Был он человеком болезненным, плохо развитым физически, но имел для своего времени блестящее образование. Федор говорил по-польски и по-латыни, был знаком с современной литературой, преимущественно церковной, южнорусской и польской, любил математику и прикладные знания, собирал в свои мастерские разного рода техников и следил за их работами.
Современники изображают Федора решительным сторонником украинского и польского культурного влияния на развитие России. Он, по свидетельству украинского летописца, очень любил Украину, приказал ввести киевские церковные напевы в московских церквах и монастырях, отменил московскую одежду и позволил своим подданным одеваться, как украинцы. Федор покровительствовал ученым из Киева и сочувствовал направлению, утвердившемуся в киевской богословской школе. В 1680 г. он женился на дочери смоленского шляхтича польского происхождения, допустил в Москве закладку польских и латинских школ.
Не успел Федор вступить на царский престол, как между Милославскими и Нарышкиными разгорелась борьба за влияние на царя. Боярин А. С. Матвеев, сторонник Нарышкиных, занимавший высшие должности при Алексее Михайловиче, был оклеветан Милославскими, снят со всех постов и отправлен в далекую северную ссылку. Нарышкины и их сторонники были удалены из Москвы. Милославским казалось, что победа достигнута. Но молодой государь уже пребывал под сильным влиянием своих любимцев и друзей, находившихся в его свите. Милославским пришлось с этим смириться, но они не сдались. Дело в том, что царь Федор, в отличие от своих сестер, неплохо относился к Наталье Кирилловне и к своему крестнику Петру и не позволял родственникам их обижать.
Когда Петр достиг пятилетнего возраста, по старорусскому обычаю мать и старший брат решили, что настало время обучать малыша грамоте. Один из современников Петра говорит: «Старший брат и крестный отец Петра царь Федор не раз говаривал куме-мачехе, царице Наталье: «Пора, государыня, учить крестника”». Мать не возражала, но просила царя найти учителя кроткого, смиренного, Божественное писание знающего. Одним словом, учителя, «не испорченного» западноевропейским влиянием. Таким учителем оказался Никита Моисеев сын Зотов (Никита Зотов), подьячий из приказа Большого прихода (ведомства неокладных сборов). Перед тем, как представить учителя матери Петра, его проэкзаменовал Симеон Полоцкий, ученый муж из Полоцка. Чтение и письмо Зотова были признаны достаточными для обучения царевича. Наталья Кирилловна, держа сына за руку, сказала Зотову: «Знаю, что ты доброй жизни и в Божественном писании искусен; вручаю тебе моего единственного сына» и велела на следующее утро начать учение. На начало занятий пришли царь Федор и патриарх, отслужили молебен с водосвятием, окропили святой водой ученика и, благословив, посадили за азбуку. Учитель приступил к занятиям. Интересно, что Зотов тут же получил от патриарха гонорар в сто рублей (если сравнивать с сегодняшними деньгами, то это несколько десятков тысяч гривен!); кроме того, государь пожаловал ему двор, произвел в дворяне, а царица-мать прислала две пары богатого верхнего и исподнего платья и «весь убор», в который, по уходе государя и патриарха, учитель тут же и переоделся.
За время обучения Петр изучил азбуку, научился читать. Он не только прочитал, но и, по древнерусскому педагогическому правилу, выучил наизусть часослов (православная богослужебная книга, включающая молитвы ежедневных служб), псалтирь (сборник 150 так называемых «Давидовых псалмов»), Евангелие и «Деяния апостолов». Впоследствии Петр свободно держался на клиросе, читал и пел своим не густым баритоном не хуже любого дьячка; он даже мог прочесть наизусть Евангелие и «Деяния апостолов». Говорят, что Петр, будучи в Кенигсберге (нынешний Калининград) в годы Северной войны, в библиотеке, рассматривая книги, обратил внимание на одну из рукописей. Работники библиотеки сказали, что они не знают, что это за книга, поскольку не могут ее прочитать. Царь начал читать эту рукопись. Оказалось, что это – список с древнерусской летописи, историки называют его Радзивилловской, или Кенигсбергской, летописью.
