 282). В другом письме: «…вижу лицо Сигрид Унсет <…> А рядом — Рильке, под веткой боярышника, а м<ожет> б<ыть> терновника (острые листы с шипами и красные ягоды), которую я подобрала на улице. <…> Он на балконе: весна: еще черные ветки, он с наставленным, как у собаки, ухом стоит и слушает» (Из письма к А.А. Тесковой от 24 ноября 1934 г. СС-6. С. 416).
Последнее письмо Цветаевой к Рильке (от 7 ноября 1926 г.) было отправлено не из Медона, а из Бельвю.
Рильке родился в Праге, в 1882–1886 гг. учился в местной немецкой школе, в 1895–1896 гг. посещал занятия в Пражском университете Карла-Фердинанда.
В Медоне Рильке жил с сентября 1905 по май 1906 г., исполняя секретарские обязанности у Родена.
Речь идет о книге «Zwei Prager Geschichten von Rainer Maria Rilke». Stuttgart, 1899.
Книга: Rainer Maria Rilke. Briefe aus den Jahren 1902 bis 1906. Leipzig, 1930.
Мейерхольда не видела… — С 17 по 24 июня в Париже в помещении театра «Montparnasse» проходили гастроли Государственного театра имени Вс. Мейерхольда (ГОСТИМ). Были показаны «Ревизор» Н.В. Гоголя и «Лес» А.Н. Островского.
…но отзыв Ваш о нем самый эмигрантский: белградский. — В письме от 4 июля 1930 г. Гронский, после посещения спектакля «Ревизор», поделился с Цветаевой своими негативными впечатлениями: «Две сцены — одна внизу, другая за моей спиной (оборачивался). Хихиканье и смех животом. Единоутробный хохот, единодушные рукоплескания. <…> Сущность Мейерхольда — ложь, она потопила все» (Несколько ударов сердца. С. 175). Югославия и ее столица Белград считались, в глазах парижан, культурной периферией русской эмиграции. В целом же спектакли ГОСТИМа имели успех у публики («единодушные рукоплескания»). Литературный и театральный критик, историк театра Юлия Сазонова (1887–1957) в заключении своей пространной рецензии на обе постановки констатировала: «…нельзя не признать громадного таланта и театральной силы режиссера Мейерхольда» (Числа. Париж. 1930. № 2/3.