Итак, Зотов начал старательно обучать царевича. Мальчик любил слушать различные рассказы, рассматривать картинки. Об этом увлечении учитель сообщил матери. Тогда Наталья Кирилловна велела выдать Зотову из дворцовой библиотеки исторические книги и летописи с иллюстрациями. Одновременно она заказала мастерам Оружейной палаты сделать новые рисунки. Так у Петра сложилась целая коллекция иллюстраций, на которых были изображены здания, корабли, солдаты, оружие, сражения и «истории лицевые с прописями» – иллюстрированные повести и сказки с текстами. Зотов увлекал своего ученика и рассказами о прошлой истории России. Петр узнавал о деяниях своего отца, Ивана Грозного, Дмитрия Донского, Александра Невского, далекого Владимира. Однако начальное обучение длилось недолго.
Смерть царя Федора. Борьба за власть
27 апреля 1682 года умирает царь Федор. Он умер, не назначив себе преемника. Как это уже неоднократно бывало в России, вновь возникла проблема престолонаследия.
Кандидатами на престол оставались два царевича – Иван (сын Алексея Михайловича и царицы Марии Милославской) и Петр. Права обоих на престол, согласно российским традициям, оставались одинаково спорными. Ведь к Федору власть перешла если и не в строгом смысле легально, то, по крайней мере, в силу завещания его отца, обнародованного при жизни последнего и никем не оспоренного. Иван же и Петр Алексеевичи не могли опереться даже на такой шаткий юридический элемент. Кроме того, Иван – 15-летний болезненный слабоумный мальчик, конечно же не мог принять государственную власть. Петр же был малолетним (всего 10 лет) и к тому же младшим братом Ивана. Таким образом, создалось положение, которое вполне можно назвать династическим кризисом. Выход из него оказывался возможным только с победой одной из группировок в жестокой схватке друг с другом. На сцену вновь выступили старые соперники – Милославские и Нарышкины. Во главе первых стояла умная и энергичная царевна Софья, по меткому определению историка С. М. Соловьева, «богатырь-царевна». Во главе вторых – Наталья Кирилловна Нарышкина.
Сторонники Нарышкиных вызвали из ссылки А. С. Матвеева и развернули активную деятельность в поддержку кандидатуры Петра. Патриарх Иоаким, при поддержке части московских бояр, провозгласили царем Петра, минуя старшего Ивана. Он обратился с дворцового крыльца к толпе, собравшейся по его приглашению, с вопросом: кому из царевичей быть на царстве? В ответ поднялся шум, и имя Петра выкрикнули громче, чем имя Ивана. Милославским оставалось только подчиниться голосу «народа», но они не считали свое дело окончательно проигранным. Дело в том, что с избранием Петра права старшего Ивана явно нарушались. Кроме того, царское избрание произошло безо «всей земли», без Земского собора, который в старину, в минуты междуцарствия, один имел право избирать государя на «вдовевший» московский престол. Понятно, что родные царевича Ивана, его сестры и бояре Милославские не могли примириться с происшедшим. Царевна Софья, старшая сестра Ивана и Петра, при активной поддержке Ивана Михайловича Милославского обратилась за помощью к стрельцам. В 19 стрелецких полках, расквартированных в Москве в то время, числилось 14 198 человек. К этому времени многие их привилегии были отмененными. Кроме того, правительство часто, в течение несколько месяцев, не выплачивало стрельцам положенного жалованья. При этом и местные начальники вводили различные поборы, вымогали взятки. Стрельцы еще при жизни Федора подавали жалобы на своих начальников, но они не находили удовлетворения. Разъяренные отказами властей удовлетворять челобитные, стрельцы собирались на тайные сходки и открытые совещания, обсуждали свои требования, составляли списки лиц, допускавших злоупотребления, выступали против своих начальников, которые допускали частые злоупотребления: заставляли работать на себя; задерживали выдачу жалованья, утаивая часть его в свою пользу. Среди стрельцов активно действовали сторонники Милославских, распуская слухи о том, что Иван Нарышкин примеряет царское облачение. Стрельцам дали знать, что во дворце бояре «завели измену» и что царевича Ивана уже задушили; в руки стрельцам дали и список «изменников-бояр». Стрельцы поверили и начали открытый мятеж.
